Парк Юрского периода: миллионы лет спустя - Беркли Джон. Страница 48

Самым плохим оказалось то, что никто из собравшихся, в сущности, не умел обращаться с компьютером. Точнее, не умел делать этого на том уровне, которого требовал парк.

Хаммонд по привычке принялся расхаживать по залу, задумчиво теребя седую бородку.

Броуфстайн просто стоял, но лицо его с каждой уходящей минутой становилось все мрачнее.

Малколм, абсолютно серьезный, бледный из-за постоянной головной боли, наблюдал за остальными. Он тоже пытался найти какой-нибудь реальный выход из сложившейся ситуации, но не находил его. В голове образовалась сосущая пустота, в которой не было ни одной мысли. Совсем. Похоже, все они сейчас сконцентрировались на боли.

— С ними что-то случилось, — нервничая не на шутку, чуть громче, чем ей хотелось бы, сказала Элли. — Сколько нужно времени, чтобы включить электричество?

— Арнольд был там всего несколько раз, — задумчиво протянул угрюмый Броуфстайн, — но, я думаю, в любом случае, не больше часа.

— А их нет уже больше двух. Что-то не так, — она вздохнула и повторила: — Что-то не так.

Хаммонд посмотрел на нее с отеческой укоризной:

— Не нужно поднимать панику заранее, доктор Сетлер. Вы все еще находитесь под впечатлением вчерашнего происшествия…

Сидящий, а точнее, полулежащий в кресле, забинтованный Малколм принялся с интересом разглядывать бородача, словно решая, до каких же высот самоутешения может дойти один конкретный индивидуум. Человек.

— Когда открывали Диснейленд, — продолжал тем временем Хаммонд, — в 1965 году, там вообще ничего не работало.

— Но, Джон, — возразил зоолог, — когда портятся манекены Микки Маусов, они не едят туристов.

— Я не могу больше ждать, — решительно заявила Элли. — Что-то случилось. Надо пойти и попытаться включить электричество.

— Туда так просто не пробраться, — отрицательно покачал головой Сол. — Слишком рискованно. Ни вы, ни я не знаем, в каком состоянии ограждения остальных динозавров, но Ти-рексы вполне могут оказаться здесь. Где-нибудь поблизости.

— И что вы предлагаете?

— Можно подождать, пока прибудут работники парка, — предложил Хаммонд.

— Это произойдет только в понедельник, — сообщил зоолог, — то есть завтра. За это время Грант и дети могут погибнуть.

Элли кивнула.

— Джон, никто не заставляет идти вас. Я сделаю это в одиночку.

— Ну уж нет, — тяжело оборвал ее Броуфстайн. — Вы же ничего тут не знаете, не успеете и шагу сделать, как… Короче, я иду с вами.

— Ладно, — Хаммонд вздохнул. — Это, конечно, не то же самое, что включать свет на кухне, но, кажется, я смогу вести вас по схеме. Хотя, на самом деле, следовало бы идти мне…

Элли взяла со специальной полочки рацию, электрический шестибатареечный фонарь — эмблема Юрского парка украшала черный пластмассовый корпус — и повернулась к бородачу:

— Почему?

— Ну, я вроде бы…

«Мужчина, — закончила про себя Элли. — Понятно.»

— Знаете, Джон, — сказала она с убийственным спокойствием, — давайте обсудим взаимоотношения полов в экстремальной ситуации после нашего возвращения. О'кей?

Хаммонд только вздохнул.

Броуфстайн совершенно невозмутимо подошел к оружейной стойке, взял рацию и тяжелый, отливающий голубым «мозберн». Рацию он протянул Хаммонду, ружье зарядил и дослал патрон в патронник.

— Вы готовы, Сол? — спросила Элли.

— Да.

— Тогда пошли.

У самой двери девушка обернулась и сказала:

— Только ведите нас, шаг за шагом. Мы на втором канале.

Бородач поспешно кивнул.

Элли и Сол вышли на улицу. Утро было великолепным. Слабый ветерок нежно касался лиц, оглаживал кожу и медленно плыл дальше. Казалось, они вошли в прохладную ленивую реку, чистую и безопасную. Птицы начали свой день, и их щебетание не нарушали посторонние звуки. Ничего враждебного. Ни рычания, ни тяжелой поступи Ти-рекса. Прежде чем начать путь, Броуфстайн внимательно огляделся.

— Что-нибудь подозрительное? — спросила Элли.

Тот покачал головой:

— Нет. Похоже, все чисто.

— Можно идти?

— Да, можно.

Они пошли по дорожке, в точности повторяя путь, пройденный два часа назад Арнольдом и Питером. Охотник постоянно озирался, рассматривал какие-то следы на земле, невидимые для Элли, повергая ее в легкое замешательство. Неприятно осознавать, что рядом с тобой человек, знающий что-то, чего не знаешь ты.

Вскоре впереди показалась небольшая развилка.

— Куда теперь?

— Влево.

За деревьями появилась покатая крыша наблюдательной вышки, стоящей у зоны Рапторов.

Элли невольно покосилась на охотника и подивилась его недюжинному самообладанию. Лицо Броуфстайна выглядело не более напряженным и хмурым, чем обычно.

Они погрузились в редкие заросли, оставив ограждение зоны Рапторов слева, и пошли дальше.

— Энергетический блок — прямо, — сообщил Сол. — Метрах в двадцати отсюда. Скоро увидите.

Девушка вздохнула. Нельзя сказать, что она боялась, но ощущала некоторое волнение. Все же довольно неприятно знать, что где-то рядом может поджидать двенадцатиметровый хищник.

Заросли стали чуть гуще и в этот момент Броуфстайн вдруг остановил девушку движением руки. Стволом винтовки он указал куда-то вбок:

— Смотрите.

Элли вглядывалась в зеленое шевелящееся сплетение ветвей, но, к своему стыду, ничего не замечала. Однако, по тону охотника она поняла — тот увидел что-то важное и, скорее всего, неприятное.

— Что?

— Вы не туда смотрите. Правее. Между эвкалиптом и папоротником. Видите?

— Теперь вижу.

Это оказалось не просто важным и неприятным. Это оказалось страшным. Сердце Элли сжалось в горошину, а в висках гулко застучала прихлынувшая к голове кровь.

В ограждении Рапторов зияла трехметровая дыра. Рептилии умудрились сломать стальную решетку. Неизвестно, каким образом они это сделали, но сделали.

Элли стало страшно. Так страшно, как не было никогда в жизни. В голове возникла картинка: медленно идущий по кругу Алан, сжимающий в руке пятнадцатисантиметровый коготь. Пошатывающаяся плавная походка гипнотизирует, не дает отвести взгляд.

«— ОН ПОЛОСНЕТ ТЕБЯ ЗДЕСЬ. ИЛИ ЗДЕСЬ.»

Элли почти реально ощутила, как кровь заливает ей живот, ноги, внутренности вываливаются из идеально ровного, словно сделанного опытным хирургом, разреза. Ей стало плохо. В довершение всего Броуфстайн добавил:

— Они рядом. Я их чувствую.

Элли завертела головой:

— Нет, их нет.

— Они здесь, — жестко и твердо сообщил Сол. — И наблюдают за нами. Просто выжидают подходящего момента для нападения.

— О, боже. Что нам делать?

— Идем к бункеру. Не торопясь, медленно и спокойно, — Броуфстайн перехватил винтовку поудобнее, сбросил предохранитель. — Ни в коем случае не показывайте, что боитесь, не дергайтесь. Все нормально.

Элли вгляделась в кустарник.

— Я вижу бункер, — вдруг радостно сказала она. — Я вижу! Можно проскочить, если побежать.

— Нет, — Сол смотрел на застывшие широкие листья папоротника метрах в пятнадцати от них. — Мы не сможем добежать.

— Но почему? — в голосе Элли звучало отчаяние.

Броуфстайн посмотрел на нее немного удивленно. Так смотрят на маленьких детей, задающих очевидные в своей простоте вопросы.

— Потому, что за нами охотятся.

— О, господи…

— Эта тварь в зарослях прямо впереди, — заметив внезапно подступившую бледность девушки, охотник озабоченно спросил: — С вами все в порядке?

(Он еще спрашивает!)

— Да, спасибо.

Ей, и правда, стало чуть лучше. Теперь, когда опасность обрела конкретную форму, когда стало ясно, где прячется Раптор и что он собирается предпринять, Элли успокоилась. Не совсем, но истерическая волна, охватывающая ее, отступила.

— Как же быть?

— Бегите, — просто предложил охотник. — Прямо к бункеру. Я сниму их обоих. Давайте. Во весь дух.

Элли кивнула, но Броуфстайн заметил нерешительность, написанную на ее лице, и улыбнулся. Совсем чуть-чуть.