Врата судьбы - Кристи Агата. Страница 23

— А оказалось не так?

— Да. Потом он заявил, что ему кажется, будто кто-то раскручивал колеса, вот они и отлетели.

— Таппенс, — сказал Томми, — тебе не кажется, что это уже не первый подобный случай? Помнишь ту штуку в книжной комнате, которая свалилась мне чуть не на голову?

— Ты хочешь сказать, кто-то пытается избавиться от нас? Но тогда…

— Тогда, — подхватил Томми, — здесь, в доме, что-то должно быть спрятано.

Томми взглянул на Таппенс, а Таппенс взглянула на Томми. Настал решающий момент. Таппенс трижды открывала рот, но каждый раз, нахмурившись, сдерживала себя и продолжала размышлять. Наконец заговорил Томми.

— Что он подумал? Что он сказал насчет Вернойлюбви? Старый Айзек, я имею в виду?

— Что ничего другого и не следовало ожидать, она уже прогнила насквозь.

— Но он сказал, что кто-то в ней ковырялся?

— Да, — ответила Таппенс, — очень определенно. «А, — сказал он, — видать, пацаны лазали и вытаскивали ее. Любят отковыривать колеса от игрушек, обезьяны малые». Я никого не видела, но, разумеется, они постарались не попадаться мне на глаза. Наверное, выждали момент, когда меня не было дома. Я спросила его, не считает ли он, что это просто — просто шкодливая выходка.

— Ну и что он ответил?

— Он не знал, что и сказать.

— Это вполне могла быть и выходка, — проговорил Томми. — Бывают такие шутники.

— Неужели ты считаешь, будто подразумевалось, что я и дальше буду дурачиться с лошадью, а колесо отлетит, и повозка развалится — но это же ерунда, Томми.

— С первого взгляда ерунда, — сказал Томми, — но такие вещи не всегда бывают ерундой. Зависит от того, где, как они происходят и почему.

— Не понимаю, какое здесь может быть «почему».

— Можно предположить, — сказал Томми.

— Каково же твое предположение?

— Вероятнее всего, люди хотят, чтобы мы уехали отсюда.

— Но зачем? Если кому-то нужен дом, почему бы просто не предложить нам деньги?

— Действительно.

— Я вот что подумала: насколько мы знаем, дом больше никто не хотел покупать. Когда мы его осматривали, с нами никого не было. Считалось, что он продается недорого лишь по той причине, что он старый и нуждается в ремонте.

— Я не верю, что нас хотели убить. Может быть, дело в том, что ты всюду совала свой нос, задавала слишком много вопросов, выписывала факты из книг?

— Ты имеешь в виду, что я пытаюсь что-то узнать. И кому-то это не нравится?

— Примерно так, — сказал Томми. — Я имею в виду, если нам дадут понять, что жить здесь будет неприятно, и мы выставим дом на продажу и уедем, то все будет нормально. Они удовлетворятся этим. Я не думаю, что они…

— Кого ты подразумеваешь под «ними»?

— Не имею представления, — ответил Томми. — К этому вопросу мы перейдем позже. Просто ОНИ. Есть Мы, а есть ОНИ, и эти понятия не нужно смешивать.

— А как насчет Айзека?

— Что ты имеешь в виду, «как насчет Айзека»?

— Не знаю. Я только подумала, уж не замешан ли он в этом?

— Он уже старик, жил здесь много времени и знает многое. Если кто-то сунул ему пятифунтовую бумажку или что-нибудь в таком духе, как ты считаешь, может он подпилить колеса Вернойлюбви?

— Сомневаюсь, — сказала Таппенс. — У него не хватит мозгов.

— При чем тут мозги? — возразил Томми

— Ему хватит мозгов, чтобы взять пятифунтовую бумажку и отвинтить несколько винтиков или в паре мест подломить дерево так, чтобы твоя следующая поездка вниз по холму закончилась печально.

— По-моему, это глупые выдумки, — сказала Таппенс.

— Ну что ж, ты тоже навыдумывала глупостей.

— Да, но мои глупости соответствуют фактам, — возразила Таппенс. — Тому, что мы знаем.

— Ну, — сказал Томми, — в результате моего расследования, или исследования, если хочешь, как будто бы выяснилось, что то, что мы узнали, не соответствует действительности.

— Ты говоришь практически то же, что я только что сказала: это ставит все с ног на голову. Теперь мы знаем, что Мэри Джордан не была вражеским агентом, она была БРИТАНСКИМ агентом. Она приехала сюда с определенной целью. Возможно, она ее выполнила.

— В этом случае, — сказал Томми, — давай уясним все в свете нового знания. Ее целью было что-то узнать.

— Вероятнее всего, узнать что-то о командоре X, — добавила Таппенс. — Ты должен узнать его фамилию, как-то неловко все время говорить «командор X».

— Хорошо, но ты же знаешь, это будет нелегко

— Она собрала информацию и подготовила отчет. И, наверное, кто-то распечатал письмо? — спросил Томми.

— Письмо, которое она написала своему связному. — Да.

— Как ты полагаешь, он был ее отцом или дедушкой, что-нибудь в таком роде?

— Не думаю, — ответил Томми. — Вряд ли они связывались таким образом. Она могла выбрать себе фамилию Джордан, или они сочли эту фамилию подходящей, потому что она соответствовала ее облику полу — немки; возможно, она работала на нас под этой фамилией и раньше.

— На нас, а не на них, — согласилась Таппенс, — за границей. И она приехала сюда — в каком качестве?

— О, не знаю, — сказала Таппенс [6], — нам, наверное, придется снова выяснять, в каком качестве… Так или Иначе, она приехала сюда, что-то узнала и либо успела передать информацию, либо нет. Она могла не писать никаких писем, а поехать в Лондон и представить устный отчет. Встретилась, скажем, с кем-нибудь в Риджент парке.

— Обычно бывает наоборот, правда? — сказал Томми. — В Риджент парке назначаешь встречу человеку из посольства, с которым ты в заговоре, и…

— Прячешь сведения в дупле дерева. Ты веришь в это? Звучит невероятно. Я охотнее поверю, что влюбленные прячут там письма.

— Возможно, то, что туда прячут, написано кодом в виде любовного письма.

— Отличная идея, — сказала Таппенс. — Только они, наверное… Боже, сколько лет прошло, как трудно что — либо узнать. Чём больше узнаешь, тем меньше толку. Но мы не остановимся, верно, Томми?

— Не думаю, чтобы мы остановились хоть на минутку, — вздохнул Томми.

— А тебе бы хотелось? — спросила Таппенс.

— Почти. Да. Насколько я вижу…

— Ну, — прервала его Таппенс, — не думаю, что ты бросишь след. Да, и будет очень сложно увести МЕНЯ со следа. Я имею в виду, я не перестану думать об этом, и это будет тревожить меня. — Возможно, я даже потеряю аппетит.

— Дело вот в чем, — сказал Томми. — Ты не думаешь… В общем-то, мы знаем, где отправная точка. Шпионаж. Вражеская шпионская деятельность с определенными целями, некоторые из которых были достигнуты другие, возможно, не были. Но мы не знаем — ну, кто участвовал в игре со стороны противника. Я бы сказал, что у них были свои люди даже в госбезопасности. Предатели, чьей обязанностью было изображать преданность интересам государства.

— Да, — сказала Таппенс, — с этим я вполне согласна. Весьма вероятно.

— И Мэри Джордан получила задание выйти на них.

— На командора X?

— Я полагаю, да. Или на друзей командора X и собрать информацию. Для этого ей необходимо было приехать сюда.

— Ты подозреваешь, что Паркинсоны — наверное, пока мы не уясним все до конца, нам придется постоянно возвращаться к Паркинсонам — тоже имели к этому отношение? Паркинсоны были связаны с врагом?

— Мне это кажется маловероятным, — сказал Томми

— Ну тогда я не вижу, что все это значит.

— Я думаю, дом имеет к этой истории какое-то отношение, — сказал Томми.

— Дом? В нем ведь после этого жили другие люди.

— Да. Но я не думаю, что они были похожи на — ну, хотя бы на тебя, Таппенс.

— Что ты имеешь в виду — не были похожи на меня?

— Ну, они не рылись в старых книгах в поисках посланий Другими словами, не вели себя подобно мангустам. Они просто жили здесь, а верхние комнаты с книгами, возможно, были отведены слугам, и никто туда не заходил. В доме может быть что-то спрятано. Спрятано, возможно Мэри Джордан в таком месте, откуда это легко будет достать, если приедет связной, или надо будет отвезти это в Лондон или в какое-нибудь другое место под предлогом посещения дантиста или визита к старой подруге. Никаких проблем. Она спрятала в доме что-то, что ей удалось раздобыть или узнать. Неужели ты веришь, что оно до сих пор находится в доме?