Смерть травы - Кристофер Джон. Страница 21
Джон снова взглянул на Роджера, сдерживая его.
— В таком случае, скажите, как нам быть? И что можно взять с собой — одеяла?
— Да, пожалуй, одеял у нас достаточно.
— А карту?
Подошел один из шайки «твидового».
— Взяли все стоящее, мистер Спрюс, — доложил он. — Продукты, барахло. И оружие. Вилли сливает бензин.
— Ну, если так, — сказал мистер Спрюс. — Можете брать все, что хотите, без всяких церемоний. На вашем месте, я бы не стал слишком нагружаться — тяжело все-таки. А вот там, — он махнул рукой направо, — самый лучший обходной путь.
— Спасибо, — сказал Роджер. — Вы нам так помогли!
Мистер Спрюс добродушно взглянул на него:
— Вам еще повезло. Вот когда начнется настоящая заварушка, у нас уже не будет времени судачить с каждым о том — о сем.
— Вы слишком самонадеянны, — сказал Джон. — Не рассчитывайте, что все пройдет так легко.
— Поживем — увидим. Удачи, мистер!
Джон посмотрел на разграбленные машины. Вилли, совсем молодой долговязый парнишка, еще возился с бензобаком.
— Вам я желаю того же, — тихо сказал Джон.
— В первую очередь, надо убраться отсюда, — сказал Джон. — А потом уж решать, что делать дальше. Из вещей предлагаю взять три маленьких чемодана с самым необходимым. Рюкзаки, конечно, удобнее, но их у нас нет. С одеялами, по-моему, возиться не стоит. Слава Богу, сейчас лето. Если вдруг похолодает, прижмемся друг к другу и согреемся.
— Свое одеяло я заберу, — сказал Пирри.
— Не советую, — бросил Джон.
Пирри улыбнулся и ничего не ответил.
Лениво перебирая добычу, мэшемцы безразлично поглядывали на них.
Наконец, отобрав все необходимое из оставшихся вещей, пустились в путь. Оглянувшись, Джон увидел, как мэшемцы толкают машины к заграждению. «Интересно, — подумал он, — если здесь и впрямь скопится много машин, их что — в реку начнут сбрасывать?».
В гору поднимались с трудом. Внизу еще виднелись крыши домов. Ничто не нарушало мирную тишину летней ночи.
— Отдохнем здесь немного, — сказал Джон. — Пора решать, что нам делать дальше.
Пирри бросил на землю скатанное в рулон одеяло.
— В таком случае, я пока избавлюсь от этого, — сказал он.
— Наконец-то вы поняли, что несете бесполезный груз, — не удержался Роджер.
Не отвечая на колкость, Пирри принялся развязывать аккуратненькие узелки на веревке, стягивающей рулон.
— Те парни внизу… — сказал он, — потрудились на славу. Только вот одну маленькую деталь они все-таки упустили. У малого, что рылся в моей машине, наверно, не было ножа. Иначе его оплошность совершенно непростительна.
— Что у вас там? — удивленно спросил Роджер.
Пирри поднял глаза. Лицо его осветилось тусклым светом звездного неба.
— Когда-то давно, в молодости… я путешествовал по Ближнему Востоку — Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия… Минералы искал. Правда, без особого успеха. Там я выучился одному фокусу — как прятать ружье в рулон из одеял. Дело в том, что арабы воровали все без исключения, но ружья любили больше всего.
Наконец он развязал последний узелок и, раскатав рулон, извлек оттуда свою спортивную винтовку.
— Чтоб я пропал! — Роджер расхохотался. — Наши дела не так уж плохи! Ай да Пирри!
— К сожалению, патронов только две дюжины, — сказал Пирри, доставая из того же тайника маленькую коробочку. — Но ведь это лучше, чем ничего?
— Еще бы! С ружьем не пропадем. Только бы подвернулась хорошая ферма с машиной и добрым запасом бензина.
— Нет. Больше никаких машин, — резко произнес Джон.
Наступила неловкая пауза. Первым не выдержал Роджер:
— Тебя что, Джонни, угрызения совести замучили? Тогда возьми это ружье и застрелись. Самый лучший выход! Думаешь, мне понравилось, как те ублюдки с нами обошлись? Только, по-моему, сама по себе идея верна. Сейчас все решает сила. Тот, кто не усвоит этого, рискует очутиться на месте кролика в клетке с крысами.
«Вот странно, — подумал Джон, — еще утром слово „совесть“ не было для меня пустым звуком. А уж приказывать, считать свое мнение единственно правильным — сама мысль об этом казалась отвратительной. Но теперь…».
— Машины сейчас слишком опасная роскошь, — сказал он. — Нам еще повезло. Те парни могли сначала продырявить нас пулями, а только потом обчистить. Ну ничего, еще наверстают. А мы, если поедем на машине, рискуем нарваться на другой такой Мэшем. Автомобиль в любую минуту может стать ловушкой.
— Резонно… — пробормотал Пирри. — Очень резонно.
— Восемьдесят миль, — сказал Роджер.
— Пешком? А лошадей поискать не хочешь?
Похоже, они находились на бывшем пастбище.
— Нет. Пойдем пешком. Скорее всего, дорога займет дня три вместо нескольких часов, зато больше надежды выжить.
— А я все-таки за то, чтобы найти машину. Может, вообще не будет никаких помех на пути. Думаешь, много таких городов, как Мэшем, где все схвачено? Да и вряд ли кто еще до этого додумается! По-моему, если мы пойдем пешком, да еще с детьми, риска будет намного больше.
— Тем не менее, мы пойдем пешком, — сказал Джон.
— А что думаете вы, Пирри? — спросил Роджер.
— Неважно, что он думает! — отрезал Джон. — Я, по-моему, ясно выразился, — мы пойдем пешком.
— Но ведь он сохранил ружье, — Роджер кивнул на Пирри.
— Если хочет, пусть поменяется со мной местами. А пока решения здесь принимаю я. — Джон взглянул на Пирри. — Ну?
— Превосходно, — ответил тот, — Вы позволите мне взять ружье? Не хочу показаться нескромным, но, право же, я неплохо им владею. А что касается лидерства… У меня нет ни малейших претензий на эту роль и, уверяю вас, не будет впредь.
— Разумеется, ружье можете взять, — сказал Джон.
— Ура! Торжество демократии, — усмехнулся Роджер. — Так все-таки куда мы направляем свои стопы отсюда?
— До утра — никуда, — ответил Джон. — Нам необходимо выспаться. К тому же неразумно блуждать впотьмах по незнакомой местности. На всякий случай будем дежурить. Каждый по часу. Я — первый, потом ты, Роджер, Пирри, Миллисент, Оливия… — он запнулся, — и Анна. Как раз шесть часов отдыха мы можем себе позволить. Утром тронемся в путь и поищем какой-нибудь завтрак.
— Слава Богу, хоть не зима, — сказал Роджер. — Эй, гвардия! — крикнул он мальчишкам. — Давайте-ка сюда! Ложитесь рядом.
…Сидя поодаль, на пригорке, Джон задумчиво смотрел на бескрайнее поле вереска. Из-за горизонта уже пробивались первые робкие лунные лучики. Нежный летний ветерок едва покачивал теплый воздух ночи.
«Только бы погода не испортилась! — подумал Джон. — Помолиться, что ли, торфяным богам? А может, им жертва нужна, чтобы сменили гнев на милость? — Джон взглянул на спящих детей. — Неужели они когда-нибудь дойдут до такого? Или их дети?».
Он вдруг почувствовал себя совершенно разбитым. Будто душа — одряхлевшая, измученная — предъявила счет за весь свой долгий век. А что дальше? Ведь уже теперь жизнь человеческая ничего не стоит. Почти четыре тысячелетия нравственные законы были, казалось, незыблемыми, и вот — всего за один день — превратились в ничто. А если кто-то еще не забыл язык любви в этом Вавилонском столпотворении, они и дети их должны умереть, как умерли когда-то их далекие предки на римских аренах. «Было бы счастьем, наверное, умереть за такую веру, — вдруг подумал Джон. — Но…». Он посмотрел на горстку спящих людей, доверившихся ему, и понял — быть может, только теперь понял, что их жизни зависят от него.
Джон встал и подошел к Анне. Она лежала с открытыми глазами, бережно обняв спящую дочь.
— Анна, — тихо позвал Джон.
Она не ответила, словно вовсе не слышала. Чуть подождав, Джон отошел.
8
Во время своей вахты Миллисент видела, как небо на юге несколько раз озарилось далекими сполохами. Следом донесся долгий гром. Что это было? Ядерные взрывы? Неуместный вопрос! Вряд ли они когда-нибудь узнают, что там произошло. Судьбы людей, живущих в этой стране, больше не волновали их.