Темный час (ЛП) - Фостер Дилейни. Страница 33

Это было тогда, когда у меня была душа, перед тем, как я отдал ее дьяволу. Я лишил женщину жизни, надеясь обрести благосклонность, а все, что это принесло мне — презрение. В последние время мне было плевать на быстроту и безболезненность.

Я открыл глаза, не желая позволить им победить на этот раз.

Тяжелые, мощные струи воды резали мою кожу. Дышать становилось все труднее и труднее. Мешок был мокрым и прилипал ко рту с каждым вдохом. Боль сжимала мою грудь, как тиски, злобно и неумолимо. Я стиснул зубы и ждал, когда все закончится. Пульс пульсировал в ушах, сердцебиение замедлилось, а дыхание стало поверхностным. Пол начал прогибаться под моими ногами. Или, может быть, мои ноги были слишком слабы, чтобы удержать меня. Физически, все внутри меня хотело сдаться. Но месть не отпускала меня. Ярость была моим топливом.

А потом… все прекратилось.

Прохладный воздух коснулся моей мокрой кожи, выбивая воздух из легких. Мешок сорвали с моей головы, а затем швырнули на пол с мокрым шлепком.

Человек в черной мантии открыл дверь, позволяя мастеру водных пыток выйти, прежде чем шагнуть в комнату. — Поздравляю, ты очистился, — сказал он, накидывая мне на плечи чёрную мантию, а затем свободно завязывая ее у ключиц.

Черную.

Не красную.

Мои губы слишком сильно дрожали, чтобы говорить. Я никак не мог прогнать холод из своих костей.

Я посмотрел вниз на свое все еще обнаженное тело, покрытое ярко-красными следами там, где вода порезала мою плоть. В некоторых местах, там, где давление рассекло мою кожу, виднелись крошечные дорожки крови.

— Вот твой выход, — он указал на дверь в другом конце комнаты.

Там все еще не было ничего, кроме красного свечения, отбрасываемого стенами, и мои глаза еще не полностью адаптировались к тому, что я не в мешке, поэтому было трудно видеть.

— Я оставлю тебя, — сказал он, а затем вышел обратно тем же путем, каким пришел.

Я бы скорее облился бензином и пошел в логово пироманов, чем надел этот гребанную мантию, но моя одежда промокла насквозь, и у меня не было выбора.

Одно из худших ощущений во всем этом чертовом мире — мокрые носки.

К черту мокрые носки.

Я стянул их и бросил на пол рядом с остальным дерьмом. А вот трусы я оставил себе. Мокрые или нет.

Онемение стало проходить, и я снова начал чувствовать пальцы рук и ног. Мои зубы перестали стучать. Наконец-то я мог дышать без ощущения огня в горле.

Еще одна дверь, и я был свободен. Может быть, именно поэтому они называли последний ритуал освобождением.

Я сделал несколько шагов, затем остановился, услышав быстрое движение возле своих ног.

Святое гребаное дерьмо.

Это объясняло, почему мужчина сказал, что оставит меня на произвол судьбы. Это была чертова красная плюющаяся кобра, свернувшаяся у основания двери. Я сомневался, что это было совпадением, что она выглядела точно так же, как змея на логотипе «Обсидиан». И что, блядь, я должен был с этим делать?

Мы узнали об этих тварях в восьмом классе. Они редко бывали смертельными, но серьезно портили вам жизнь.

Она подняла голову, с шипением расправляя капюшон кобры.

Черт, Чендлер, думай, пока эта тварь не разозлилась.

Я схватил с пола сумку и стопку одежды, молясь, чтобы вес ткани был достаточно тяжелым, чтобы поймать ее в ловушку — ведь это были толстовка и свитшот, черт возьми — пока я собирал все это, запихивал в сумку и оставлял это дерьмо для команды уборщиков.

От адреналина мое сердце бешено колотилось. Кровь бурлила в моих венах.

Господи. Черт. Это сработало.

Я бросил сумку на пол и выбежал за дверь, захлопнув ее за собой.

Я прислонился спиной к двери, закрыл глаза и сделал медленный, глубокий вдох.

Во что я ввязался, черт возьми?

ГЛАВА 35

Первое, что я заметил в следующей комнате, было то, что это была не совсем комната. Это было скорее святилище — круглое помещение с белыми стенами и мраморным полом. Красное пламя было заменено классическими люстрами, как в соборе наверху. Мужчины в красных одеждах собрались вдоль стен, образуя круг. Закрывая нас.

На возвышении с одной стороны комнаты стояло пять кресел, похожих на троны, но занимали их только трое мужчин в черных одеждах. Пять стульев. Пять семей. Двое отсутствуют. Киптон и Малкольм. Очевидно, один из этих мужчин был моим отцом. Это означало, что двое других — Грей и король. Они наблюдали за всем этим.

Гнев затуманил мое зрение.

Грей стоял там, в первой комнате. Он стоял там и ничего не делал, пока они заставляли меня играть в русскую рулетку с лицом Лео.

— Он играет в игру, как и ты, — шептал мне на ухо голос разума, удерживая меня от того, чтобы прыгнуть на платформу и задушить его голыми руками.

Я медленно выдохнул. Почти готово. Слава Богу. Мне нужно было покурить.

Под ними, прямо перед платформой, стояли пять алтарей из блестящего черного камня с цельным белым полотном по верху. Одна за другой по комнате начали открываться другие двери, и оттуда поспешно выходили мужчины в мантиях.

В красных мантиях.

Не черные, как у меня.

Я изучал их всех, пока они занимали свои места в очереди рядом со мной, пытаясь понять, узнаю ли я кого-нибудь из них. Один… два… три… Я считал, пока они выходили через разные двери по всему залу. Пока не остановился на восьми. Только восемь из них выбрались наружу. Мне было интересно, что случилось с остальными семью, включая мэра. Появился ли он вообще? Может быть, он отклонил приглашение так, как мне хотелось бы. Теперь уже слишком поздно. Как и сказал Лео, я был в глубокой яме.

Человек в черной одежде встал, и в комнате стало жутко тихо.

— Поздравляю. Вы добрались до финальной стадии. Теперь мы хотели бы вручить вам награду.

Избавление. Речь шла не о нашем избавлении. Это они нам что-то доставляли.

Двери, из которых мы только что вышли, снова открылись, и я насчитал шестнадцать девушек, на которых было только нижнее белье и белая шелковая мантия, когда мужчины в красных мантиях втащили их в комнату. Их лица закрывали белые маски животных. возможно, овец или ягнят. Это было жутко, как будто что-то прямо из фильма «Ты следующий»

Они назвали это наградой?

Один из мудаков в красном подошел к человеку, которого я принял за своего отца, и что-то прошептал ему на ухо. Его поза напряглась, когда его взгляд устремился на одну из девушек.

Черт.

Она пыталась вырвать свою руку из хватки мужчины, ее словесные протесты заглушала маска, которую она носила. Она была единственной, кто боролся. Да. Это точно была Эннистон. Она понятия не имела, с кем ей пришлось столкнуться. Если она не заткнется, эти люди притащат ее задницу в центр Рощи для следующей игры в прятки.

— Мои извинения, джентльмены. Произошла небольшая путаница. Похоже, один из моих людей забрел на улицу и непреднамеренно схватил кого-то, кого не должен был, — он рассмеялся невинным смехом, и все рассмеялись вместе с ним. — Бывает.

Бывает? Они просто хватали женщин на улице, а потом смеялись над этим? Я знал, что они сумасшедшие, но… Господи.

— Единственная проблема в том, что последний ритуал требует кровавой жертвы, а эта не должна была быть здесь, нет никакой гарантии, что она девственница.

Кровавая жертва.

Что. Блять.

Это объясняло алтари.

Он продолжил.

— Поймите, если вы выберете ее в качестве награды, придется сделать исключение.

Все его слова слились воедино. Девственница. Ритуал. Кровь. Выберите ее в качестве награды. Белые мантии и почти обнаженные тела.

Они ожидали, что мы трахнем всех этих женщин или хотя бы одну из них. Прямо здесь, на этих алтарях, под святым местом, в этом святилище, полном мужчин в масках. Это был последний тест, чтобы увидеть, насколько темны наши души.