Любовница (СИ) - Анкай Виктория. Страница 27

Тело начинает дрожать мелкой дрожью, и я стискиваю зубы.

- Бесполезно просить тебя расслабиться, да? - голос даже мягкий, и я невольно снова вспоминаю его казавшиеся такими надёжными объятия, звёздное небо над головой...

Слёзы потекли дорожками, и я всхлипнула. А ведь я действительно никогда его не забуду... Просто не смогу.

Ну чего же он медлит?! Мне холодно без одежды... Его слова о том, что он будет осторожнее, разрушили всё. Если бы он сделал это в порыве страсти, дав мне кончить, я бы вытерпела, но не так...

- Не плачь...

Я всё-таки подала голос, вложив в него всё, что ощущаю сейчас:

- Ненавижу...

Наконец я чувствую, как его член с невероятным давлением медленно входит внутрь, а руки жёстко давят на бёдра... Я знаю, что надо расслабиться, чтобы ослабить это болезненное ощущение, но не могу ничего с собой поделать и только сильнее напрягаю мышцы. В какой-то момент психологический барьер не выдерживает, и из груди вырывается наружу рыдание, сопровождаемое потоком слёз...

Лучше бы здесь была камера пыток, чем вот так...

Андрей сделал пару резких толчков и кончил прямо туда. Разжал руки, отпустил меня, и я отползла и забилась в угол, сотрясаясь от надрывного плача и унижения...

Его руки поймали меня между стен спустя несколько секунд, потянули на себя, но я оттолкнула их и, кажется, попыталась отбиться от него... Словно издалека услышала его голос:

- Кать... Катя! Посмотри на меня!

- Не-не-е-на-ви-и-жу-у...

- Послушай меня!

- Не-е т-трогай ме-меня... - мой плач перешёл в истерику и визг...

Очередная пощёчина. Я резко всхлипнула, замолчала и затихла, только грудь продолжала сотрясаться от сдерживаемых рыданий, и крупная дрожь прокатывалась по телу.

- Иди ко мне, - Андрей сел рядом и осторожно потянул меня за руку.

Я послушно подползла ближе. Он обнял меня и притянул к себе, прижимая головой к своей груди. И я, не смотря на всю свою ненависть, с каким-то упоением прильнула к нему, ткнулась носом в рубашку и дала волю тихому потоку слёз - без надрывных рыданий и истерик...

Ну зачем? Зачем он это сделал? Почему именно так? Ненавижу...

Я глубже зарылась лицом в его грудь, и объятия стали ещё крепче. Андрей покачивал меня из стороны в сторону, гладил по волосам и шептал куда-то в макушку:

- Прости... Прости меня... Никому тебя не отдам... Не смогу без тебя... Прости...

Я продолжала мочить слезами его рубаху, постепенно успокаиваясь в этих когда-то надёжных, потом желанных, а в эту секунду жизненно необходимых объятиях... На грани сна и реальности я сама обняла Андрея, поудобнее устроилась у него на животе и провалилась в сон прямо тут, на полу...

*13*

Проснулась я в кровати. Одна. Под потолком горел слабый ночной свет, и в гробовой тишине было слышно, как гудит электричество, а моё дыхание казалось раскатами грома.

Я села и огляделась по сторонам. От Андрея не осталось и следа - ни вещей, ни даже аромата туалетной воды... Зато запах чужой постели нестерпимо бил в нос, вызывая тошноту. На единственном стуле аккуратно висело моё пальто, а на маленьком столике у кровати лежала косметичка. Платье и бельё небрежно валялось в изножье кровати. И на том спасибо...

Я, отгоняя прочь мысли о том, что здесь может быть видеонаблюдение (а особенно о том, что и вчера оно могло быть), натянула одежду. Платье действительно порвалось по шву подмышкой... В зеркало смотреться не хотелось. Я быстро накинула пальто и взяла сумочку. Порылась в ней - всё на месте...

На мобильнике семнадцать тридцать четыре и пять пропущенных от сына... Господи, это я проспала двенадцать часов? А Андрей когда ушёл? И что дома жене скажет?..

Прошла в маленькую кабинку с душем и унитазом. Мыться я здесь точно не буду, а вот в туалет сходить не помешает. Очень хотелось ещё достать из бара бутылку покрепче и сделать хороший глоток, чтобы набраться храбрости, но лучше всё-таки не буду.

Я с замиранием сердца толкнула дверь - вдруг заперто? Вдруг Андрей продал меня в этот чёртов клуб, и я теперь навсегда останусь тут для утех всяких извращенцев?..

Но дверь свободно поддалась и медленно открылась. Я зажмурилась от яркого дневного света, лющегося из высоких окон в коридоре. Прошла до двери в зал и осторожно приоткрыла её.

Два охранника так и стояли у входа. Наверное, это уже другие, новая смена... Меня они полностью проигнорировали, и я даже вежливо сама прикрыла за собой дверь.

Спустилась по лестнице и оглядела почти пустой зал, при свете дня превратившийся в обычный холл ресторана. На меня никто не обращал внимания, не пытался остановить, и я, стараясь сдерживать шаг и не бежать, благополучно добралась до двери и выскользнула наружу...

Улица пахла поздней весной... Надо же, а я и не заметила, что уже вовсю распустились зеленью совсем молодые нежные клейкие листочки... Кругом шумели и сигналили машины, пиликали светофоры, огромным потоком в разных направлениях спешили люди, где-то лаяла неугомонная собака... Небо было пронзительно голубым, тёплым и бескрайним, не хватает только, как в детстве, огромной охапки воздушных шаров, уносящихся в бесконечную высь...

Я в своём наряде выглядела нелепо среди этой жизнерадостной картины. Растрёпанная, помятая, в рваном вечернем платье, с заплаканным лицом, на высоченных шпильках... Стало невыразимо тоскливо и зябко...

Со стороны клуба меня окликнул незнакомый голос:

- Погодите! Погодите пожалуйста!

Я обернулась и остановилась. Молоденький парнишка-официант подбежал ко мне.

- Антон Николаевич велел вызвать Вам такси, когда Вы проснётесь... А Андрей Евгеньевич сказал, чтобы мы пешком Вас не отпускали ни в коем случае...

В его глазах не было ни осуждения, ни презрения, ни даже элементарного удивления... Я грустно улыбнулась:

- Спасибо большое. Можете сказать им обоим, что лично вызвали для меня такси, усадили в него и даже помахали в след рукой. Я подтвержу если что.

Я подмигнула парнишке и отвернулась. Не надо мне ничего. Сама дойду...

Я старательно прислушивалась к своим ощущениям. Ничего не болело. Только предательская влага между ног так никуда и не делась, и с каждым шагом тонкая полоска стрингов неприятно и болезненно впивалась в нежную кожу между бёдер. Быстрее бы добраться до дома...

Буквально через три квартала ноги стали уставать от быстрой ходьбы. Я в любой момент могла сама вызвать такси, и каждый раз я давала себе обещание сделать это, например, у следующего дома, в другом дворе, на противоположной улице... Но так и проходила пешком условные места, придумывая себе новые точки возможного вызова машины. Просто так проще не думать о том, что произошло вчера. Об Андрее...

Я прекрасно помню, как он шептал вчера все эти слова о прощении, как успокаивал, обнимал и гладил, пока меня колотила дрожь и пробивал ледяной озноб, как было тепло и уютно на его груди после этой боли, унижения и предательства... Если бы не эти проявления заботы и нежности, меня сейчас душили бы обида, злость, гордыня, и я не подпустила бы его больше к себе и на пушечный выстрел, даже не поздоровалась бы при встрече... Если бы только он вчера застегнул джинсы и сразу молча ушёл...

Но он не ушёл. Он остался, зная, что сейчас мне просто всё равно, кому рыдать в жилетку от жалости к самой себе - главное, чтобы эта жилетка вообще была. И ему самому было действительно жаль меня...

Жаль меня? Я усмехнулась про себя. Меньше всего мне хотелось выглядеть перед этим человеком жалкой и слабой. Но он раз и навсегда не позволил мне чувствовать превосходство над ним... А мне так нравилось это чувство.

Я свернула с тротуара в проходной двор - так, вроде, можно срезать путь...

Интересно, если бы я брыкалась и сопротивлялась, он действительно позвал бы охрану, чтобы меня держали? Или это была пустая угроза с целью напугать меня? А раз он сам когда-то работал тут, то тоже мог быть одним из тех, кого звали клиенты в подобных случаях?!.