Кот в малиновом тумане (ЛП) - Дуглас Кэрол Нельсон. Страница 5

Вдобавок перед глазами Темпл мелькали вперемежку с ними десятки скулящих, воющих, лающих, мяукающих и квакающих животных.

Животные как раз и привлекли сюда все эти банды детишек, но разве можно было вообразить себе подобное безобразие среди элегантного строгого ландшафта, окружающего «Хрустальный феникс»? Темпл бы не знала, что она вообще тут делает, если бы сама не выдумала всю эту затею.

— Хотите лимонаду? — прочирикала сестра из монастыря Св. Розы Лимской [7], протягивая гигантский картонный стакан.

Темпл заколебалась, и монахиня быстро добавила:

— Это за счет подворья.

— Надо говорить — за счет отеля, сестра, — поправила Темпл, принимая стакан.

— Да какая разница, — глаза старушки за стеклами очков в пластиковой оправе растроганно затуманились: — О, как приятно видеть, что прихожане открывают сердца для добрых дел в нашем ужасном мире! Особенно после того, что случилось с бедной мисс Тайлер.

— Вся эта сцена напоминает мне кастинг для съемок фильма про Ноев ковчег, — призналась Темпл, изучая панораму, продуманную ею лично до последней детали, включая освежающие напитки. Она поднесла было к губам лимонад, потом остановилась и внимательно посмотрела на монахиню: — Надеюсь, на сей раз вы не поколдовали над напитками?

— Боже упаси, нет!.. Никто же не заболел. Между прочим, епископский бренди почти закончился еще с того раза.

— Вот уж не сомневаюсь, — ностальгическая улыбка Темпл испарилась, когда она пригубила терпкий лимонад.

— В любом случае, продавать по полтиннику за стакан — разориться можно, — добавила сестра с легким сожалением.

— Как вообще дела у стойки с лимонадом? — Темпл бросила взгляд на длинную белую скатерть, скрывающую три карточных стола, составленных вместе.

Стальные цилиндры с краниками, возвышающиеся на них, были украшены надписью: «Целительный лимонад Девы Марии Гваделупской». Народ толпился у столов, нетерпеливо ожидая порции освежающего напитка.

Темпл сдула со лба прилипшую челку. Временами весь город казался ей миражом, утонувшим в раскаленных песках пустыни. Даже сейчас, в конце сентября, Лас-Вегас плавился от жары. К этому следовало добавить не слишком приятный букет запахов, исходивших от животных на площадке.

— Роза! — еще одна монахиня, на беглый взгляд, как две капли воды похожая на первую, возникла рядом с ними. На ней были точно такие же светлые полотняные юбка и блуза, однако, приглядевшись, можно было заметить, что сестра Стефания О’Доннел немного повыше, потолще, чуть помоложе и гораздо более подвижна. — Ты не постоишь за меня у лимонадной стойки? Двенадцатый канал приехал, будут снимать! — добавила она так ликующе, точно объявляла о прибытии Тома Круза… ну, или, если пользоваться ее иерархией святых благ, Архангела Гавриила. Впрочем, Темпл не видела большой разницы между этими двумя мифическими персонажами.

— Это замечательно, сестра, — сказала Темпл, гордясь тем, как быстро научилась правильному обращению к насельницам монастыря Св. Розы Лимской. Неплохо для отпавшей от веры юниатки, целую вечность не заглядывавшей ни в одну церковь.

— И это все вашими стараниями, дорогуша.

Только двум людям на земле Темпл позволяла звать себя дорогушей. Одной была хозяйка ее квартирного комплекса Электра Ларк, второй — сестра Стефания. И той, и другой было за шестьдесят, и обе были кандидатками на ношение майки с надписью «Извольте слушаться бабушку!», хотя ни та, ни другая в жизни не надели бы такую убогую вещь, хотя и по разным причинам.

Сестра Стефания повернулась, чтобы оглядеть толпящийся народ, и поправила сползшие на кончик носа очки с толстыми линзами:

— Совместить благословение тварей бессловесных с раздачей кошек покойной мисс Тайлер было гениальной идеей. Я рада, что вы уговорили общество защиты животных заняться пристройством бедных кисок.

Темпл посмотрела на другие три стола, тоже прикрытые скатертью, за которыми суетились волонтеры из местного приюта для животных.

— Главный закон пиара, сестра. Следует убивать двух зайцев при каждом удобном случае.

— Сомневаюсь, что общество защиты животных одобрило бы это выражение, но вы правы. Мы не только пополняем фонд нашего прихода, но и проявляем милосердие, находя добрые руки для осиротевших питомцев бедной мисс Тайлер.

— Надеемся найти, — поправила Темпл. — Пристроить такое количество кошек непросто.

Она еще раз внимательно окинула ландшафт придирчивым взором режиссера массовых зрелищ. Во имя огнедышащего дракона!.. Впрочем, отличный кадр, слава тебе господи: она оглядела ярко-зеленую трехфутовую игуану, прильнувшую к плечу мальчишки лет восьми. Ее оценивающий взгляд с удовлетворением остановился также на маленькой девочке с косичками, державшей на веревке белую козочку, и на древней латиноамериканской старухе с роскошным петухом. Хвост петуха, черный и блестящий, сделал бы честь танцовщицам из варьете.

Все эти животные, большие и маленькие, покрытые шерстью ли, чешуей или перьями, а также их гордые хозяева, молодые и старые, создавали первоклассную картинку для камер всех медиа в городе. Чье сердце может устоять перед детьми и животными?.. Ну, по крайней мере, на картинке.

И, к тому же, драма… Темпл посмотрела на отца Рафаэля Фернандеса, одетого в длинную черную сутану с такой белой кружевной штукой поверх нее (она знала, что эта деталь убранства священника имеет какое-то название, надо будет спросить у сестры Стефании, что это такое).

Два очаровательных двенадцатилетних мальчика-служки, одинаково смуглые, держались по обе стороны святого отца, когда он переходил от группы к группе — среброволосый пастырь, благословляющий тварей бессловесных, отгоняя от них болезни и неудачи.

— Вот это толпа. Явно ваша затея, — прозвучал над плечом Темпл знакомый голос. — А у вас есть разрешение на проведение митингов и демонстраций?

Темпл быстро обернулась и обнаружила именно то, что предполагала: лейтенанта К. Р. Молину из полицейского департамента Лас-Вегаса, глядящую на нее сверху вниз.

— Вы это серьезно? — осведомилась Темпл.

Молина вздохнула:

— К сожалению, нет. Я же не на дежурстве, вы что, не видите?

Темпл оглядела просторную джинсовую рубашку с несколькими пайетками, нашитыми там и сям, джинсы и — с ума сойти! — расшитые бисером мокасины на ногах Молины сорокового размера. Какое счастье, что сама Темпл была одета в изящные брючки-кюлоты цвета хаки, красно-белую полосатую блузку и великолепно отделанные бантиками красные туфельки от Стюарта Вейзмана на прозрачной плексигласовой шпильке! Если Молина ищет тут подозрительных личностей, Темпл не хотела бы выглядеть как одна из них.

— Решили оказать поддержку приходскому фонду? — спросила Темпл, зная, что лейтенант Молина живет где-то поблизости.

Молина мотнула головой за плечо, поблескивающее пайетками, в сторону стола без лимонада:

— Поддерживаю общество защиты животных. Беру парочку кошек мисс Тайлер.

— Вы?!.. Вы что, любите кошек?

— У меня нет выбора, — сообщила Молина, скривившись.

Темпл представить себе не могла, чтобы Молина, эта полицейская дылда, делала бы что-нибудь против собственной воли. Она повернулась к столу, где шла раздача кошек. Парочка котят-подростков тигрового окраса мяукала в проволочной клетке, пока волонтер заполнял все бумаги. Перед клеткой стояла девочка в голубых джинсах и кроссовках «L. A. Gear».

— Мария! Можно тебя на минуточку? — окликнула Молина.

Мария. Темпл замерла, когда это натуральное мифическое существо — дочка твердолобой полицейской дылды — послушно приблизилось к ним. Ее послушание, конечно, улетучится через пару лет, когда в действие вступят гормоны.

Встреча с мини-Молиной отнюдь не заставила Темпл почувствовать себя взрослой и уверенной. В свои десять или одиннадцать лет Мария была одного с ней роста (сто пятьдесят семь сантиметров вместе с каблуками) и килограммов на десять тяжелее. Перед Темпл стояла немного неловкая плотная девочка с черными-пречерными глазами, не имеющими ничего общего с пронзительно-синими глазами Молины. На фотографии были еще и брекеты, вспомнила Темпл. Она в душе пожалела эту девочку: мало того, что мамаша местный коп, так ей еще и предстоит, как минимум, четыре долгих года и возможная атака подростковых прыщей, пока хоть что-то красивое оформится под этой свободной майкой. Судя по простой одежде, да при мамашином отсутствии женственности, малышке не светит иметь перед глазами модель поведения, превращающего капустницу в махаона.