Арбалетчик с Тверской 2 (СИ) - Юшкин Вячеслав. Страница 23

Третий вид возбуждения процесса является самым обычным и наиболее распространенным и происходит без вызова денунциантов или обвинителей. Для этого достаточно того, чтобы слуха инквизитора достиг упорный слух о колдовских деяниях какой-либо ведьмы. В присутствии указанных нотариуса, писца и двух свидетелей судья начинает процесс следующим образом: «Во имя Господне. Аминь. В год от Рождества Христова, такого-то дня и месяца или в такие-то и такие месяцы до слуха судьи такого-то города дошло, что такой-то из такого-то города или селения совершил то-то и то-то для околдования, что идет против веры и служит во вред государству. Это занесено тогда-то в присутствии таких-то свидетелей и прочее».

В моем случае было всё — и заявления неравнодушных граждан и имена виновниц. Настоящие причины смертей особо никого не интересовали. Теткам, написавшим заявления на женщин, хотелось одного смерти этим разлучницам. И хотелось очень сильно.

И вот началось.

Двух свидетелей я назначил из своих ближних стрелков, нотариуса отловили в городе, и писарь был мой. Следствие шло в моем замке.

Второй вопрос о том, каково должно быть число свидетелей

Может ли судья, на основании показаний двух законных, согласных в своих показаниях свидетелей, осудить женщину за колдовскую ересь? Не нужно ли большее количество свидетелей? По букве закона, двух свидетелей довольно. Но, принимая во внимание тяжесть колдовского преступления, для осуждения нельзя ограничиться этим количеством свидетелей. Ведь обвиняемый не видит присяги свидетелей, способных дать весьма отягчающие вину показания, хотя инквизитор и отводит свидетелей, питающих неприязнь или ненависть к обвиняемым. Даже в том случае, когда имеются налицо двое законных и согласных в своих показаниях свидетелей, при наличии дурной молвы об обвиняемом, осудить такого обвиняемого нельзя. Ведь доказательства должны быть яснее дня. Совесть судьи должна подсказать ему, как ему надлежит поступить, и именно допустить ли подозреваемого к очищению снятием с него клятвенного утверждения о невиновности или действовать по букве закона.

Если судить по заявлениям так свидетелей было трое и клялись эти свидетели на всем что имелось у меня в распоряжении. Только вот доказательства были очень сильными — «мамой клянусь, они ведьмы». Нет, если что и таких доказательств для применения пытки было достаточно.

Третий вопрос о том, можно ли требовать от кого-либо обязательную дачу показаний и вызывать свидетелей по нескольку раз

На этот вопрос надо ответить утвердительно. Ведь в «Extra de haeret, can. Excommunicamus, § addicimus» говорится, что архиепископу или епископу предписывается найти трех и более достоверных свидетелей в таких приходах, в которых, по слухам, находятся еретики, и снять с них клятвенные показания. Далее текст гласит: «Ежели некоторые из них с преступным упорством отказываются от присяги, то они должны по этому одному уже считаться еретиками». Архидиакон же в своей глоссе к канону «Ut officium, § werum», а именно к слову «свидетели», говорит: «Судья, производящий следствие, должен принять во внимание то, что если свидетели дали сбивчивые показания и недостаточно подробно допрошены, то он может допрашивать их много раз».

Четвертый вопрос о том, каким требованиям должны удовлетворять свидетели

Отлученные, а также участники колдовских преступлений, лишенные прав, преступники и крепостные против своих владетелей могут допускаться к свидетельству во всех религиозных процессах. Еретики могут свидетельствовать против еретиков, а ведьмы против ведьм. Допустимы к свидетельству также: супруга, сыновья, домочадцы. Канон «In fidei, de haer.» гласит: «Для пользы веры мы разрешаем, чтобы в инквизиционном процессе были допущены свидетели отлученные и соучастники преступления, если нет других свидетелей против еретиков, и те, которые их принимают, в них верят, им покровительствуют и защищают, если есть основания полагать, что эти свидетели не будут говорить лжи». Относительно клятвопреступников в каноне «Accusatus, § licet» говорится: «Если ясно, что клятвопреступники хотят исправить свои прежние прегрешения и из ревности в вере изменят данные показания и скажут то, о чем они раньше умолчали, то надо, если этому ничто не препятствует, принять их свидетельства к сведению». Что касается людей, лишенных прав, и крепостных, то Архидиакон в глоссе к канону «Accusatus, § licet» сообщает: «Позорное пятно ереси столь велико, что для разбора этого преступления допускаются также крепостные для свидетельства против своих господ, а также всяческие преступники и люди, лишенные прав».

Пятый вопрос. Допустимы ли к свидетельству смертельные враги

На этот вопрос надо ответить отрицательно. Поэтому Архидиакон в указанном месте и говорит: «Это решение нельзя понять в том смысле, что здесь могут свидетельствовать и смертельные враги». Кто же называется смертельным врагом? Прежде всего, не всякая вражда считается смертельной. Только тот человек, который намеревается причинить смерть или тяжкое ранение или же, что тождественно, лишить человека его доброго имени, считается смертельным врагом.

Иные тяжкие формы неприязни, как, например, свойственные женщинам враждования, хотя и не лишают возможности свидетельствовать, однако уменьшают, до известной степени, доказательность таких свидетельств. В связи с показаниями других свидетелей они приобретают полную достоверность, если совпадают. Это имеет место в особенности тогда, когда подсудимый на вопрос судьи о врагах, которые могут против него говорить из ненависти, не указывает на лицо, дающее обличающие показания и признающее существование ненависти к обвиняемому. Отвод таких свидетелей допустим в том случае, когда обвиняемый называет этих свидетелей своими врагами.

Как видите свидетелей можно было и оставить. Но вот меня волновало не то, что подозреваемые создали конкуренцию местным женщинам и завлекли в свои сети местных мужчин. Мы ведь мужчины очень слабые к слабому полу, особенно к красивому слабому полу. Меня волновал вопрос — что на самом деле случилось с умершими. Причина смерти была неизвестна и при такой тотальной нехватке людей в моем феоде нужно было найти настоящие причины смерти, а не сжечь несколько человек по доносу ревнивых местных деревенских женщин.

Шестой вопрос. Как выслушиваются показания свидетелей при четырех других лицах и как обвиняемая допрашивается два раза

В религиозных процессах должно быть сокращенное судопроизводство, лишенное излишних формальностей. Судья не должен требовать обвинительного акта и формального введения в процесс. Он обязан прекращать возникающие во время суда излишние словопрения, тормозящие разбор дела апелляции, пререкания защитников и вызывания излишних свидетелей. Это сокращенное судопроизводство предписывается каноном «Extra de verbsig n.» и «с. saepe contigit» из «Клементин».

Вследствие того\, что частному обвинителю грозят большие опасности со стороны обвиняемых и от их приспешников, надо прибегать или ко второму, или к третьему способу открытия процесса, а именно: или через посредство денунциации, или через инквизицию; при этих способах имена свидетелей остаются скрытыми от обвиняемых. Судья должен спросить денунцианта, какие свидетели ему еще известны, вызвать их и допросить. Писец заносит в протокол следующее: «Принимая во внимание, что денунцированная ересь по своей природе столь тяжка, столь оскорбляет Божье величие и столь вредит католической вере и государству, то судья решил допросить свидетелей следующим образом».

Вопросы свидетелям

«Такой-то свидетель из такого-то города, будучи вызван, приведен к присяге и спрошен о том, знает ли он такого-то (при этом называется имя обвиняемого), ответил утвердительно. Будучи спрошен о причинах знакомства, он ответил, что видел его и часто с ним разговаривал. При этом указываются обстоятельства знакомства и время его возникновения. Будучи спрошен о репутации обвиняемого, свидетель сказал, что о нем идет худая (или хорошая) молва. Что же касается его веры, то говорят, что он занимается колдовством. Утверждается это тем-то и тем-то. Среди родственников обвиняемого было сожжено за колдовство столько-то, а в общении с женщинами, подозреваемыми в колдовстве, состоит или состоял тогда-то. Спрошенный о том, не утаивает ли он чего-либо из расположения к обвиняемому, свидетель ответил отрицательно». «Свидетелю было предписано держать свою денунциацию в тайне. Показания сняты там-то и тогда-то в присутствии таких-то лиц».