Школа Джедаев-1: В поисках силы - Андерсон Кевин Джей. Страница 34

Когда Лея наконец поцеловала детей, пожелав им спокойной ночи, Трипио не мог решить, кто же из них — мать или дети — выглядит более изнуренным. Лея отбросила упавшие на глаза темные локоны, уже стоя на пороге детской и посылая на прощание воздушный поцелуй. — Подключив несколько дополнительных сервомоторов для большей подвижности в суставах, Трипио сгорбился между кроватей близняшек. Он уже позаботился о таких важных деталях, как чашки со свежей водой, предусмотрительно поставленные на столики вместе с неяркими ночниками, светившими по углам, распугивая притаившиеся там темные тени.

— Надеюсь, вы подружитесь с Трипио, — сказала Лея. — Он остается с вами на ночь. Вы увидели за сегодняшний день много интересных вещей и еще больше увидите завтра. Я так рада, что мы снова вместе.

Лея вновь сердечно и нежно улыбнулась им улыбкой настоящей матери, какую она помнила по голографическим журналам с матерями-манекенщицами. Она и сейчас не хотела показывать, до чего же вымоталась за этот день.

— Уверен, что справлюсь с задачей, мистресса Лея, — авторитетно пробубнил Трипио из межкроватного пространства. — Я ознакомился с большой базой данных по педагогике и детской психологии, исключая, разумеется, то, что было рекомендовано Императором.

В ответном взгляде Леи сквозил скептицизм, несколько смутивший протокольного дройда.

— Не хочу спать, — пробубнил Джесин, усаживаясь в кровати.

Лея продолжала улыбаться.

— Но тебе надо отдохнуть… Может, Трипио расскажет вам на ночь какую-нибудь историю, если будете вести себя хорошо.

Она еще раз помахала рукой на прощание и скрылась в гостиной.

Дети в самом деле провели напряженный день. После путешествия с Винтер они предприняли скоростную экскурсию по Императорскому Дворцу, чтобы лучше ознакомиться с новым местом обитания. Несмотря на все многочисленные и неотложные обязанности министра. Лея заблаговременно позаботилась о том, чтобы спальная комната, отведенная для детей, была выдержана в мягких, теплых тонах. Трипио обязательно предложил бы свою помощь и участие в проекте, однако, в это время он находился на шарогонках вместе с Ландо Кальриссианом. Хотя, будь его воля, Трипио предпочел бы заниматься дизайном.

Несколько раз в продолжение их путешествия Лее приходилось отвечать на настойчивые звонки, визировать документы, проводить короткие, но совершенно неотложные собеседования. Всякий раз вид у нее был виноватый, словно она сознавала, насколько неотвратим для нее стал служебный режим.

Близняшки, несмотря на то что были перевозбуждены, воодушевленные таким количеством новых и ранее невиданных вещей, стали усталыми и раздраженными к вечеру. Они были переполнены впечатлениями дня, полученными от экскурсии по новому дому, и, уж конечно, тем, что должны спать в незнакомой комнате. Согласно информации, добытой Трипио посредством архивного терминала, это было абсолютно нормальным — давать детям сталкиваться с незначительными нагрузками и неудобствами.

— Не хочу сказку, — сказал Джесин, складывая маленькие ручонки на груди и с неприязнью оглядывая Трипио.

— Никаких сказок, — отозвалась Джайна.

— Да нет же, сказка — это как раз то, что надо, — настаивал Трипио. — Я собрал целую коллекцию детских сказок тысяч планетных систем. Я выбрал из них самую, на мой взгляд, занимательную. Она называется «Маленький заблудившийся детеныш бантха» — классическая история, неизменно пользовавшаяся популярностью у нескольких поколений детей вашего возраста.

Трипио уже представлялось, каким успехом будет пользоваться эта история в его изложении, припоминая свой прошлый триумф у эвоков, которым он описывал свои приключения с Мастером Люком и капитаном Соло. Он даже подобрал несколько впечатляющих звуковых эффектов, которые собирался использовать в соответствующих местах истории «Детеныша бантха». На самом деле Трипио никогда не общался с бантха так близко во время пребывания на Таттуине, однако всадники бантха — налетчики Ташкена — демонтировали его во время нападения на Мастера Люка. Поэтому Трипио собирался поделиться и опытом личного знакомства с героем своего повествования, что, безусловно, было бы педагогически мудро.

— Не хочу сказок! — повторил Джесин. У детишек были непокорные черные кудри и темные брови, совсем как у матери. А теперь у мальчика взгляд был такой же упрямый, какой Трипио доводилось встречать у Хэна Соло

Трипио понимал, что теория находится в вечном конфликте с практикой, а история, рассказанная очевидцем, еще не гарантирует успеха у слушателей. Согласно свежей информации о воспитании маленьких детей, двойняшки в настоящий момент должны были ощущать себя покинутыми и беспомощными. При таком количестве непривычных предметов дети нуждались в восстановлении сил, пусть на крохотном, но своем участке стабильности и порядка. Джесину необходимо было видеть, что он может произвести впечатление на окружающих. Сейчас мальчик был явно расстроен; Джайна, которой передалось настроение брата, была готова заплакать в любой момент.

— Очень хорошо, юный Мастер Джесин. Я расскажу вам эту историю в другой раз.

Трипио знал один приемчик, который подействует безотказно, переводя детей в режим счастливого тихого сна. Ведь он, помимо прочего, был интегрально просвещен более чем в шести миллионах различных видов коммуникаций. Он умел исполнять колыбельные песни на любом языке, в любом стиле.

Из своего репертуара Трипио выбрал несколько песен, которые должны были наверняка прийтись по вкусу близняшкам. И запел.

— Ну а теперь почему они плачут? — спросила Лея, привстав с места и глядя в направлении детской. — Может, надо сходить посмотреть?

Винтер успокаивающе дотронулась до руки подруги:

— Все будет в порядке. Они устали, напуганы, раздражены. Смирись с этим. Ты для них человек новый, и они ежеминутно проверяют, насколько далеко могут зайти в манипулировании тобой. Не приучай их к тому, что ты готова явиться на любой писк. Дети быстро схватывают подобные приемы.

Принцесса вздохнула и посмотрела на свою наперсницу. Уже много лет советы Винтер сопровождали Лею по жизни, и обычно она оказывалась права.

— Похоже, это мне приходится все схватывать на лету.

— Тут каждая мелочь важна. Ты должна уравновесить свои чувства между любовью и необходимостью. В этом и состоит искусство воспитания.

Лея нахмурилась, внезапно осознав, что счастье возвращения детей было несколько омрачено зияющим отсутствием Хэна.

— Вообще-то я смогла бы и сама справиться. Взгляд Винтер был проницательным и понимающим, и вопрос ее верно обозначил то, что кипело на душе у Леи последние несколько часов.

— Так где же Хэн?

— Не знаю. Здесь его, по крайней мере, точно нет!

Не желая выдавать подруге свое волнение. Лея встала и отвернулась. Снова и снова она представляла себе все возможные ситуации: что Хэн ранен, погиб, атакован… однако всякий раз склонялась к другим, более обнадеживающим предположениям.

— Мотается на своем «Соколе» вместе с Чубаккой. Он уже два дня как должен быть здесь. Знает же, что двойняшки возвращаются, но, похоже, его это ничуть не беспокоит! Достаточно того, что мы практически не были родителями наших детей первые два года их жизни, а теперь получается, мы не можем пожертвовать нашим временем, чтобы принести им радость даже тогда, когда они вернулись домой?

Хэну уже не раз доводилось испытывать на себе мощь Леиного гнева, к тому же за годы дипломатической деятельности язык ее отточился до некоторой степени совершенства. Отчасти она была даже рада, что Хэна нет рядом в тот момент, когда ее переполняет гнев. Ничего, потом, когда она будет совершенно спокойна и хладнокровна, они смогут очень обстоятельно побеседовать с Хэном о родительском и, кстати, супружеском долге. И горе ему тогда…

— А куда он отправился? Лея махнула рукой, стараясь, чтобы слова прозвучали как можно равнодушнее:

— На Кессел, посмотреть, не удастся ли переманить кого-нибудь из старых друзей-шахтеров на сторону Новой Республики. Со времени своего отлета он ни разу не побеспокоился сообщить о себе.