Табу (СИ) - Felis Marian. Страница 37

Мы спокойно ехали в его автомобиле в сторону дома, я размышляла о смысле жизни, о своих целях, о внезапном появлении начальника в том месте, где его совсем не ждали, и всё больше путалась.

Единственное, что мне удалось для себя уяснить — он всё же следил за нами. Не мог же мужчина просто так по счастливой случайности появиться вечером субботы рядом с не слишком популярным кафе в одиночестве? Если бы Кирилл Витальевич был в компании Лизы, тогда другой вопрос. Только красотка давно убежала по своим делам. А около заведения кроме меня со слегка поехавшей женой Мастерова людей не находилось.

Это точно не было совпадением.

Более того, факт, что он мило ужинал с Морозовой в центре города вызывал подозрения и наводил на определённые мысли: уж не занимался ли начальник корпоративным шпионажем? Он мог легко втереться в доверие к Колобку, очаровать харизмой, заболтать, заполучить коммерческие предложения по всем крупным клиентам, адреса, телефоны, явки… и всё это благополучно слить в “Сферу”. Потому что Борщёв за все мои восемь лет работы в компании так и не удосужился сделать обязательный договор о неразглашении.

Ещё и встреча с курьером казалась слишком странной. Откуда они знали друг друга? Были ли знакомы ранее? Может, Коршунов, как злой и страшный босс, заприметил уже известное лицо в холле бизнес-центра и сразу взял в оборот? Наобещал с три короба, а потом выпытал все данные? Только эта парочка походила скорее на старых приятелей, чем на только что встретившихся мужчин.

Он точно был засланным казачком. И в его плане наверняка было идеально всё до миллиметра. Кроме меня.

Я не вписывалась. Совсем. Ни в коварные начинания, ни просто как девушка рядом с Коршуном. Только если он не решил меня подставить.

Эта мысль, словно молния, ударила меня и заставила замереть. Сердце бешено стучало, ладони противно вспотели, даже внутренний голос заглушался шумом крови в ушах.

Он использовал меня. Собрался бросить на растерзание волку в виде Борщёва при удобном случае и сбежать сверкая пятками. Иначе зачем всё это?

С подозрением и страхом я покосилась на умиротворенного Кирилла Витальевича: мужчина внимательно следил за дорогой, постоянно постукивал пальцами по рулю и тихо насвистывал. Словно ничего не произошло. Если бы мы были в другом положении, если бы только между нами был хотя бы намёк на настоящие отношения, без промедления я бы заставила Коршуна рассказать всё. Прессингом, угрозами и даже пытками. Возможно, используя его красивый бордово-красный галстук в мелкий ромбик в качестве кляпа. Если бы только подобное поведение сошло с рук.

Как только мы вошли в квартиру, шеф с деловым видом отправился в ванную комнату и завис там на полчаса, что выглядело подозрительно. Словно он с кем-то переписывался или тихонько разговаривал, прикрываясь шумом воды из крана. Однако сколько бы я не напрягала слух, как близко бы не подбиралась к желанной двери, раздобыть доказательств тайного общения не смогла.

Зато заметила, что буквально превратилась в параноика.

Коршунов предложил посмотреть сериал за ужином? Отвлекающий манёвр. Вызвался сам готовить? Прямой доступ к пище, возможность подсыпать какой-нибудь дряни. Предложил спать на полу? Прикинулся джентльменом, чтоб втереться в доверие.

Мужчина знал, что я наблюдаю за ним, ловил эти внимательные пытливые взгляды и слабо улыбался. Почему-то не отпускала уверенность, что стоило только мне повернуться спиной, как он занимался тем же самым — тщательной слежкой. Даже перед сном я искоса наблюдала за мельчайшими действиями шефа и подсознательно анализировала. Изо всех сил старалась не закрывать глаза, хоть мозг уже отказывался работать, чтоб только не отключиться раньше Кирилла Витальевича. И мне удалось…

Среди ночи захотелось пить, пришлось отправиться на кухню, чтоб налить стакан воды. Там, в темноте комнаты, лежал планшет шефа, в углу которого мигал белый индикатор. Заманчивый и беззащитный.

Я нажала на кнопку разблокировки и обомлела: в уведомлениях висело одно сообщение от контакта по имени Пётр.

Инфу передал, как добудешь ещё — пиши.

Все сомнения, мог ли Коршунов заниматься шпионажем, отпали — он определённо это делал. И я совершенно не понимала, как поступить. Сдать Борщёву? Тот без зазрения совести уволит меня вместе с Кириллом Витальевичем. Даже не станет разбираться, кто прав, а кто виноват. Промолчать? По факту оказаться соучастником. Я могла бы сказать, что ни о чем не догадывалась, однако это не повлияло бы ни на что.

Просидев полчаса на кухне в попытках найти решение, я сдалась и отправилась спать. Аккуратно забралась на свою половину дивана и едва не закричала от неожиданности, когда тяжёлая мужская рука обняла меня за талию и подтащила к себе.

Стало жарко. От прикосновения, которое обрушилось неожиданностью, но слишком приятной, чтоб противиться. От осознания, что шеф прижимается ко мне явно не из-за того, что кто-то посторонний наблюдает. А в конце, когда он уткнулся носом в мою шею, а дыхание опалило кожу, атмосфера показалась невыносимой.

Я никак не могла успокоиться и унять бешено бьющееся сердце, но в итоге устала и отключилась в надежде, что утром всё останется на том же месте, дабы убедиться в реальности произошедшего.

Однако меня ждало разочарование. Кирилл Витальевич хозяйничал на кухне под тихое воркование радио и шкворчание масла на сковороде. Он покачивал бедрами, при том что на нём были надеты только шорты по колено и фартук.

Часы едва пробили десять. В свой законный выходной я хотела насладиться сном, подготовиться к рабочей неделе и хорошенько отдохнуть. Это был важный ритуал. Почти сакральный. И у Кирилла Витальевича такой же привычки явно не наблюдалось.

— Чего вы в дверях застыли? — проворчал шеф и поставил на стол тарелку с небольшой стопкой блинов. Следом туда же отправилась банка клубничного варенья из холодильника и упаковка сгущённого молока. — Давайте уже завтракать, опоздаем же.

— Куда? — непонимающе промычала, на носочках подкралась к столу и с упоением втянула замечательный аромат.

Начальник замер и резко развернулся. Голубые глаза сверкнули недоверием.

— Шутите? Вы же согласились поехать на дачу к друзьям! — возмутился мужчина, пока я мысленно билась головой о столешницу и придумывала стоящую отговорку, которая бы помогла остаться дома.

Но на ум не приходило ничего полезного.

С тяжелым вздохом упала на стул, положила перед собой телефон с десятком сообщений от Светки и принялась за трапезу, читая гневные монологи подруги о том, как именно она меня убьёт при встрече. Как выяснилось, жена Мастерова всё же зашла в кафе. И всё бы ничего, но сам мужчина прибежал к дамской комнате и караулил Ланку, чтоб слёзно умолять помочь и притвориться любовницей. Якобы жена вынесла ему мозг, уже год маниакально следила за ним, но так как он всё это время оставался верен, то просто выливала гнев и недоумение на Мастерова. Он пытался развестись, а на это его жена устраивала истерики, манипулировала и всячески угрожала. Единственным выходом из ситуации была любовница. Именно её и отыгрывала Калашникова.

Конечно, подруга вспомнила тот факт, что в кафе согласилась идти именно я, поэтому теперь задолжала ей по гроб жизни. Ведь все те унижения и оскорбления, что блондинка услышала от жены Мастерова, ранили её самолюбие и эго.

Я предложила сводить её в самый дорогой и помпезный ресторан города, чтоб только унять страдания и загладить вину за побег, однако Лана сурово отвергла инициативу и сказала, что однажды попросит выполнить просьбу, а я должна буду беспрекословно всё сделать. Зная Калашникову, можно было предположить, что захочет она нечто необычное и возможно экстремальное. Пробежаться без одежды по городу. Или прыгнуть с парашютом.

Мысленно представила своё перекошенное от ужаса лицо при прыжке и хихикнула.

— Что-то интересное? — спокойный голос начальника выдернул из фантазий. Голубые глаза внимательно следили за моими действиями, выворачивали наизнанку и разбирали на атомы. Взгляд, как мне показалось на мгновение, раздевал и исследовал.