Загадка Ситтафорда - Кристи Агата. Страница 26

– Так вы считаете, что это был дух капитана Тревильяна? – спросила Эмили с невольной дрожью в голосе. – Или, может быть, ясновидение… телепатия?..

– Я… я не знаю. Но я больше никогда не буду смеяться над такими вещами.

Вошла горничная со сложенным листком бумаги на подносе, вручила его Виолетте и удалилась.

Виолетта развернула листок, просмотрела его и передала Эмили.

– Это вам, – сказала она. – Словом, вы как раз вовремя. История с убийством очень расстроила слуг. Они считают, что жить здесь, на отшибе, опасно. Мама вчера, разговаривая с ними, вышла из себя и велела им складывать вещи. И вот после обеда они уезжают. Мы собираемся взять вместо них двух мужчин. Один будет вести дом, а второй – вроде швейцара и шофера. Думаю, это будет гораздо лучше.

– Слуги – просто глупцы, не правда ли? – сказала Эмили.

– Конечно, если бы еще капитана Тревильяна убили в этом доме…

– Кстати, как это вы решились поселиться здесь? – спросила Эмили, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно непринужденнее, словно простое проявление любопытства.

– О, нам казалось, что это будет так интересно! – сказала Виолетта.

– А вы не считаете, что тут довольно скучно?

– Что вы, совсем нет! Мне нравится в деревне.

Однако глаза ее избегали встречи со взглядом Эмили. Лишь на миг мелькнуло в них подозрение, даже испуг. Она нетерпеливо заерзала на стуле, и Эмили довольно неохотно поднялась.

– Мне пора идти, – сказала она. – Я вам очень благодарна, мисс Уиллет. Надеюсь, что ваша мама скоро поправится.

– О, вообще-то она чувствует себя хорошо, только из-за слуг всякие волнения.

– Ну разумеется.

Незаметным ловким движением Эмили положила свои перчатки на маленький столик. Виолетта проводила ее к парадной двери, и они, сказав друг другу обычные приятные слова, распрощались.

Горничная, впуская Эмили, отворила дверь, когда же Виолетта закрыла ее за уходящей гостьей, не слышно было, чтобы в замке повернулся ключ. Медленно двигаясь к калитке, Эмили так и не услышала щелчка замка.

Посещение Ситтафорд-хауса подтверждало возникшее у Эмили подозрение, что в доме происходит что-то странное. Нет, она не думала, что Виолетта – прямая соучастница преступления (если, конечно, не притворялась очень умело), но что-то тут было не так. И это «что-то», по всей видимости, имело отношение к трагедии. Это «что-то» должно было как-то связывать Уиллетов и Тревильяна. Это «что-то» могло, наверное, пролить свет на загадку.

Эмили проворно вернулась, подошла к входной двери, повернув ручку, легко открыла ее и переступила порог. Прихожая была пуста. Эмили остановилась, не зная, что предпринять. Основание у нее было – перчатки, «забытые» в гостиной. Она стояла не шевелясь и прислушивалась. Нигде ни звука, кроме еле доносившихся сверху голосов. Как можно осторожнее Эмили проскользнула к лестнице и остановилась, устремив взгляд наверх. Затем она бесшумно и быстро поднялась на площадку. Это было уже рискованно. Вряд ли можно было уверять, что ее перчатки сами собой отправились на второй этаж, но желание подслушать было очень велико. Нынешние строители, рассудила Эмили, не делают порядочных дверей. Сквозь дверь доносятся звуки голосов. Следовательно, если подойти поближе, можно ясно услышать разговор, происходящий в комнате. Еще шаг… еще один… Голоса двух женщин. Несомненно, Виолетта и ее мать.

И вдруг разговор прервался. Послышался звук шагов. Эмили моментально ретировалась.

Когда Виолетта вышла из комнаты матери и спустилась вниз, она удивилась, увидев в прихожей свою недавнюю гостью, блуждающую, как потерянная собака.

– Перчатки, – объяснила Эмили. – Наверное, я их забыла у вас…

– Надеюсь, они здесь, – сказала Виолетта.

Они прошли в гостиную, и действительно, на маленьком столике, рядом с которым сидела Эмили, лежали «забытые» перчатки.

– Ах, спасибо! – сказала Эмили. – До чего же я безголовая! Все забываю.

– А сегодня перчатки нужны, – сказала Виолетта. – Такой холод.

И они снова простились, только на этот раз Эмили слышала, как в замке повернулся ключ.

Она шла по проезжей дороге, и у нее было над чем подумать. Ведь когда дверь на верхней площадке открылась, она отчетливо услышала фразу, произнесенную женщиной, что постарше, раздраженно и жалобно: «Боже мой! Я уже не могу этого вынести. Наступит ли наконец когда-нибудь вечер?»

Глава 19

Теории

Когда Эмили возвратилась в коттедж, приятеля своего она там не застала. Он ушел, как объяснила миссис Куртис, с какими-то молодыми джентльменами, а для леди есть две телеграммы. Эмили взяла их, вскрыла и сунула в карман свитера; миссис Куртис проводила их жадным взглядом.

– Надеюсь, ничего плохого? – спросила она.

– Нет, нет, – ответила Эмили.

– Телеграммы всегда нагоняют страх, – сказала миссис Куртис.

– Безусловно, очень беспокоят.

В этот момент Эмили ничто не интересовало. Ей хотелось побыть одной. Надо было привести в порядок собственные мысли. Она поднялась наверх, к себе в комнату, и, взяв карандаш и бумагу, принялась за работу по ею самой разработанной системе. Она успела минут двадцать поупражняться таким образом, когда ее прервал мистер Эндерби.

– Привет, привет! Вот ты где! А Флит-стрит [21] все утро гоняется за тобой. Ты повсюду от них ускользала. Тут, конечно, не обошлось без моего участия: зачем тебя лишний раз волновать? Уж если дело касается моей Эмили, я постараюсь проявить инициативу. – Он сел на стул (Эмили расположилась на кровати) и довольно усмехнулся. – Зависть и злоба – вот уж верно! – сказал он. – Я распределял между ними товар. Я их всех знаю и знаю, что кому надо. Слишком уж все хорошо, чтобы быть правдой. Я все время щиплю себя и чувствую, что вот-вот проснусь. Ты видела, какой туман?

– Надеюсь, он не помешает мне поехать в Эксетер, – сказала Эмили.

– Ты хочешь поехать в Эксетер?

– Да. Мне надо увидеться с мистером Дакрсом, моим поверенным. Он занимается защитой Джима и хочет со мной встретиться. Ну а раз уж я буду там, я думаю нанести визит и миссис Дженнифер, тетушке Джима. В конце концов, Эксетер – это полчаса езды… Я хочу сказать, она могла бы проскочить поездом, навернуть братцу по голове, и никто бы не заметил ее отсутствия. Понимаю, что это кажется маловероятным, но ведь всякое случается. Нет, нет, я совсем не за то, чтобы это была тетушка Дженнифер. Я бы предпочла, чтобы это был Мартин Деринг. Ненавижу подобных людей: претендует на роль зятя, а сам такие штучки выделывает, что так бы и заехала ему в физиономию.

– Неужели он такой?

– Можешь не сомневаться. Подходящий экземпляр для убийцы. Постоянно телеграммы от букмекеров – швыряет деньги на скачках. Досадно только, что у него великолепное алиби. Мистер Дакрс сообщил мне об этом. Издатель, а потом, видите ли, литературный обед. Это же и респектабельно, и как-то неколебимо.

– Хм… литературный обед… – сказал Эндерби. – Вечером в пятницу. Мартин Деринг… Постой-ка, постой! Ну да, Мартин Деринг, я почти уверен в этом. Черт возьми, я даже совершенно уверен, но можно проверить. Я телеграфирую Карутерсу.

– О чем? – спросила Эмили.

– Послушай, тебе известно, что я приехал в Экземптон в пятницу вечером? И я собирался еще получить кое-какую информацию от своего приятеля – газетчика Карутерса. Он обещал заехать ко мне в половине седьмого, перед тем как отправиться на какой-то литературный обед. Сказал, если не успеет, то черкнет строчку-другую. Так он не успел и написал мне.

– Какое это все имеет отношение к делу? – удивилась Эмили.

– Не спеши. Сейчас скажу. Так вот, приятель неплохо провел на обеде время и изрядно набрался. Кроме информации, которую я от него ждал, он постарался покрасочнее описать мне это сборище. Какие там произносились спичи, какими дураками выглядели такой-то известный писатель и такой-то драматург. Не преминул он сообщить и о том, что у него было отвратительное место за столом. С одной стороны от него пустовал стул Руби Мак-Эльмот, этой ужасной дамы, фабрикующей бестселлеры, с другой должен был сидеть Мартин Деринг, но он тоже отсутствовал. Карутерс пододвинулся поближе к хорошо известному в Блэкхите поэту и постарался использовать свое положение. Ты поняла, для чего я все это рассказывал?