Жертва обстоятельств (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 25

Мы бежали все быстрее. Индивидуальный уровень прокачки «скорости», «силы», «выносливости» уже не имел принципиального значения. Уверена — этот район локации еще не совершал столь единого и скоординированного смещения. Прочь неслись все: зайцы, скарлапендры, кабаны, вещие вороны, мы и темные панцирники… У орешника мы пересеклись с паникующей группой врага, на нас пытались замахнуться алебардой и заклятьем, но я снесла упрямцев зарядом картечи и даже не остановилась подобрать лут. Не до того было. Какое счастье, что я подумала о респираторах!

Мы остановились у приметного дуба, известного как «Два дупла». Здесь было запасное место встречи отряда. Мы валялись на мху, жадно глотая относительно чистый воздух. Облако смрада постепенно относило к востоку. Слава кулеру ИИ!

Подошел пошатывающийся Малиновый, рухнул на мох и доложил:

— Я утопил ЭТО в озере.

— Умница!

Бабушкину памятную утварь мне было чуть-чуть жаль, но ну ее к черту! Бабулю, кстати, довольно часто ведьмой обзывали, возможно, небезосновательно.

Война войной, но должны эту локацию нормально проветривать или нет⁈

— Идет кто-то! — прошептал Серый.

Клан мгновенно насторожился. Может, мы не прокачанные, зато в респираторах и вполне боеспособные!

Глава 9

Тайна декадентских десертов

Кашель, всхлипывание и сморкание приблизилось. Мы видели фигуру в темно-полированном доспехе — шла, покачиваясь, через кусты, одновременно пытаясь утереть глаза и зажать нос. Шлем под мышкой, вид не очень воинственный.

— Нужно брать! — прошептала я, смахивая с глаз платиновую прядь. Судя по прохладе затылка и остальному, я снова вернулась Лорелеей-ДС.

— Съедим и будем пытать! — восхитился Бурый.

— Лучше наоборот, — поправил опытный Малиновый.

Мы начали окружать одинокого врага.

Можно было не особо утруждаться — сбитый с ног, он особого сопротивления не оказал, только заныл и плотнее закрыл глаза.

«Темный паладин-дроу 44-й уровня» сообщал его нервно мигающий интерфейс. «Здоровье» и «сила» скакали от 78 до 48, а то и падали до 11 единиц. Похоже, ИИ не мог просчитать комбинацию урона от перечно-фаршевой атаки.

Но кто такой этот «темно-паладинный дроу»? Мы недоуменно переглянулись.

Пока крутили шпиону руки, он стонал и пытался сопротивляться. Но стоило сунуть мордой в лесную лужу, как стал пить, блаженно хлюпать, промывая глаза.

— Жалкие червяки эти дроу — сказал Бурый.

Я махнула рукой:

— Пусть отлежится. Подождем. Заодно и лес проветрится.

Мы лежали на травке, орки водили пальцами по татуировкам на моей спине, разгадывали смысл изображений: Серый считал, что там сцена победного соития с Подгорным змеем, остальные видели пресмыкаюшегося перед воительницей Снежного Зверя. Любознательные у меня мальчики: нет в локации этих тварей, а они о них слышали, знают, пытаются самообразовываться. Кстати, оказалось, что татуировка на моей коже и в реале оставалась. Нужно с этим что-то делать: как на работу идти, когда у меня из блузки на шею возбужденный многоцветный змей высовывается? Ладно, потом разберемся.

Художественные разглядывания и касания не оставляли нас равнодушными. Но расслабляться было никак нельзя: пленник пришел в себя, лежал на спине, показывая уставленный в небо красивый красноглазый профиль. По-девичьи длинные ресницы даже издали видны, слезы фаршевого поражения на них до сих пор сияют. Но дроу, конечно, нас не замечает, готов к бесстрашной смерти и дальнейшему отмщению. Пора приступать к допросному собеседованию.

— Мальчики, не сейчас, — призвала я к порядку клан. Они у меня дисциплинированные, но изнемогающий Бурый уже норовил лизнуть мою выпуклость, приоткрытую задравшейся боевой мини-юбкой.

— Поняли. Мы держим этого блестящего хлюпика, а Начальница пытает и насилует? — предложил напрашивающийся план Серый.

— Да, я бы на такое посмотрел. Но у гада 44-й уровень. Не расколется — сказал проницательный Малиновый. — Иначе надо.

Я кивнула и выдвинула собственное предложение. Вполне выполнимое, только молока жалко. Мы его для вечерней каши несли.

С бутылкой я подошла к пленнику и изящно опустилась на колени. Дроу глянул с красноглазым презрением, но от молока не отказался. Я промыла ему молоком глаза — огромные, серебристые, ночные, с вертикальными зрачками. Довольно выразительные. Даже если все еще с красными веками и в молочных каплях, словно из оргии только что выполз. Похоже, эти дроу — жутко испорченная раса. Я бы такого красавца сразу завернула: «Спасибо, мы вам перезвоним».

— Это отвратительно — наконец открыл рот с бледными губами этот умник.

— Что именно? — прошептала я, вытирая влажное лицо пленника.

— Твои нежности с этими корявыми непись-уродами, — дроу презрительно скривился. — Ты бы еще с гномами 1-го уровня крутила.

Какой умник. На близкий воительский бюст реагирует, а пафоса-то сколько.

— Не кричите так. Орки обидчивы. Да, я их опекаю, но чисто сестрински. Кто-то должен их защищать.

— Эту примитивную непись⁈ Да с какой стати? — засмеялся узколицый красавчик.

— Не кричи. Честно предупреждаю — они обидчивые. И что тут смешного? Пусть у нас низкий и слабо финансируемый уровень, зато прогрессивный. Правозащитники второй год работают.

Солидный опыт подавать не совсем точную информацию у меня имелся, пленник с изумлением глянул в мое чувственное, но честное лицо и все-таки поверил:

— Да вы тут совсем в зашкваре. Защищать тупых орков? Да их тут тысячи!

— Мы только меньшинства защищаем. Кто-то же должен. Пусть они орки, неигровые персонажи, но имеют право на личную свободу, самоопределение, в том числе сексуальное.

— Они что, педики⁈

— Не ори, дебил. Они и так завелись.

Дроу глянул в сторону моих орков — те стояли на коленях, не сводя с нас глаз. Напряжение в штатных набедренных повязках не успело опасть.

— Да никогда — пробормотал дроу. — Убивайте сразу. Я в такое не играю.

— Я и говорю: не кричи, не провоцируй. С чего они тебя сразу убивать будут, если иного хотят? Они же одинокие, обиженные, отверженные, нужно же понять, отчасти простить.

— Да их надо… — пленник благоразумно прикусил язык.

— Не стоит сгущать краски — вздохнула я. — Они же никого не убивают, к луту равнодушны. Подержат день-другой и отпустят. За неделю всего семь случаев с игроками. С точки зрения статистики — практически ничто. Некоторым даже нравится.

— Да что ты гонишь⁈ В игровом чате об этом ни слова.

— Администрация модерирует. Думаешь, нет цензуры? И не смей на меня повышать голос — я обиженно и изящно откинула с лица свою единственную роскошную прядь. — Давай на «вы» и без пошлых словечек.

Он взглянул на меня новыми глазами и осознал:

— А ты, тьфу, вы…?

— Да, лесбиянка. И что?

— Да нет, ничего. Имеешь право.

— Повтори правильно — намекнула я, гневно и заманчиво покусывая алую губу.

— ИмееТЕ полное право — поправился бронированный хам. — Я не в том смысле. Я лорд, и мой высокий уровень никогда бы не позволил быть грубым и неполиткорректным.

Мужчины довольно странно относятся к красивым лесбиянкам. Как-то избирательно.

— Послушайте, но ведь сексуальное насилие — не ваш путь — зашептал пленник. — В смысле, не ваш и не наш.

— Несомненно — согласилась я. — Это же откровенная мерзость! Лично я никогда и мысли не допускаю. Да, бывает, на собесед… на поле боя прижмешь какую-то малышку, она запищит. Но потом-то и сама не против. Главное — достичь взаимопонимания

— Ээээ, да. Но как правозащитница, вы обязаны помочь. Я не хочу контактов подобного рода, да еще с орками — настойчиво зашептал дроу. — Не имеете права отдавать меня маньякам.

— В реале здесь бы уже была полиция и «скорая». Но мы все же в Игре. Ты пользовательское соглашение подписывал? Пришел к оркам, расплачивайся.