Неведомая Африка - Кривцов Никита Владимирович. Страница 27

КАМЕННЫЕ РАЗВАЛИНЫ ЗИМБАБВЕ

«За этой страной, – писал в 1517 году португальский хронист Эдуарду Барбоса, живший на побережье Мозамбика, – лежит великое царство Бенаметапы, где обитают язычники, которых мавры называют каффирами. Они чернокожие и ходят обнаженные по пояс». Позже португальцы предпринимали смелые попытки достичь этого внутреннего государства и других известных им по рассказам стран. Пока что они были вынуждены довольствоваться сплетнями прибрежных жителей.

Так же европейцы, возможно, встречали и тех, кто приходил из более далеких земель. Эти люди зачастую носили звериные шкуры, но желали приобрести хлопок, камлот и шелка, которыми были богаты лавки Софалы. Некоторые из них, самые знатные, носили шкуры, отделанные, словно кисточками, хвостами пушных зверей, и были вооружены «мечами в деревянных ножнах, обильно украшенных золотом и прочими металлами, которые они носят слева, как и мы…»

«Так же у них в руках дротики, а прочие имеют при себе луки и стрелы средних размеров, – продолжал хронист. – Железные наконечники длинны и остро заточены. Это воинственные люди, и среди них встречаются хорошие купцы».

В прибрежных сплетнях упоминалось несколько царств, расположенных в глубине континента, но государство Бенаметапы считалось самым могущественным из них. В пятнадцати – двадцати днях пути от побережья находится большой город Зимбаохе, в котором много домов из дерева и соломы. Он населен язычниками, и царь Бенаметапы частенько там останавливается; этот город расположен в шести днях пути от Бенаметапы. Дорога туда идет в глубь континента от Софалы к мысу Доброй Надежды.

«Царь обычно пребывает в этом городе Бенаметапы, в огромном здании, и из этого места торговцы поставляют золото из центра материка в Софалу и не взвешивая меняют его у арабов на цветные ткани и бусы, которые у них очень ценятся».

Большие каменные развалины в юго-восточной части Зимбабве (бывшей Южной Родезии), ставшие всемирно известными руинами, расположены в 400 километрах по прямой от древнего порта Софала. Вполне вероятно, что «воинственные люди и торговцы», двигаясь от побережья, достигали их за двадцать шесть дней. Барбоса, правда, не упоминал больших каменных развалин, но другие португальцы описали их несколькими годами позже.

«В центре этой страны, – пишет Гоиш (родившийся в 1501 году, когда Барбоса впервые отправился в плавание по Индийскому океану), – есть крепость, сложенная из больших тяжелых камней… это занятное здание, построенное с большой сметливостью, согласно рассказам, на стенах не видно следов известкового раствора, которым бы скрепляли эти глыбы… в других местах упомянутой равнины есть и другие крепости, построенные по тому же образцу, каждой из которых управляет царский наместник. Царь Бенаметапы владеет огромным состоянием, и ему прислуживают на коленях, трепеща от благоговения». Де Барруш, делавший свои записи примерно тогда же и, вне всяких сомнений, использовавший в качестве источника информации все те же прибрежные сплетни, говорит о стене «шириной в 575 сантиметров».

На деле же ничто не указывает на то, что португальцы или прочие европейцы когда-либо достигали Большого Зимбабве. Если они все-таки попадали туда, то записи об этом либо утрачены, либо еще не опубликованы. В любом случае, они знали, что существовало несколько мест, называемых Зимбабве. Говоря о внутренних крепостях, де Барруш подчеркивает, что «местные жители именуют все эти сооружения Зимбаоэ, что на их языке означает „двор“, ибо так можно назвать любое место, в котором может располагаться Бенаметапа. Они заявляют, что, будучи царской собственностью, все остальные жилища, принадлежащие царю, носят то же название».

Сегодня все стало более понятно. В Южной Африке много руин, и некоторые из них имеют большой размер и весьма интересное строение.

Многие квадратные километры покрыты террасами, не менее протяженными, чем те, которыми могут похвастаться «азанийцы» в Восточной Африке. Уже описаны тысячи древних горных выработок – возможно, 60 или 70 тысяч.

Большинство развалин и руин были обнаружены в южно-центральном внутреннем районе материка, включающем в себя Республику Зимбабве, южную пограничную полосу Республики Конго, западную границу Мозамбика и северный Трансвааль в ЮАР. В ходе более подробных исследований границы этой области древних построек и горных работ могут еще расшириться. «Правитель Бенаметапы, – сообщал Барбоса в шестнадцатом столетии своим читателям, – владеет поистине великой страной», – и в этих словах не было особого преувеличения.

Не все руины и развалины являются остатками «поистине великой страны». Возможно, в то или иное время царь Бенаметапы – Мономотапа прямо или косвенно правил большей частью территории современного Мозамбика и Зимбабве. Правда это или нет, разнообразные руины «культуры Зимбабве», разбросанные на большом расстоянии друг от друга, являются лишь неким «каменным отчетом» о долгом и сложном пути социального и политического развития. Оно относится к истории африканской цивилизации железного века и охватывает многовековой «строительный период».

Появившиеся во время этого долгого, но успешного, с точки зрения развития технологий и социального роста, периода африканской истории руины Большого Зимбабве в том виде, в каком они существуют сегодня, берут начало более чем тысячу лет назад. Хотя более простые строения исчезли намного раньше и могли создаваться на развалинах еще более древних жилищ из дерева, соломы и глины. Самые ранние поселения способны были возникнуть еще в пятом или шестом веке. Но позднейшие из развалин Зимбабве, которые, включая и огромные стены, возвышаются над головой озадаченного зрителя на фоне голубого неба, возможно, были построены уже в 1700 – 1750 годах. Таким образом, стены Большого Зимбабве и «развалины домов», на которых они покоятся, могут считаться свидетельством более-менее продолжительного железного века, длившегося по меньшей мере 12 столетий.

Точная хронология строительства этих сооружений, столь величественных в высшей точке своего развития, все еще не определена, и может статься, вообще никогда не выяснится. Существуют несколько возможных датировок. Сам Большой Зимбабве, будучи феодальной столицей, объединявшей несколько племенных союзов и обладавшей определенным влиянием в южных землях, очевидно, достиг высшего расцвета в период с 1250 по 1750 год. В Мапунгубве, еще одном важном участке раскопок, расположенном южнее, на берегу реки Лимпопо в современном Трансваале, люди селились в течение некоторого времени – довольно длительного – уже до 900 года, и опустело оно не ранее восемнадцатого века, несмотря на то что там по очереди жили несколько народов. Большие, тонко отделанные строения в западной части Республики Зимбабве – особенно в Дхло-Дхло, Кхами, Налетали – скорее всего, относятся к семнадцатому или даже восемнадцатому векам. Большинство из террас на склонах холмов и строений с каменным фундаментом в восточной части Зимбабве (и западной границы Мозамбика) – Ниекерк, Иньянга, Пеньялонга – датируются тем же или даже более ранним временем, хотя все они могли быть построены на предыдущих поселениях, и некоторые определенно покоятся именно на них.

Несмотря на то что границы этого исторического описания весьма размыты, оно именно таково. Но можно взглянуть на проблему пристальнее и обогатить это описание подробностями реального человеческого опыта.

Зимбабве

Большой Зимбабве – это скопление каменных развалин, расположенных в нескольких километрах от главной дороги, связывающей Хараре, столицу Зимбабве, с Йоханнесбургом в Южной Африке. Эти развалины, наряду с прочими руинами, пользуются славой и уважением за умелое соединение глыб и сложность замысла, за высокие окружные стены и башни, круглые ворота и очевидную мощь, единство и упорядоченность.

Два строения выделяются на фоне остальных. Первое, известное как «Акрополь», является мощным оборонительным сооружением на вершине холма. Второе, называемое «Храмом» или «Эллиптическим зданием», покоится внизу, в долине. Они сделаны из местного гранита, умело отколотого от широких «листов» отслоившейся от скал горной породы. В целом комплекс сооружений, расположенных в долине или возвышающихся на каменистых копях вверху, обладает некой целостностью и удивляет целесообразностью, которой нечего противопоставить.