Мышата (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович. Страница 12

— Я так думаю, вы представляете комитет? — Головня внутренне напрягся, но его друг успокаивающе положил ему на плечо ладонь и не сильно ее сжал — Расслабься, Федор! Сергея я знаю уже пятнадцать лет, он как ты и угадал, из комитета, из девятки, но сейчас как и я полгода полковник в отставке. Мы почти одновременно с Сергеем ушли в отставку. Сергей мой сосед по площадке. Ты же знаешь мое правило: мой друг и твой друг тоже. Прошу к столу, мы как раз решили вспомнить службу.

Федор достал привезенную бутылку «Зубровки», которую все приняли с восторгом. Разлив по стопкам, Сергей заметил — Эту настойку любит Леонид Ильич Брежнев. Знаете, как он ее пьет? — выждав мхатовскую паузу и видя на лицах ожидание, полкан продолжил — Товарищ Брежнев выпивает сначала пятьдесят граммов водки, потом после закуси еще сто граммов и наконец еще закусив — сто пятьдесят граммов. Хорошего мужика поставили страной руководить! Вы не поверите, как он с обслугой и простыми охранниками общается! Правда Леонид Ильич совершенно не верит в коммунизм! Его любимый анекдот: «Приезжает агитатор рассказывать колхозникам про великие достижения коммунистической партии по части благосостояния народа. Вот, говорит, товарищи, вы теперь все едите досыта, у всех есть крыша над головой, и одежды хватает, и деньги есть новые ботинки каждый год покупать! Тут ему бабушка-старушка из угла отвечает (озвучивая её, товарищ Брежнев обычно переходит на фальцет) — Ох, и правда! Прямо как при царизме!»

Федор, прищурившись, спросил — Скажи-ка, Сергей! Ты же застал еще сталинские времена?

— Конечно! Я лично был знаком с самим Павлом Судоплатовым и его женой Эммой Карловной, такой же чекисткой до мозга костей. Жаль, что товарищ Судоплатов попал под репрессии «оттепели». Я слышал, что в застенках он потерял глаз, такой человечище!

— Интересная вышла оттепель, когда по сути без суда расстреливают министра и члена Политбюро а его окружение прячут за решетку! — Федор смотрел в глаза комитетчику и тот невольно отвел взгляд. — Ты же и Хрущева охранял?

— Да, имел отношение и к его охране.

— Так почему ты, коммунист, присягавший своей Родине, не ликвидировал главного врага нашей страны, а обеспечивал его защиту?

Мирон примиряюще положил руки на плечи своих друзей — Стоп мужики! Вроде и не пили, а будто пьяные!

— Подняв руку на главу государства, я бы нарушил свою присягу! — твердо обозначил свою правоту Сергей.

Федор продолжил — Этот так называемый глава получил власть, организовав военный переворот! А затем дал под зад Жукову, не желая ее ни с кем делить. Ты как коммунист должен был ликвидировать этого недобитка троцкиста ху…ва! И сейчас у власти враг коммунизма, который в открытую среди своих друзей рассказывает антисоветские анекдоты. Да, он простой мужик и не зазнался, получив власть опять же путем сговора. Но ему по сути насрать на наш социалистический строй. И все его окружение, посмеивающееся над такими анекдотами тоже враги. Подумай об этом, полковник, как ты будешь смотреть в глаза Судоплатову, когда он выйдет наконец из лагеря в шестьдесят восьмом году вместо того, чтобы сделать все, чтобы эта легенда советской разведки смог обнять свою жену? Все привыкли молчать и мелко гадить в штанишки! — Головня налил себе стопку и опрокинул ее, занюхав хлебом — Правда настоящие коммунисты не засунули в жопу свои языки, взять к примеру Зою Ивановну Воскресенскую, разведчицу со стажем двадцать пять лет. Когда Павла Анатольевича арестовали, она выступила в его защиту, из-за чего была уволена из разведки и, по настоятельной её просьбе оставить её в органах госбезопасности для достижения пенсионного возраста на любой должности, в пятьдесят пятом году направлена в Воркутлаг начальником спецчасти, где прослужила около двух лет. Сейчас пишет детские книги. Вот пример настоящей коммунистки, которая хоть как то попыталась помочь невинно-осужденному коллеге.

Еще полчаса посидели, пока не закончилась вся выпивка и комитетчик попрощался и покинул квартиру.

— Ты зачем приехал, дружище? — Мирон как и его гость были почти трезвыми, несмотря на количество выпитого. — Я ж тебя как облупленного знаю. Сколько мы с тобой не виделись, лет пять?

— Пять с половиной. А навестить я тебя решил по той причине, что все, во что мы с тобой верили, за что кровь проливали, рухнет как карточный домик через двадцать пять лет! Страна распадется на пятнадцать республик, Верховный Совет расстреляют танками, несколько десятков человек тупо украдут всю страну, наобещав простому народу, привыкшему доверять своему правительству манну небесную и оставив его нищим, как перед революцией, за которую наши отцы пролили свою кровь. Банки превратят в рабство людей, предлагая им кредиты и втягивая в долги, народ будет как при рабовладельческом строе работать за еду. Последний глава СССР захочет как на Западе стать Президентом и все сделает для развала всего социалистического лагеря, красуясь перед нашим потенциальным противником и после развала страны сдернувший жить в Германию, все страны соцлагеря с радостью приняли капитализм, в итоге Прибалтика станет батраком у Европы, немцы из ГДР станут в объединенной Германии людьми второго сорта, а поляки будут исходить слюной бешенства, постоянно наезжая на русских. Югославию страны НАТО разбомбят с воздуха самолетами и ракетами и разделят страну на части, как до этого без оружия закончили успешную операцию по уничтожению СССР.

— Что ты несешь! Это же бред сумасшедшего! Наша страна раздавит эту сраную Европу как каток асфальт!

— Ты веришь в переселение душ, дружище?

Мирон даже невольно отодвинулся от друга, приняв его за психа — Федор, у тебя что, кукушка съехала?

— Да нет, я бы сам раньше не поверил, ты же знаешь, что я упертый материалист, хотя мой учитель и пытался сделать из меня Дзен-буддиста. Представь себе такую ситуацию: ты тренируешь троих пацанов с семи лет и к их восемнадцатилетию двое вдруг из не худших, но еще не достигших настоящего мастерства вдруг на следующий день полностью меняются, встав на один со мной уровень и продемонстрировав знание иных школ рукопашного боя, Японии, Таиланда, Бразилии и даже Израиля. Да-да не смейся, евреи в далеком будущем изобретут свою школу рукопашного боя. Я просто ох…ел, Мирон! Поставил себя на мое место?

— Интересно! Если ты не шутишь, это чудо какое-то. И как эти двое объяснили свое преображение?

— Они как и их отцы станут бойцами спецназа ГРУ, уйдя на пенсию подполковниками, будут работать инструкторами рукопашного боя. Их третий друг станет генералом милиции и умрет от аппендицита. А эти двое моих учеников проживут до семидесяти пяти и умрут от автоматных очередей чеченов, которые, прикрываясь удостоверениями, выданными в Чечне, будут творить беспредел в Москве. Кстати будут две войны Чеченов и России, первую мы просрем по вине политиков и мудаков генералов, понеся огромные потери в танках и людях. Представляешь, какой-то умник двинул на Грозный танки без прикрытия пехоты! Ну и все пожгли. А затем Москва платила ежегодную дань как татарам, что бы никто не спускался с гор с оружием в руках. Это страшно, знать такое будущее!

— И ты приехал убедить меня в этой твоей фантастической истории? — Мирон поднялся и прошел на кухню, откуда и вернулся с бутылкой водки. — Выпьем!

Водка быстро кончилась, друзья в полном молчании чокались и закусывали. Наконец Мирон произнес — На шизофреника ты не похож! Допустим я тебе поверил. Что ты задумал, рассказывай.

— Я уверен, что один и даже на пару с тобой, мы не сможем помочь нашей стране остаться на рельсах социализма. Да, мы можем убрать тех, кто несет опасность для СССР как бы высоко они не сидели, меня этому хорошо научили и девятка не защитит своих подопечных от моей снайперки. Нужны люди! В комитете, в МВД, в ГРУ наконец, то есть в силовых ведомствах, которые могут влиять на ситуацию. Этих чинуш из Политбюро, которые захватили власть нужно устранять и выдвигать на их место таких как Машеров, герой партизанской войны. И обязательно руководитель государства должен быть посвящен в знания будущего и на их основе вести внешнюю и внутреннюю политику. Я хочу встретиться с Воскресенской и с супругой Судоплатова. Зоя Ивановна хороший оперативный сотрудник и отличный аналитик, Эмма Карловна девять лет преподавала спецдисциплины в Центральной школе НКВД, переименованной потом Высшую школу МГБ. У нее масса выпускников, которые помнят и уважают ее. А они сейчас наверняка с большими звездами на погонах и их использование будет перспективным. Твой комитетчик сосед может быть нам полезным?