Сирень (ЛП) - Рейд Б Б. Страница 43

— Доброе утро, олененок.

Его грубоватое приветствие подсказало мне, что он тоже недолго бодрствовал. Я не была жаворонком, так что добавьте к этому то, что он сказал мне прошлой ночью, и я поймала себя на том, что срываюсь:

— Перестань называть меня так. Меня зовут Брэкстон, но если ты настаиваешь, не мог бы ты хотя бы опустить «детка»?

— Я бы предпочел опустить Фаун (прим. фамилия героини Fawn — переводится как молодой олень, и Лорен зовёт её baby fawn — детка олень, олененок), — сказал он невозмутимый, как удав.

О, черт возьми, нет. Мне не понравилась положительная реакция моего желудка на это заявление.

— Отлично. Как угодно. Договорились, — я протянула ему руку для рукопожатия и притворилась, что мне не хотелось бы быть с ним гораздо ближе.

Он с удивлением уставился на мою руку, прежде чем его взгляд встретился с моим.

А потом он поцеловал меня.

Этот гребаный ублюдок поцеловал меня.

Поцелуй Лорена не был таким грубым, как у Хьюстона. Он не был требовательным, но и щедрым тоже не был. Нет, он дразнил и играл с моими губами, сердцем и языком, пока я не была готова рискнуть своей душой. Он игриво целовался, заводя меня только для того, чтобы отстраниться. Всего одним поцелуем он научил меня, как доставить ему удовольствие.

— Ты на вкус как сыр, пиво и плохая ночь, детка.

В типичной для Лорена манере он жестоко вытолкнул меня из облаков, в которые сам же меня и поместил. Я в ужасе отшатнулась при напоминании о том, что, хотя Лорен выглядел как с обложки журнала, я даже не почистила зубы.

Я повернулась, чтобы побежать в ванную за своей зубной щеткой, когда он схватил меня и развернул обратно:

— Я пришел сказать тебе, что мы скоро отправимся в путь. Я не хотел целовать тебя, но я не сожалею.

— Не делай этого снова, — заставила я себя умолять.

— Не-а, я определенно сделаю это снова.

— Лорен…

— Это будет не твоя вина, — перебил он, притягивая меня ближе. — Ты ничего не можешь поделать с тем, что я не хочу сопротивляться тебе.

Я хмуро посмотрела на Лорена, притворяясь, что мое сердце не отодвигает все дерьмо в сторону, чтобы освободить место для него.

— Ты говоришь почти так, как будто влюблен в меня, — попыталась я пошутить, чтобы снять напряжение.

Лорен даже не моргнул:

— Если мы не будем осторожны, так и будет, — серьезно сказал он мне.

Мои губы несколько раз приоткрывались и закрывались, пока в голову не пришел разумный ответ. Он не дал мне никаких оснований верить ему, и все же… луг, который, как подсказывал мне мой мозг, я нюхала прямо сейчас, побуждал меня к этому. Я все еще не разобралась в этой новой эмоции. Только то, что Лорен спровоцировал ее.

Мне так это сейчас было не нужно.

— И что мне, по-твоему, с этим делать, Лорен? Мы едва знаем друг друга.

Наш второй поцелуй произошел скорее раньше, чем позже. Он был медленным и нежным. Таким, который сохранялся еще долго после того, как нарушитель покоя исчез.

— Все, что захочешь, — прошептал он мне в губы. Он поднял голову, а потом пристально посмотрел на меня. Строгий вид Лорена был чужеродным, но в то же время чертовски хорошим. — До тех пор, пока ответ не будет отрицательным.

— Таким он и должен быть, — я отстранилась, и он позволил мне. — Ты знаешь мой секрет.

— Спасибо, что напомнила мне, — ответил он, скривив губы. Теперь он определенно был зол, но я чувствовала, что не на меня. — Кто, черт возьми, сказал тебе, что ты нимфоманка? Есть шанс, что это лицензированный профессионал?

— Я серьезно, Лорен, — я покачала головой, когда мой голос подвел меня. Я чувствовала, как стыд царапает мою кожу. Это все еще было слишком знакомо. — Ты не можешь шутить на эту тему.

— Поверь мне, ни одна часть меня не находит это смешным. Я не воспринимал это всерьез, пока не понял, что кто-то вбил тебе это дерьмо в голову. Назови мне имя. Я хочу разобраться с ним.

Я покачала головой, глядя на его дерби (прим. вид мужской обуви):

— Ты меня тогда не знал. Я перешла слишком много граней и причинила боль слишком многим людям. Я была готова позволить этому уничтожить меня.

— Покажи мне кого-нибудь, кто не совершал ошибок, когда дело касалось секса, Брэкстон. Если бы я мог вспомнить их имена, я бы назвал тебе нескольких, с которыми хотел бы познакомиться, когда был трезв, — пробормотал он.

Я не хотела смеяться, но я рассмеялась. Внутри:

— Если бы у тебя было такое воспитание, как у меня, ты бы понял. Говорят, чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня. Моя была не самой снисходительной.

Он снова схватил меня, держа за бедра, но меня покорили его глаза. Не его руки:

— Как я могу убедить тебя?

— Ты не сможешь.

— Ты вообще меня знаешь? — он выпалил в ответ, его голос был глубоким и низким. Когда он снова поцеловал меня, на вкус он был как утренняя роса. Я никак не могла насытиться. Когда он, наконец, отстранился, нам обоим потребовалось мгновение, чтобы перевести дыхание. — Я могу бегать кругами вокруг твоих демонов, Брэкстон. Просто впусти меня, и я позабочусь обо всем остальном.

Романтическая натура, которую я держала в узде с помощью биты и кастетов, одобрительно вздохнула. Он говорил такие правильные вещи. Естественно, поскольку это был Лорен, у меня возникли подозрения:

— Если это какая-то уловка, чтобы переспать со мной, я заставлю тебя пожалеть.

— Блядь, ты сексуальна.

Было трудно не влюбиться в его великолепную улыбку, которая освещала всю мою жизнь, но я справилась:

— Ты так не подумаешь, когда я добавлю оранжевую краску в твой шампунь или сбрею тебе брови, пока ты спишь.

Засунув руки в карманы джинсов, он долго, долго, долго смотрел на меня:

— Принято к сведению, детка.

Денвер, как оказалось, находился в тринадцати часах езды от Финикса. Добавьте сюда частые остановки, включая нашу нынешнюю в каком-то городке на границе с Колорадо, и я задалась вопросом, доберемся ли мы когда-нибудь до города. У нас не было следующего концерта до пятницы, что дало нам два дня на создание проблем.

Не знала, что мы справимся в первый же.

Предупреждение шевельнулось у меня в животе, когда я вдохнула воздух и попыталась не зацикливаться на новом повороте событий. Хьюстон ненавидел меня, Лорен был влюблен, и… я не могла понять отношение Рика. Часть меня надеялась, что у него ее нет, потому что мне слишком нравилось находиться рядом с ним. Мне не нужно было так сильно напрягаться.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Голос был частично заглушен завыванием ветра, не оставляя мне другого выбора, кроме как встретиться с ним лицом к лицу, чтобы понять кто это. Я думала, что была единственной, кто слонялся по автобусам. Все остальные перешли на другую сторону улицы, чтобы пообедать в единственных двух предложенных ресторанах. Оглянувшись через плечо, я ожидала увидеть либо Рика, либо Лорена. Может быть, даже Ксавьера.

Но конечно, это должен был быть Хьюстон. У него лучше всего получалось выводить меня из себя.

Одетый в свою обычную комбинацию из футболки и джинсов, он держал в руках черную сумку из магазина, купленную на заправке, где мы заправляли автобусы.

— Чтобы ответить на этот вопрос, я должна была бы поверить, что тебе не насрать, — посмеявшись над этой мыслью, я отвернулась от него. Было слишком больно смотреть на Хьюстона, зная, что он меня выгнал. Я бы не осмелилась плавать в этих великолепных зеленых бассейнах и мечтать.

Я услышала, как зашуршал пластик из его магазинной сумки, а затем щелкнул язычок на банке:

— Конечно, мне не все равно. Если ты уйдешь, у меня не будет гитариста. Снова.

Я развернулась на каблуках, надеясь увидеть раскаяние или признак того, что он шутит. Сильный ветер трепал его шоколадные волосы, но в остальном он оставался невозмутимым. Он выглядел как человек, пришедший покорить меня.