Мориарти - Горовиц Энтони. Страница 9

Можете представить моё состояние: я схожу на берег, впервые ступаю на английскую почву — и вижу газетные заголовки… Мориарти якобы мёртв! Это было 4 мая. Моей первой реакцией было приехать сюда, в Мейринген, неведомую мне деревушку в незнакомой мне стране. Зачем? Из-за письма. Если оно всё ещё у Мориарти, оно может вывести меня на Деверо. Мне даже пришло в голову, что Деверо может быть здесь, что, возможно, его присутствие как-то связано с тем, что произошло у Рейхенбахского водопада. В любом случае, какой смысл мне топтаться в Саутгемптоне? Я сел на ближайший поезд до Парижа. Потом добрался до Швейцарии, сегодня утром попробовал найти общий язык с местной полицией — и тут появились вы.

Я умолк. Набрасываться на суп было поздно — пока я рассказывал свою долгую историю, он окончательно остыл. Вместо этого я отхлебнул вина, ощутил на губах его терпкий привкус. Инспектор Джонс слушал мой затянувшийся рассказ с неослабным вниманием, словно кроме нас двоих в помещении никого не было. Я знал, что он не упустил ни одной мелочи, уловил все подробности и сумеет — если понадобится — записать всё почти слово в слово. Хотя ему это тоже далось не просто. Я уже понял, что этот человек предъявляет к себе самые жёсткие требования, но выполнить их может только благодаря упорству и силе духа. Казалось, он сам себе объявил войну.

— А ваш осведомитель, Джонатан Пилгрим — вам известно, где он остановился?

— Он снял комнату в клубе «Бостонец». Если не ошибаюсь, эта часть Лондона называется Мейфэйр. Если у него, как агента, и была слабость, она заключалась в его независимом характере. О себе он рассказывал очень мало, и, уверен, в этой комнате нам искать нечего.

— Как насчёт остальных? Братья Мортлейк, Лавелль…

— Насколько я знаю, они в Лондоне.

— Вы их видели. Знаете, как они выглядят. Можете через них добраться до Деверо?

— Они очень осторожны. Встречаются только тайно, за закрытыми дверьми. Телеграммы шлют только закодированные.

Джонс обдумал мои слова. Я смотрел, как пламя пожирает брёвна в камине, и ждал, когда он заговорит.

— Ваш рассказ чрезвычайно интересен, — произнёс он наконец. — Я готов предложить вам свою помощь. Хотя боюсь, что уже поздно.

— Почему?

— Мориарти мёртв — какой смысл этому Кларенсу Деверо оставаться в Лондоне?

— Ему может показаться, что для него это отличная возможность. Деверо ведь предлагал установить партнёрские отношения. А теперь, когда Мориарти нет, он может всё забрать себе. Унаследовать всю организацию, которой управлял Мориарти.

Эту идею Джонс отверг, как несостоятельную.

— Ещё до того как профессор Мориарти добрался до Мейрингена, мы арестовали почти всю его шайку, — заметил он. — А Шерлок Холмс оставил конверт с дополнительными нужными нам сведениями. Возможно, Кларенс Деверо и прибыл в Лондон в поисках делового партнёра, но он уже понял, что прокатился впустую. Боюсь, это же относится и к вам.

— А записка, что мы нашли в кармане Мориарти? Вы сказали, что она может внести какую-то ясность.

— Так и есть.

— Вы её расшифровали?

— Да.

— Что же вы молчите? Допустим, Мориарти больше нет, но ведь Кларенс Деверо очень даже есть, и если вы или я можем избавить мир от этого злодея, надо действовать без колебаний.

Джонс доел свой суп. Отодвинул тарелку, протёр стол, достал листок с текстом, развернул его и положил передо мной. Ресторан словно насторожился — или мне так показалось? Над столами проворные тени от горевших свечей стали темнее. Головы животных потянулись к нам, стараясь услышать наш разговор.

Я ещё раз прочитал отрывок — беспорядочная смесь заглавных и маленьких букв.

— Смысл неясен? — поинтересовался Джонс.

— Ни в малейшей степени.

— Давайте объясню.

ГЛАВА 4

ПИСЬМО

— Возможно, вам известно, что мистер Шерлок Холмс — автор монографии о шифрах и тайнописи, — начал Джонс. Страничка с текстом лежала между нами на белой скатерти. На время все мысли об ужине отошли на второй план.

— Нет, не известно, — ответил я.

— Я эту работу прочитал, как и всё, чем он щедро поделился с обществом. В этой монографии рассмотрено не менее ста шестидесяти форм закодированных сообщений и, что очень важно, методов, позволяющих подобные сообщения расшифровать. Вы наверняка читали рассказ доктора Ватсона «Пляшущие человечки».

— Да… Этот рассказ я помню.

— Речь там идёт о зашифрованных письмах, которые своей жене посылал некто Хилтон Кьюбит. Они были написаны с использованием фигурок, примитивных детских рисунков — пляшущих человечков. Но оказалось, что каждая фигурка представляет собой букву алфавита, и Холмс расшифровал текст с помощью дедуктивного метода, исходя из положения фигурки в предложении и частотности её применения.

— Прошу прощения, инспектор Джонс, но это не наш случай. Буквы здесь, насколько я могу судить, точно соответствуют опубликованному тексту доктора Ватсона. Разве что беспорядочное использование прописных букв…

— Как вы считаете, зачем автор представил свой текст таким странным образом?

— Ну, это очевидно, разве нет? Чтобы скрыть свой почерк!

— Думаю, дело не в этом. Ведь Мориарти знал, от кого это письмо. И никакой нужды скрывать свой почерк автору письма не было. Нет. По моему мнению, в сочетании заглавных и строчных букв и содержится разгадка, и ничего хаотичного тут нет. Достаточно взглянуть на этот текст, и сразу скажешь: он был написан медленно и методично. Обратите внимание, как сильно перо вдавлено в бумагу. Когда просто переписываешь текст — результат иной. Это попытка что-то сообщить Мориарти, но так, чтобы смысл письма остался тайным, попади оно в чужие руки.

— Вы хотите сказать, что это… шифр?

— Именно.

— И вам удалось сквозь него пробиться?

— Да, — кивнул Этелни, — методом проб и ошибок. Но я не ставлю это себе в заслугу. Первопроходцем был Холмс, я просто шёл по его следу.

— И что же здесь сказано? — Я ещё раз взглянул на страничку. — Что тут может быть сказано?

— Сейчас всё вам объясню, Чейз. Не хочу предвосхищать события, но мне кажется, что нас может объединить общая цель.

— Очень на это надеюсь.

— Замечательно. Вы верно заметили, что эти буквы сами по себе могут быть наполнены только тем смыслом, каким их наделил доктор Ватсон. Поэтому в нашем распоряжении есть только разбросанные в беспорядке строчные и прописные буквы. А если этот беспорядок — кажущийся? На этой странице 390 букв. Это интересная цифра, она делится на пять. Давайте начнём с того, что сгруппируем группы по пять букв…

— Погодите. Эта цифра делится и на шесть.

— Шесть даст нам гораздо больше комбинаций, чем требуется. — Он нахмурился. — Этот вариант я тоже проверил — безуспешно. Методом проб и ошибок. Я не Шерлок Холмс, поэтому иногда приходится идти обходным путём. — Он достал второй лист бумаги и положил рядом с первым. — Пробелы между словами нас не интересуют. Нас интересует одно: сочетание прописных и строчных букв. И в таком случае текст будет выглядеть вот так: