Воин Ллос (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 5

— Ты это сделаешь? — спросила вторая.

— Или примешь Проклятье здесь и сейчас? — спросила Жиндия.

— Да, — выпалил Дайнин, и теперь все это лилось из него потоком, и это было, конечно, чистой правдой. Что угодно, он сделал бы все, что угодно, лишь бы избежать Проклятия Мерзости. Он убил бы сотню детей, миллион детей любого вида, лишь бы не быть снова драуком. — Я убью ребенка и человеческую женщину, если смогу. Я найду способ убить Дзирта …

— Нет! — сказали хором Жиндия и две прислужницы-йоклол. — Не Дзирта.

— Дзирт снова встретится с Ллос, когда ты выполнишь свое задание, — объяснила одна из йоклол.

— Ладно, я оставлю его одного. Но как я найду его? — спросил Дайнин. — Ребенка? Он же не привезет его сюда.

— Терпением, — объяснила Жиндия. — Возможно это займет у тебя год, а возможно и десять. Не имеет значения. Ты убьешь ребенка, и Ллос прибудет, чтобы сообщить Дзирту о его потере. И это будет великолепно!

«Великолепно» — не то слово, которым Дайнин охарактеризовал бы подобный поступок, но он и это бы сделал.

Он сделал бы что угодно, вообще что угодно, все, что угодно, лишь бы избежать своей участи.

В юго-западной части Ку’илларз’орль, в самом высоком районе Мензоберранзана, где располагалось большинство величайших домов, находились большие окованные железом двери, охраняемые мощной магией на входе, и почетным караулом из школы воинов Мили-Матгира.

Какие бы споры или даже открытые драки ни происходили в городе в любое время, они не могли проникнуть в эти двери.

Ибо это был вход в зал Правящего Совета, небольшую естественную пещеру, скудно украшенную и освещенную множеством вечно горящих свечей.

Довольно непримечательный алтарь Ллос стоял в дальнем конце зала, оставленный таким, каким он был в первые дни основания города. В комнате доминировали стол в форме паука и восемь великолепных стульев, украшенных драгоценными камнями. До недавнего времени единственным другим предметом мебели в естественной пещере был простой стул, предназначенный для приглашенного гостя, но теперь добавился десятый стул — такой же роскошный, как и для восьми правящих матрон.

Он был добавлен для жрицы, которая сейчас сидела на нем, Первой жрицы Храма Куарвелшаресс, также известного как Храм Богини. Как и матронам, которые должны были прибыть, ей было разрешено иметь двух телохранителей, и сопровождение Сос'Ампту в этот день было весьма неожиданным, весьма примечательным и весьма красноречивым. Она была первой, кто прибыл на совет. Вскоре за ней последовала Верховная мать Квентл.

Квентл и сопровождающие ее телохранители, Ивоннель и мастер оружия Дома Бэнр Энджрел, ничего не сказали, когда вошли, хотя и Квентл, и Ивоннель, узнав служанок Эскавидне и Йеккардарью, стоящих по бокам кресла Сос'Ампту, слегка приподняли брови.

Верховная мать не сказала ни слова своей сестре и бросила на нее лишь мимолетный взгляд, когда заняла свое место в конце левой передней части стола, а Ивоннель и Энджрел, которым в любом случае не разрешалось говорить, отошли к стене позади нее.

Шли минуты, и все шестеро сидели молча.

Квентл посмотрела на сиденье напротив педипальп паучьего стола, на пустое кресло матроны Мез'Баррис Армго из Второго Дома. Она боялась, что Мез'Баррис не придет на собрание, поскольку это было бы более серьезным заявлением, чем любое, которое могла бы сделать здесь старшая сестра. Она надеялась, что эта женщина скоро торжественно выйдет на сцену с целой и невредимой матроной Биртин Фей рядом с ней.

Она стерла всякое выражение со своего лица, стоически наблюдая; несмотря на свои отчаянные надежды, затаила дыхание в надежде, когда дверь снова открылась.

Вошла Матрона Вадалма Тлаббар из Четвертого дома города, Фэн Тлаббар, долгое время союзница Дома Бэнр, но теперь?

Не говоря ни слова, Вадалма заняла отведенное ей место рядом с креслом Мез'Баррис.

Квентл была рада, что Вадалма пришла. Она взглянула на Сос'Ампту и не смогла прочесть выражение лица своей сестры, поскольку Сос'Ампту тоже рассматривала новоприбывшую. На первый взгляд и в обычное время Вадалма казалась очевидным союзником Квентл. Но это были необычные времена. Дом Фэн Тлаббар был одним из самых набожных домов в городе, возможно, уступая только безумно жестокой Жиндии Меларн и ее выводку. Эти два дома долгое время были злобными врагами, постоянно соперничая за благосклонность Паучьей королевы. Но если бы благосклонность Ллос была твердо на стороне Меларн, была бы Вадалма достаточно горда, чтобы отвергнуть волю Ллос?

Дверь снова открылась, но это была не Мез'Баррис, сопровождающая невредимую Биртин Фей — если бы это было так, Квентл, возможно, осмелилась бы надеяться, что война близится к концу с очевидным поражением Жиндии Меларн.

Но нет, это была Зирит Ксорларрин-До'Урден в сопровождении двух своих детей, жрицы Сарибель и волшебника Равеля.

Квентл это показалось странным, потому что она никогда раньше не видела, чтобы дети Зирит служили телохранителями дома в Правящем совете.

Старая Зирит не шла, а скорее парила на волшебном диске светло-синего света. Оно подплыло к ее креслу, стоявшему рядом с Квентл, и там ее дети помогли древней матроне занять подобающее ей место.

Квентл заметила, что она выглядела хрупкой. Потрепанной и очень раздраженной.

— Боюсь, я опоздала, — сказала Зирит Квентл, но достаточно громко, чтобы услышали остальные за столом.

— Так и есть, — ответила Сос’Ампту.

— И все же не я одна. Что слышно о матроне Биртин? — Зирит обратилась конкретно к Квентл.

— Вот почему мы здесь. Прежде всего, узнать о ее судьбе и увидеть, какие союзы прекратили свое существование.

— Даже если я опоздала на совет, то, похоже, у нас есть ответ на последний вопрос, — сказала Зирит.

— Правда? — Вмешалась Сос'Ампту.

— Скоро увидим, — огрызнулась Квентл в ответ. — Пять домов явно отсутствуют, и действительно ли это удивляет? Четвертый дом был бы здесь, и находится здесь по духу, и, конечно, мы знаем позицию Дома Фей Бранч в рассматриваемом нами вопросе.

Сидящая напротив Матрона Вадалма прочистила горло, удивив остальных и обратив все взгляды в свою сторону.

— Я пришла сюда слушать, а не говорить, — сказал Вадалма. — Но, похоже, вы мало что хотите сказать.

— О чем ты? — спросила ее Квентл.

— Я хочу знать почему, — объяснила Вадалма. — Ты пошла против нее!

— Жиндии? Никто из нас не испытывает симпатий к Жиндии…

— Конечно не ней! Я о Леди Ллос! — закричала Вадалма. — Ересь… как могли вы, ты и тот ребенок, который сейчас стоит позади вас в теле взрослой женщины, как могли вы бросить вызов нашей богине? Да, Верховная Мать, я не испытываю любви к матроне Жиндии Меларн, и еще меньше к ее ближайшему союзнику, Дому Миззрим и этой двуличной матроне Миз'ри.

— Долгое время наши дома были союзниками, — напомнила Квентл.

— И дольше я и мой дом были верны Паучьей Королеве, — резко оборвала Вадалма. — Эта паутина, твоя и твоей, она твоя внучатая племянница? Вы сплели ее, чтобы снять Проклятие Мерзости с восьмисот драуков… — Она остановилась и с отвращением покачала головой.

— Это сработало! — возразила Квентл.

— Оно сработало против Ллос, ты имеешь в виду. Богохульство, — выплюнула Вадалма, а Сос'Ампту издала издевательский смешок, заставивший Квентл хмуро посмотреть в ее сторону.

— Тогда ты сама это скажи.

— Скажи что? — уточнила Вадалма.

— По чьим законам то, что мы сделали, является богохульством? Ллос? — сказала Квентл, не сводя испепеляющего взгляда со своей набожной сестры Сос'Ампту. — В таком случае, по законам Ллос, может ли нападение на Дом Фей Бранч остаться безнаказанным? Может ли похищение матроны Биртин остаться безнаказанным?

— Мелкая ссора по сравнению с этим, — недоверчиво ответил Вадалма. — То, что ты сделала, нарушило завет четырех тысячелетий!

— Только двух, — поправила Квентл. — Основанных на лжи и фальшивой истории.

— Ты себя слышишь? В этой комнате! Ты говоришь, что это ложь и фальшивая история. Но можешь ли ты этодоказать?