Арбалетчик с Тверской 2 (СИ) - Юшкин Вячеслав. Страница 44

Граф фон В ид, например, обязался «никогда не чеканить монет и не позволять делать это в своих владениях. Если же эти обещания будут нарушены, мы готовы отдать себя в руки суда». Вероятно, господа сдержали данное слово. Однако 40 лет спустя отпрыск Филиппа фон Изенбурга, проходившего по делу фальшивомонетчиков, Эберхард фон Изенбург оказывается пойманным за фальшивомонетничество. Но и он отделывается данными трирскому архиепископу Куно заверениями, что «никогда, тайно или явно, не будет заниматься или поручать заниматься чеканкой монет». Один из редких случаев наказания высокопоставленного фальшивомонетчика известен нам из истории Франции начала XV века. В течение долгих лет графиня Иоанна Булонская и Овернская в подвале собственного замка в Тулузе в специально оборудованной мастерской чеканила поддельные монеты, лично наблюдая за работой своих ремесленников. В 1422 году ее мастерская была обнаружена. Предприимчивая графиня оказывается за решеткой, ее дальнейшая судьба неизвестна. Мы не знаем того, какая участь постигла подручных графини. Но вряд ли им повезло больше, чем монетных дел мастерам английских баронов при Генрихе I, которые по приказу своих господ занимались подделкой монет. В дальнейшем чеканщики монет «поумнели», они стали запасаться письменным распоряжением своих господ на изготовление фальшивых денег, снабженным их печатями. Именно так поступил в 1350 году монетных дел мастер Якоб Швет из Кенигсберга. Маркграф Бранденбургский Людвиг I 12 июля 1347 г. ввел новый монетный порядок. Из марки серебра (куска серебра весом 14,5 лотских унций) изготовлялось теперь 28 шиллингов и 4 пфеннига, всего 340 пфеннигов. В указе Людвига говорилось: «Никто, ни христиане, ни иудеи, не должны делать монет. Кто будет пойман за этим занятием, будет судим как фальшивомонетчик и повешен». Любые действия самого маркграфа, связанные с выпуском монет, по тому же указу имели законную силу «при поддержке государственного совета и совета сословий». В нашем случае ведение денежного хозяйства определялось именно советом сословий (за два года до этого совет сословий отклонил порядок устранения системы ежегодного изъятия монет и выпуска новых, открывавшей возможности ухудшения качества монет). Но доходы, получаемые в ходе изъятия монет, уже не удовлетворяли Людвига. 1 января 1350 г. он приказал Якобу Швету, не определяя веса монет и содержания в них серебра, чеканить из марки серебра 35 шиллингов или 420 пфеннигов. Три дня спустя мастер получил и письменное распоряжение. Это распоряжение, сделанное за спиной совета сословий, было открытым фальшивомонетничеством. Людвиг приказывал монетному мастеру из Кенигсберга превратиться в фальшивомонетчика, если вспомнить его же закон двухлетней давности. Якоб Швет мог, вероятно, уклониться от выполнения этого приказа. Но, конечно, своя рубашка ближе к телу, да и откуда он мог знать, согласовано ли решение маркграфа с кем бы то ни было или нет. Во всяком случае он принял приказ к исполнению и взялся за чеканку. Почти год в маркграфстве ходили фальшивые пфенниги, пока 30 ноября 1350 г. совет сословий не предъявил обвинения Якобу Швету в подделке денег. Якоб смог доказать, что действовал по указанию маркграфа. И все равно суд решил, что виновен именно Якоб Швет, и и выслал его из страны. В тех случаях, когда можно было доказать, что фальшивомонетчик действовал ради личного обогащения, судьи теряли бдительность. Здесь же надо было всего-навсего ответить на вопрос «как?». И тогда для толпы устраивалось настоящее представление.

Апогей кризиса монетного хозяйства приходится на период 1621–1623 годов, на годы расцвета фальсификации монет. Повсеместно в Германии наряду с легальными монетными дворами появились подпольные производства, которые большей частью работали для обогащения герцогов, князей или графов и т.п. Хроники почти всегда умалчивают о реальных работодателях, к тому же знать такие монетные дворы сдавала в аренду ремесленникам или купцам. Только на территории герцогства Ангальт находилось по крайней мере девять городов и деревень, где чеканились фальшивые деньги и перечеканивались старые монеты. В Бранденбурге таких «точек» было 18, в Брауншвейге — 32, во Франконии — 17. Графы Мансфельды на территории всего в 14 кв. миль содержали 40 пунктов фальшивомонетного промысла. Доказано, что в Тюрингии их было 36. Кройцеры, шиллинги, гроши и другие монеты все больше «краснели» — повсеместно использовался прием проверки монет кипятком, известный еще в Древнем Риме. В хронике города Зангерхаузена, написанной Самюэлем Мюллером (умер 1662 г.), по этому поводу сказано: «Новые деньги почти всегда были медными, лишь слегка подбеленными. Такими они оставались дней восемь, потом монеты становились огненно-красными. Котлы, трубы, утварь, даже духовые инструменты — все сделанное из меди превращалось в деньги. Честный человек не верил самому себе, не отваживался кого-нибудь пустить в дом переночевать, так как не был уверен, что гость поутру не унесет с собой печной дымоход. Если в церкви имелась какая-то медная купель, она отправлялась в переплав, и никакая святость ее не спасала, ее продавали те, кто в этой купели принимал крещение». В 1620 году имперский талер стоил 180, а в сентябре 1622 года — уже 1000 кройцеров. Народ был взбудоражен. Ни один крестьянин не отваживался нести на рынок свою ветчину и колбасы. Во многих местах происходил возврат к натуральному хозяйству и обмену по типу: одна рубашка против двух фунтов ветчины. Появились сотни преимущественно анонимных листовок. И как в свое время Мартин Лютер клеймил безбожных ростовщиков, так и сейчас духовенство подняло свой голос против фальшивомонетчиков. В качестве примера приведем мнение Тобиаса Хенкелиуса, который предоставлял своей общине в Хальберштадте судить о том, «имеет ли кто-нибудь право с чистой совестью переплавлять лучшие полновесные монеты или посылать людей, чтобы они выменивали эти монеты, из которых чеканятся плохие, неправильные монеты?»

В выигрыше в эти годы «великой» фальшивомонетной лихорадки оставались только самые могущественные из князей империи, вплоть до самого императора Фердинанда II (правившего в 1619–1637 гг.). В 1622 году он сдал в аренду все монетные дворы в Богемии, Моравии и Нижней Австрии своеобразному консорциуму, в который входили и герцог Лихтенштейн, и полковник Валленштейн. Арендный договор был заключен на год (с 16 февраля 1622 г. по 16 февраля 1623 г.). За этот год только полковник Валленштейн приобрел за фальшивые деньги свыше 50 земельных угодий в Северной Богемии. Остальные члены консорциума не отставали от него. После того, как сначала в Австрии, а потом и во всей «Священной Римской империи германской нации» дело дошло до открытых бунтов, да и сами князья не могли уже плохими деньгами оплачивать ни расходы своих дворов, ни наемные армии (шла Тридцатилетняя война).

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/304504