Дикая сердцем - Такер К. А.. Страница 63

Я обвожу взглядом стол, чтобы отметить самые разные выражения лиц, когда присутствующие занимают свои места, – от предвкушающих улыбок до мрачного взгляда пожилого джентльмена. Это может быть его привычным выражением лица, но может оказаться и реакцией на предстоящее обсуждение.

Или этот взгляд вызван резким и властным поведением Мюриэль. Тоби говорил, что его мать чувствует себя хозяйкой всего Трапперс Кроссинга и что она причастна ко всему, что касается местного городского управления. Она – выборное должностное лицо в совете и переизбиралась уже неоднократно, так что люди обязаны уважать ее увлеченность и напористость.

Но мне любопытно, что же на самом деле думают о ней остальные жители.

Мюриэль откашливается.

– Сначала о главном. Народ, это Калла. Она новичок в нашей общине.

На меня устремляются одиннадцать взглядов, и мои щеки вспыхивают от такого внимания. Я узнаю некоторых женщин, которые были в «Пивном домике» на вечере чили.

– Давайте я быстренько представлю всех присутствующих. Калла, это Джон. Он распоряжается бюджетом. Глория ведет график работы волонтеров, с Кэндис ты уже знакома…

Она обходит стол, представляя мне каждого человека.

– Теперь, когда с этим мы разобрались, давайте начнем с того, что было сделано в прошлом месяце. Джон, ты собирался предоставить обновленную информацию о спонсорском бюджете и подбить некоторые цифры, чтобы мы могли определиться, как сделать шоу фейерверков более масштабным…

Мюриэль уверенно руководит собранием, листая протоколы за прошлый месяц, каждый участник предоставляет свою информацию, а маленькая невзрачная женщина по имени Айви все это время делает заметки. Это напоминает мне мои корпоративные будни, когда я сидела за столом в конференц-зале за обсуждением проектов и планов.

Следующие шестьдесят минут я молча слушаю их дебаты, изо всех сил стараясь подавить кипящее во мне раздражение на Мюриэль за то, что она так быстро отвергла мое предложение помочь с маркетингом. Конечно, этот карнавал звучит так же глупо, как я и предполагала, – от завтрака с блинами до конкурса караоке, но пока единственным, о чем зашла речь в плане маркетинга, оказался тот волнующий и нарисованный от руки плакат Эмили и объявление на четверть страницы в местной газете, которое будет опубликовано за месяц до мероприятия.

Я пытаюсь придумать план, как снова затронуть эту тему с Мюриэль позже, когда чувствую толчок, за которым через мгновение следует еще один, перерастающий в тряску стула. Голос Мюриэль обрывается на полуслове, и все разом приходят в движение, ныряя под столы.

– Давай же! – зовет меня Мюриэль, опуская свое крепкое тело на пол.

Я, ошеломленная, следую ее примеру, и вскоре мы все уже сидим под столами, а Джон настороженно смотрит на потолочные плитки над нами.

Примерно через пятнадцать секунд тряска стихает, и раздается хор нервных смешков, после чего люди медленно выползают наружу.

– Это было довольно мощно, – произносит кто-то.

– Думаю, нам лучше выйти на улицу и посмотреть, какой ущерб был нанесен. – Мюриэль вытирает руки о джинсы, словно счищая с них грязь. – Что скажешь? Пять целых и шесть десятых?

– Четыре целых и три десятых. – Джон кивает на часы на стене. – Они едва покачнулись. – Спорим на первый улов в сезоне?

Его щеки приподнимаются от первой улыбки, которую я вижу на его лице, и он протягивает свою руку, чтобы пожать ладонь Мюриэль.

– Буду надеяться, что ты поймаешь еще одну тринадцатикилограммовую рыбину.

Они делают ставки на мощность землетрясения, которое только что содрогнуло землю под нами, понимаю я, словно мы на ипподроме в обычный воскресный день.

Я смотрю на них во все глаза и пытаюсь понять их бесцеремонное отношение к происходящему. И могу придумать только одно объяснение.

– А здесь часто бывают землетрясения? – уточняю я.

В ответ мне следуют смешки и сочувственные взгляды.

* * *

Я вздрагиваю, когда матрас проседает под весом Джоны. Мгновением позже его горячее обнаженное тело прижимается к моей спине. Его губы касаются моей шеи, а рука пробирается в трусики.

– Огненное кольцо, – бормочу я, давая глазам привыкнуть к слабому свету прикроватной лампы, которую включил Джона.

– Что? – В его тоне звучит веселье, в то время как один умелый палец проникает внутрь меня и ласкает мою сердцевину.

Я переворачиваюсь к Джоне лицом и смотрю на часы на его тумбочке. Сейчас почти час ночи.

– Почему ты не сказал мне, что мы живем в огненном кольце?

Так называется подковообразная линия вулканов в Тихом океане.

– И что на Аляску приходится одиннадцать процентов всех землетрясений в мире. И что каждый год в среднем здесь происходит примерно десять тысяч зарегистрированных землетрясений. И что мы буквально живем на линии разлома.

Я часами смотрела новости, а после – читала статьи об истории Аляски, связанные с этим природным явлением.

Джона вздыхает, убирает руку и переворачивается на спину; огонь, который он пытался зажечь, угасает.

– Как мне заблокировать тебе доступ к Википедии?

– Это не смешно! Я пряталась под столом в общественном центре сегодня, Джона!

Но, по крайней мере, я не была дома одна в этот момент. Не представляю, как бы я справилась с этим в одиночестве.

– Пять целых и девять десятых у Денали, насколько я слышал?

– Ага. Джон теперь должен Мюриэль рыбу.

Ее предположение оказалось точнее.

Джона хмурит брови.

– Кто такой Джон?

– Один парень из комитета по планированию, – пренебрежительно говорю я. – Но ты должен был предупредить меня! С чего бы мне ожидать землетрясений на Аляске?

– Большинство из них безвредны.

– Ага! До того дня, когда земля разверзнется и поглотит нас целиком.

Джона щиплет себя за переносицу. Он изо всех сил старается сохранить самообладание.

– Честно говоря, мне даже в голову не пришло предупреждать тебя. Вот насколько это обычная вещь тут. К этому просто привыкаешь. До сих пор ты их даже не замечала.

– Супер. Еще одна вещь, к которой мне нужно привыкнуть.

Если долгой темной зимы, неустойчивой непогоды, грозных комаров, опасных диких животных и полной изоляции недостаточно, то теперь я должна беспокоиться о землетрясениях и, возможно, цунами.

– Почему ты так припозднился, кстати?

И зачем он включил свет?

– Я помогал нескольким пожарникам-парашютистам вернуться в их лагерь. Они пробыли в лесу почти четыре дня.

Понятно. Это те сумасшедшие люди, которые выпрыгивают из самолетов, чтобы тушить пожары в отдаленных местах. По крайней мере, Джона не сказал, что хочет попробовать и это тоже. Пока что.

– В ближайшие два дня ожидается дождь.

– Это значит, что ты будешь дома? – Мой голос, еще недавно сонный, наполняется надеждой.

– Зависит от обстоятельств. Мне же не придется весь день слушать о землетрясениях и нападениях медведей? – Джона снова переворачивается на бок. – Джим О’Киф попросил меня слетать за ним и его сыновьями утром, если будет достаточно ясно.

Он проводит кончиком своего мятно-освежающего языка по моей нижней губе, прежде чем поцеловать меня. Мое дыхание сейчас вряд ли имеет такой же приятный вкус, но его это, похоже, не волнует.

– Я соскучился.

Моя грудь наполняется теплом от его признания, подтверждения того, что Джона все еще помнит обо мне, хотя и выбрал небо.

– Было что-нибудь интересное сегодня, кроме землетрясения? – спрашивает он, пока его рука проскальзывает в мои трусики, чтобы сжать мою задницу.

– Сегодня была Мюриэль, – ворчу я, хотя мое тело уже начинает отвечать на его прикосновения.

Он смеется. Джону всегда забавляют мои рассказы об этой женщине. Он испытывает к ней какую-то непомерную терпимость, которой я не понимаю.

– Что она выкинула на этот раз?

– В основном сказала мне, что маркетинг бессмыслен и что я ничего в нем не понимаю.