Беда с этой Мэри - Крисуэлл Милли. Страница 27

Они научились неплохо исполнять все танцевальные номера Джинджер Роджерс и Фреда Астера. При этом по очереди изображали Джинджер, надевая желтое шифоновое платье миссис Голдман и соответствовавшие ему атласные бальные туфельки без каблуков. Иногда, если мистеру Голдману случалось перебрать спиртного, он облачался в свой смокинг и играл роль Фреда Астера, но такое бывало нечасто.

— А почему только в мечтах? — спросил Дэн, возвращая ее своим вопросом к действительности.

— Как любит повторять моя мать, — тут Мэри заговорила, стараясь как можно лучше воспроизвести манеру речи Софии, — «две левые ноги нельзя впихнуть в одну пару лаковых туфель. Несчастье Мэри в том, что она не обладает чувством ритма».

Дэн запрокинул голову и рассмеялся:

— Ваша мать, похоже, очень любит высказывать свое мнение по любому вопросу. А вот я позволю себе предположить, что вы не в восторге от спорта.

Мэри снова плюхнулась на диванчик.

— Неправда! Я фанатка команды «Иволги», правда, не так часто хожу на соревнования, как мне хотелось бы. А для вас, вероятно, всегда приготовлены лучшие места, раз вы спортивный обозреватель.

— Временно меня перевели в другой отдел на шесть месяцев, до тех пор, пока постоянный ресторанный критик не придет из до — и послеродового отпуска. Тогда я вернусь в свой спортивный отдел.

Ею овладело искушение сказать, что это будет счастливый день для всех рестораторов, но Мэри не поддалась ему. Они сегодня так хорошо ладили.

Зачем было все портить? Кроме того, его статья была делом прошлого.

И похоже, Дэниел Галлахер вовсе не был Антихристом. По правде говоря, он был славным и даже обаятельным.

— Держу пари, что вы только и мечтаете об этом, — сказала она.

— Да, я люблю готовить, но ничто не вызывает у мужчины такого взрыва адреналина, как спорт.

«Кроме, возможно, еще одной вещи», — подумал он, но не сказал этого вслух. Он так давно не занимался «этим», что, должно быть, забыл, как это делается.

— А что вы любите готовить?

— Могу приготовить жареного цыпленка, но при этом я использую чеснок, розмарин и свежую петрушку. Может быть, вы придете ко мне поужинать на следующей неделе и попробуете мою стряпню? Я даже позволю вам написать о ней критическую статью, и вы увидите, что это не такая уждрянная работа.

Дэниел пригласил ее на свидание! Как ни странно, но Мэри почувствовала, что ей очень хочется принять это приглашение.

— Я была бы рада. По понедельникам ресторан закрыт. Этот день вам подходит?

От его улыбки кровь Мэри закипела.

— Как только я смогу быть уверенным, что жизни Мэта больше не угрожает опасность, мы это отпразднуем, — сказал Дэн и добавил: — Должно быть, вы рады, что моя карьера обозревателя на поприще кулинарии продлится не более шести месяцев?

— Точнее было бы сказать, что я просто счастлива, — призналась Мэри.

Дэн снова запрокинул голову и расхохотался, и от звука его смеха сердце Мэри запело и в нем прозвучало несколько тактов нежной мелодии.

— Э, все не так уж плохо. Из-за моей статьи мы и встретились. — Огрубевшие подушечки его пальцев нежно прошлись по тыльной стороне ее ладони, и от этого прикосновения по затылку Мэри пробежали сладкие мурашки. — Я считаю это большой удачей, — добавил он совсем тихо.

Тук-тук-тук! Дзинь-дзинь-дзинь!

К счастью для Мэри, в эту минуту появился доктор, а иначе она могла бы ляпнуть что-нибудь вовсе не уместное и немыслимое. Ну, например, предложила бы принести ему в жертву свою невинность.

На хирурге был запачканный синий халат и такие же штаны, а улыбка его была доброжелательной и вселяла уверенность. Мэри поняла, что у него хорошие новости, и испытала невероятное облегчение.

— Мистер Галлахер, я доктор Петерсон. Операция у Мэта прошла отлично. Он в палате для выздоравливающих. Вы сможете его увидеть, как только закончится действие анестезии.

Дэн облегченно вздохнул и принялся пожимать доктору руку, потом повернулся к Мэри, заключил ее в объятия и крепко прижал к груди. Это повергло Мэри в такое изумление, что еще бы немного — и она не удержалась бы и предложила ему себя. До сих пор только шоколад оказывал на нее столь сильное стимулирующее действие.

— С ним все будет в порядке! Мэт поправится!

От него пахло лосьоном «Поло» и ощущался специфический мускусный мужской аромат. Мэри показалось, что она умерла и попала на небеса. Испугавшись, что сейчас потеряет сознание, она глубоко вдохнула воздух.

— Знаю. Я слышала. Я так рада за вас и Мэта!

Она надеялась, что щеки ее не так пылают, как ей казалось.

— Очень хорошо, что вы тоже здесь, миссис Галлахер, — сказал доктор, принявший ее за мать Мэта и протягивая ей руку. — Я уверен, что, когда Мэт увидит вас при пробуждении, он будет в восторге.

— Я… я не мать Мэта, доктор Петерсон, я просто сочувствующий друг. Но я намерена навещать его, если вы не возражаете… — она повернулась к Дэну, — мистер Галлахер.

Мэри ощутила облегчение, когда смущенный доктор, пробормотав невнятные извинения, поспешил покинуть комнату.

— Зовите меня Дэн, и, конечно, я ничего не имею против ваших посещений. Каждого, кто принесет пиццу, Мэт встретит с распростертыми объятиями.

— Я бы хотела привести сюда свою бабушку Флору, если вы не станете возражать. Она обладает фантастическим талантом по части общения с детьми. Они с Мэтом отлично поладят. Мне кажется, ему полезно было бы завести одного-двух друзей.

— Это было бы чудесно.

Мэри взяла свой жакет и сумочку.

— Пожалуй, мне пора вернуться в ресторан. Теперь, раз вы знаете, что с Мэтом все будет в порядке, вам следует поехать домой и немного поспать.

А в мыслях Мэри сон сейчас занимал последнее место. В первую же очередь она подумала о том, чем люди занимаются в постели во время бодрствования.

— Спасибо за то, что пришли сегодня, Мэри. Я искренне вам признателен. Ваше присутствие намного облегчило мне ожидание и умерило мое беспокойство. И я рад, что у нас была возможность поговорить и узнать друг друга получше. Вы не раздумали провести со мной вечер понедельника?

Мэри, до сих пор ни разу не встречавшая мужчину, который пожелал бы приготовить для нее ужин, кивнула, зная, что этот вечер обещает быть необыкновенным во всех отношениях. Они договорились на семь вечера, чтобы Дэн мог успеть навестить Мэтью и приготовить ужин. Он рассказал ей, как добраться до его дома.

Мэри заметила при прощании, что в глазах Дэна была нежность.

— Вы очень милая леди, Мэри Руссо.

Его комплимент был ей приятен.

— Могу я получить от вас справку, удостоверяющую это, чтобы показать матери?

Улыбнувшись, Мэри махнула ему на прощание рукой и вышла, предвкушая вечер, когда снова увидит его.

Для ужина с Дэном Мэри оделась особенно тщательно. Черный шерстяной брючный костюм был чем-то вроде униформы, однако вполне подходил для ужина в домашней обстановке. К тому же у него было особое преимущество: в нем Мэри казалась стройнее.

Так как Дэн должен был навестить Мэта, они договорились, что Мэри приедет к нему самостоятельно.

Въезжая на подъездную аллею возле дома Дэна, Мэри волновалась: сердце ее трепыхалось в груди, как пойманная бабочка. Быстрый взгляд, брошенный ею на себя в зеркало заднего вида, убедил ее в том, что ее макияж оставляет желать лучшего. Промокнув слишком ярко накрашенные губы бумажной салфеткой, она набрала полную грудь воздуха и направилась к двери.

Нетерпеливо ожидая, когда Дэн ей откроет, Мэри нервно теребила пуговицу жакета. Когда дверь наконец открылась и она увидела его испуганное лицо, скудный запас ее уверенности мгновенно испарился. Дэн был вовсе не в восторге от их встречи!

— Мэри! О, черт возьми! Мы должны были поужинать сегодня? Да?

«Классический случай», — подумала она, изо всех сил стараясь скрыть разочарование. Но это далось ей нелегко. Она действительно с нетерпением ждала их свидания.

— Но ведь, если я не ошибаюсь, мы договаривались на понедельник? — Он сделал ей знак подождать. — Одну секунду, я только возьму свой пиджак. Пойдемте куда-нибудь поужинаем. У меня был ужасный день — вероятно, худший в жизни.