Помни войну (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 22

Снесенная за борт задняя труба, вкупе с зияющим проломом на передней, заставила сбросить ход до десяти узлов, лишив корабль главного преимущества — теперь он уже не мог удрать от сильного врага. «Наварин» смог приблизится на короткую дистанцию, старые пушки били хоть редко, но постоянно, и что плохо — точно. И «Касуга» получил один за другим два страшных удара — разнесена кормовая оконечность и заклинена башня с 203 мм пушками, к которым еще оставались снаряды. А вот носовая башня уже замолкла — 254 мм пушка была дальнобойной, и первой вступала в бой. Но командир крейсера не предполагал, что сражение настолько затянется, и превратится в двухдневную баталию, в которой будут опустошены погреба. И, преодолев гордость, он запросил помощи у командующего…

Впервые в жизни вице-адмирал Хейхатиро Того не знал, что нужно делать. Еще два часа назад он был полностью уверен, что после гибели «Сисоя» и взрыва 152 мм снарядов на «Императоре Александре» русские будут разгромлены — ведь у него будет в линии семь кораблей против пяти русских. Но демон в который раз его перехитрил, припрятав до поры и времени в резерве «Владивостокские» крейсера. Один из них уже влез в бой, и теперь его пушки буквально сокрушали «Идзумо», который вяло отстреливался — на японских броненосцах и крейсерах заканчивались снаряды.

— «Токива» или «Касуга»⁈

Выбор был страшен, потерять ни один броненосный крейсер Хейхатиро не хотел категорически. Но ситуация сложилась скверная — «Токива» горела и кренилась, но все же шла на восьми узлах, подошедший к ней броненосец береговой обороны расстреливал корабль из 254 мм пушек. И получал достойные ответы из кормовой башни — «Ушаков» уже горел. А вокруг этой пары вели ожесточенный бой бронепалубные крейсера — «Читозе» отчаянно бился с «Олегом», оставшаяся тройка трехтрубных малых крейсеров сцепилась с двумя русскими «дамами». В стороне кипели страсти между миноносцами, в которые вмешались два русских крейсера типа «Новик» и «Чихайя» с «Тацутой», которые все же имели по паре 120 мм пушек.

Того посмотрел на север — в мощную оптику бинокля был еле виден силуэт большого крейсера, дымящего из четырех труб. В здешних водах были только два корабля, что несли по четыре трубы — «Россия» уже дралась здесь, а «Громобой» медленно приближался. Гадать, почему броненосный крейсер так сильно отстал, не имело смысла — аварии в машинах часты, или просто задержался с выходом в море, а в пути произошла поломка. Да много чего может быть, главное то, что приход нового серьезного врага поставит отряд Камимуры на край гибели — у русских есть снаряды, и много, а ответить им нечем, только отбиваться из 152 мм пушек.

— А если…

Того задумался, прикидывая шансы. Выход был — рванутся с броненосцами к «Токиве» и включить ее в строй, прикрыв «Сикисимой» — на ней еще остались 12-ти дюймовые снаряды. Дальше отступить к «Касуге», на помощь уже подошел контр-адмирал Уриу с «Нанивой», «Акаси» и «Токачихо». Есть шанс атаковать миноносцами, истребив заодно буксиры с яхтой. Главное, чтобы смогли торпедировать «Наварин», с потерями больших миноносцев можно не считаться. И отходить всей боевой линией на юг, защитив крейсера Камимуры броненосцами, и прекращая сражение.

Погреба опустели, и дальнейший бой приведет только к напрасным потерям, ведь к русским подошло подкрепление. Конечно, преследовать сможет «Ослябя» и два больших броненосных крейсера, а вот русские броненосцы вряд ли — стрельба с них почти прекращена главным калибром, лишь изредка плюются огнем башни со 152 мм пушками.

Хейхатиро Того прикинул шансы на успех замысла — да, только так он сможет спасти «Касугу» и «Токиву», а заодно потопить «Наварин». А от таких потерь русские уже не оправятся, да и ремонт кораблей займет долгое время — док во Владивостоке единственный…

Глава 23

— Камимура уводит в сторону корабли Иессена, а к «Токиве» направился Того с своими броненосцами. Неужели решил оставить «Касугу» на заклание⁈ Что-то тут не так, ведь сюда спешат крейсера 'Уриу…

Фелькерзам не понимал в полной мере, что происходит, а это его изрядно беспокоило. В прорезь амбразуры даже через бинокль рассмотреть происходящее сражение более детально было невозможно. Однако смутное подозрение родилось явно не на пустом месте, иначе бы интуиция не стала бы так явственно предупреждать.

«Касуга» пока держался под огнем двенадцатидюймовых орудий, детище итальянских кораблестроителей оказалось удивительно живучим. Будь на «Наварине» новые орудия, скорострельность которых значительно больше, то исход был бы давно ясен. А так добивание вражеского корабля затянулось на непозволительно долгий срок, а ситуация в бою может измениться в любой момент, и в худшую сторону.

— Стреляйте, стреляйте, и даже последний снаряд, если он удачно попал, должен принести победу!

Фелькерзам говорил так, будто произносил заклинание, не в силах оторвать взгляд от загоревшегося, наконец, «Касуги». Видимо, наступил как раз тот момент, когда количество попаданий дало качественные последствия. «Итальянец» полыхнул, языки пламени вырывались с орудийных казематов, видимо пожар дорвался до погребов. Но взрыва не произошло, и скорее, по причине отсутствия там шестидюймовых снарядов. А вот пороховые картузы имелись, но немного, или снаряженные «патроны» к мелкокалиберным орудиям, и те начали взрываться. Последнее предположение походило на истину — будто сварочные огоньки засверкали, и с памяти тут же пришла подсказка, что такое не раз случалось на кораблях в будущие времена, о чем сам Дмитрий Густавович уже догадывался не раз, и принимал на веру.

«Наварин» сильно вздрагивал корпусом — шестидюймовые пушки из казематов уже стреляли на два борта. Левым по «Касуге», а правым по «Акаси» — небольшому бронепалубному крейсеру, что лез напролом, стремясь уничтожить буксиры, набитые спасенными матросами «Сисоя», и прикрывающий их «Алмаз». В яхту уже пошли попадания, на корме что-то загорелось — черный дым потянулся к небесам. И помочь «Наварин» мог только так — пустив в ход три уцелевшие казематные пушки, да 75 мм орудия. Да еще время от времени рядом с вражеским крейсером падали снаряды «Дмитрия Донского» — старый броненосный фрегат вел бой в окружении сразу трех вражеских крейсеров, пытаясь спасти буксиры.

«Нанива» и «Такачихо» наседали на корабль капитана 1 ранга Лебедева с одной стороны, обрушив на него шквал снарядов, «Акаси» обстреливал с другого борта. Ситуация была скверная — бортовой залп всех трех крейсеров 4-го отряда контр-адмирала Уриу 11–152 мм и 3–120 мм орудия, почти вдвое больше, чем на бывшем фрегате, но выручало то, что от штевня до штевня был протянут широкий броневой пояс.

— Вражеские миноносцы пошли в атаку на «Донского», ваше превосходительство! Два отряда!

Голос начальника штаба был настолько взволнованным, что Фелькерзам немедленно перешел к другой амбразуре и приложил к глазам бинокль. Действительно, семь узких, прижимающихся к самой воде силуэтов густо дымя трубами, заходили в атаку. Три с одной стороны, пока еще прикрытые корпусами двух крейсеров, а четыре уже миновали «Акаси».

— Прах подери! Весь огонь по миноносцам!

Однако приказывать не имело смысла — командир «Наварина» капитан 1 ранга Фитингоф следил за ситуацией куда более бдительно, чем Клапье де Колонг, а так как инициатива только приветствовалась командующим, уже приказал стрелять в более серьезного противника, чем вражеские крейсера. Да и на «Донском» Иван Николаевич сообразил, что происходит, и стрелять по миноносцам крейсер начал чуть раньше последних слов адмирала.

Все правильно — сколь бы долго не долбили фрегат 152 мм пушки, они не нанесут фатальных повреждений кораблю водоизмещением в шесть тысяч тонн. А вот одна единственная торпеда вполне может справиться с этим делом, а две тем более — ведь конструкция старого крейсера не рассчитана на подобные повреждения. Да и «Наварин» может отправиться на дно — не сразу, конечно, но агония надолго не затянется.