Табу (СИ) - Felis Marian. Страница 6

Но ведь он рассказывал историю о том, как заставлял курицу летать… или соврал, чтоб меня успокоить? Только вот когда именно?

Я тихо хмыкнула и стала размышлять о том, что же можно ему сказать, каким образом поддержать, и как понять, нужны ли вообще ему комментарии по этому вопросу. Впрочем, он избавил меня от дум.

— Давайте сделаем вид, что я этого не говорил. А то в ваших глазах я уже, наверное, слабаком нарисовался. Хотелось бы оставаться большим, грозным боссом, которого никто не любит. Да и я уже научился это контролировать.

— Значит, календарь с сойкой, который я подарила вам вчера, был не самой лучшей затеей, — тихо вспомнила реакцию мужчины на презент и только теперь сопоставила факты.

Так вот почему он так скривился! А я уж решила, что он меня банально возненавидел. Впрочем, одно другому не мешает.

— Давайте просто забудем об этом, Эвелина, — сухо попросил начальник.

Дальнейший путь до подземной парковки мы проделали в полнейшей тишине, лишь цокот моих каблуков звонким эхом отскакивал от стен. В самом дальнем углу уже опустевшей стоянки покоился обычный белый седан: красивый, блестящий и явно не старый.

Из сумочки я выудила телефон, сделала снимок с номером автомобиля, после самым наглым образом щелкнула Кирилла Витальевича и моментально отправила компромат Светке. Шеф от удивления поднял брови и застыл у двери.

— Вы же не думаете, что я просто так сяду в машину к малознакомому человеку? Вы в "Тренде" третий день.

Он лишь сильнее наклонился в попытке спрятать лукавую улыбку и нажал кнопку на брелоке. Пикнула сигнализация, мигнули фары, и мы безмолвно сели в авто.

Светлый кожаный салон пах чистотой и яблоком. Я с удовольствием расположилась, сдуру назвала подробный адрес и расслабилась. К счастью, пробки уже рассосались, поэтому поездка до моего дома заняла всего каких-то двадцать минут.

— Можете остановить здесь, — попросила, как только машина начальника стала пробираться по узкой дорожке прямо к подъезду. — Там дальше разворачиваться неудобно, а сквозь не проехать.

Кирилл Витальевич пропустил замечание мимо ушей и подвёз меня к самой двери.

— До свидания, спасибо, — протараторила и уже наполовину вылезла из авто, как вдруг начальник решил перестать играть в молчанку.

— На каком этаже вы живёте?

Похлопала ресницами в попытке понять, для чего Коршунову нужна была эта информация. Кажется, от сильного напряжения извилин у меня даже глаз начал дёргаться.

— На третьем, — пискнула и сделала ещё одно движение.

— Окна во двор? — уточнил.

Кивнула и оглянулась. Он что, собрался подняться со мной наверх?! Вспомнила, что мои вещи с похода в клуб аккуратно лежат на сушилке, и от ужаса закашлялась.

— Идите, я прослежу, чтоб вы точно зашли домой. Просто включите свет.

Повторять два раза не пришлось, я пулей влетела в подъезд, на максимальной скорости добежала до квартиры, зажгла настольную лампу в кухне и высунулась в окно: шеф стоял около своей иномарки, задрав голову, спрятав ладони в карманы брюк и хмуро осматривая дом. На всякий случай я открыла шторы и махнула ему рукой. Кирилл Витальевич сдержанно кивнул, запаковался в автомобиль и был таков.

Мои предположения о том, что наши с начальником отношения сдвинулись с мёртвой точки, себя не оправдали. На следующий день всё стало гораздо хуже.

Офис гудел. Девочки и мальчики носились с ужасом от стола к столу, что-то уточняли, просили, узнавали. Как выяснилось позже, Коршун начал шерстить отчёты сотрудников ещё до выполнения мной особого задания. И, конечно же, я сразу же уточнила у шефа, нужно ли что-то доделывать.

Но он лишь подозрительно отмалчивался и вызывал людей по одному в свою прозрачную крепость боли и крика.

Мы затаились. Прислушивались к каждому шороху и старались различить слова, читали по губам, делали предположения. И лишь когда Кирилл Витальевич назвал мою фамилию, я поняла, что совсем не готова к экзекуциям и пыткам.

— Здравствуйте, — пискнула виновато.

Мужчина сидел в своём кожаном кресле, уперев локти в стол и уткнув губы в сцепленные домиком ладони. Он пробежал по мне задумчивым взглядом и на удивление спокойно попросил:

— Садитесь, Эвелина Павловна. Что с отчётом?

— Не готов, — призналась честно. — Сделала таблицу по клиентам, вы вчера её заметили, думаю.

— Заметишь тут, как же, — пробурчал себе под нос начальник и скривился. — Если бы вы не сверкали голыми ногами, лёжа на полу, может, и рассмотрел бы.

Проигнорировала колкость в свой адрес. Подумаешь, упала!

— Ладно, я вообще кое-что другое хотел обсудить. У нас с Симоновой вчера состоялся любопытный разговор.

Тяжело сглотнула, шлёпнулась в кресло и представила, что там могла наговорить девушка. Неужели сдала весь отдел и сказала, что мы начали называть шефа Мистером Роботом?

— Так вот вчера мне поведали интересную историю о том, что Борщев и вы в том числе знали об отношениях Симоновой и… — мужчина запнулся, щёлкнул пальцами в попытке вспомнить и махнул рукой на общий зал, — в общем, об отношениях нашей многострадальный парочки. Было такое?

— Об отношениях в офисе знали все, — непонимающе промычала.

— Не совсем о простых отношениях, о самом важном аспекте отношений, — мужчина уставился на меня и даже поиграл бровями, стараясь намекнуть на секс. — Ну, вы поняли, да? Я сейчас о том, что присылал вам в видео.

Мгновенно покраснела до кончиков волос и постаралась отвести взгляд. Подобные темы для меня были непривычно. Особенно при разговоре с симпатичным мужчиной. И уже тем более с начальником. Что уж говорить про тот факт, что мы с Коршуновым самозабвенно целовались.

К счастью, он не мог быть в курсе этого.

— Я не знала об этом, — яростно замотала головой, отчего пара прядей выпали из причёски. — На счёт Борщёва ничего ответить не могу.

Мужчина замер, задумчиво погладил подбородок и прошептал, будто кто-то мог нас слышать в закрытом кабинете:

— А что на счёт этого дурного правила об отношениях? Как думаете, Семён Михайлович относится к этому серьёзно? Могло ли быть такое, что Борщёв своими действиями вынудил этих двоих заниматься тем, чем они занимались, прямо под камерами?

Его голубые глаза пристально следили за каждым моим движением. Казалось, что Кирилл Витальевич может заметить даже малейшую ложь. В голове всплыл момент с назревающим увольнением Кристины, скандал с главным и долгие препирательства.

— Вообще вряд ли он их вынуждал, — я старалась подбирать слова очень аккуратно, словно шла по тонкому льду, — скорее, не оставил выхода.

Коршун поднял брови в ожидании продолжения.

— В общем, Симонова одно время была на прицеле у Борщёва. Она рассталась с парнем, а тот по пьяни заявился к нам в офис и протрубил об этом на всю округу. Семён Михайлович сразу же загрузил работой Кристину, а она уже через неделю взвыла от нагрузки. Сама даже уйти хотела, ругалась с Колобком, отстаивала свои права. И потом внезапно она с заявила, что встречается с Димой. Тот подтвердил. Вроде всё успокоилось, но Борщёв как-то странно докапывался до них, вопросы задавал разные, словно пытался уличить во лжи. А потом всё стихло. Но, наверное, только потому, что ребята устроили показательное выступление.

Вспомнила видео, отрывок которого прислал Коршунов, и вообще пошла пятнами от смущения. Это же нужно было догадаться?! Хотя такая работа и зарплата выше среднего их явно подстегнули вытворить нечто подобное.

Шеф молча кивнул, махнул рукой и остался в одиночестве переваривать информацию. Я воспользовалась моментом, чтоб сбежать на своё место.

— Ну, что там было? — ко мне на стуле подкатила подруга Маша и, понизив голос, таинственно зашептала. — Пока ты там с Кирюшей лясы точила, прибегал Колобок и ругался по поводу увольнения Крис и Димы. Мол, такие хорошие сотрудники и всё такое. Да и сами ребята не очень весёлые сидят.

Оглянулась с грустью на столы в середине большого помещения: именно там дорабатывали свои две недели Симонова и Малеев. Они уныло кликали мышками, переглядывались и кривились.