Лысый... шиноби? (СИ) - "GelioLex". Страница 235

— Хм… — он строго посмотрел на Цунаде, но она уже давно не маленькая девочка, чтобы робеть или бояться такого. Сложив руки под объёмной грудью, она таким же строгим испытывающим взором уставилась на Хокаге.

После минуты непрекращающихся гляделок Хирузен сдался, подняв руки:

— Ладно, ты права. У тебя уже есть ученица. Тем более ты сейчас взяла на себя обязанность Главы госпиталя. Понимаю, у тебя мало времени и много забот, потому вешать на тебя ещё и лишний груз в виде ученицы с моей стороны опрометчиво. Прости старика за это. Однако я лишь хочу, чтобы ты дала Карин пару наставлений, да и только. А там после парочки уроков, если она тебя совсем не устроит, сможешь скинуть эту девочку на кого-то другого…

Тогда ей на мгновение показалось, что у Хирузена мелькнула лукавая усмешка, в глазах заплясали весёлые искорки. Но в тот момент она не придала этому значения.

***

— Чёртов старик, ты все просчитал, — цыкнула зубом Сенджу.

Она кривила душой, когда называла девушку способной. Здесь дело вовсе не в способностях или таланте. И даже не в гениальности. Просто… Биджу задери, Карин — ирьёнин от бога. Сама её чакра способна исцелять и восстанавливать силы шиноби. Ей даже не нужно специально давать упражнения на преобразование нейтральной чакры в медицинскую, ибо энергия Карин уже несёт в себе исцеляющий фактор.

Понятно, почему старик так ухватился за эту Узумаки. Если Карин была столь полезна лишь, когда её кусали шиноби Травы, то насколько её КПД возросло бы, если бы она умела применять медицинские дзюцу?

Она — не огранённый алмаз. И любой уважающий себя наставник-ирьёнин захочет превратить сей алмаз в сверкающий бриллиант. И кому, как не Первому ниндзя-медику в мире, этим заниматься?

Потому Цунаде смирилась с тем, что теперь у неё появилась новая ученица. Она ни о чём не жалеет. И постарается передать свои навыки Карин, дабы вырастить из неё новую Ками целительства.

***

Таюя не знала, как ей реагировать на выходки Хидана. То, что культист вынес её на руках с возможного поля боя, стало полной неожиданностью.

«И нахера, спрашивается?» — думала она…

Судьба красноволосой девушки была не из лёгких. О родителях она ничего не знала. Долгое время была вынуждена выживать на улицах вместе с другими детьми. Пока её не подобрал Орочимару — один из легендарных саннинов Конохи, как она впоследствии узнала.

Тогда это казалось подарком небес. Ведь больше ей не пришлось выживать в агрессивной среде на улице. Тогда мужчина с бледной кожей и специфическими отметинами казался спасителем.

Как же она ошибалась… А ведь достаточно было внимательно посмотреть в эти хищные змеиные глаза. Такие глаза не могут принадлежать благодетелю.

Долгое время он держал её с остальными детьми в подземельях, ставя эксперименты. Изначально испытываемые эмоции по отношению к змеиному ублюдку были как и у всех детей: страх, гнев, обида, непонимание.

Однако в скором времени этот коктейль сменился ужасом осознания, что она здесь может и не выжить, и это пробудило инстинкты…

Детей обучали. Детей тренировали. Над детьми продолжали ставить эксперименты, лишь затем, чтобы впоследствии выпускать на арену и заставлять сражаться друг с другом.

Был ли выбор? Да, можно было сдохнуть либо грохнуть того, с кем вчера разделял отстойную похлёбку и заплесневевший кусок хлеба. Грохнуть, чтобы жить дальше. А жить Таюе хотелось.

Постепенно страх и гнев сменялись уважением к Орочимару. Это казалось парадоксальным. Это было нелогичным. Ведь он сделал им столько зла. Таюя не была особо сведуща в психологии, но, кажется, был довольно распространенный термин, характеризующий такую резкую смену отношения жертвы к агрессору. Какой-то там синдром…

Да, его методы были жестоки. Но чрезвычайно эффективны. В самом конце — спустя многие десятки битв — на арене остались лишь четверо (пятеро, считая Сакона), что стали впоследствии телохранителями Орочимару. Таюя получила звание «Третья» или «Таюя Северных Врат». Названия давались по количеству входов в подземную базу Змеиного Саннина, что указывали точнёхонько на стороны света.

Её напарники считали это честью. Они боготворили Орочимару, ведь он сделал их жизнь значимой. Он дал им силу. Очень большую силу. Но взамен потребовал служить ему верой и правдой. Верой и правдой служить тому, кто не так давно заставлял убивать тебя других детей и ставил болезненные эксперименты. М-дэ.

Таюя не обманывалась ложными надеждами на возвышение в иерархии служителей этого змея. Они все для него лишь инструменты. Если они отслужат свой срок — их выкинут за ненадобностью или пожертвуют на благо новых экспериментов. В этом был весь Орочимару. Безумный, но чрезвычайно могущественный учёный, чьи цели оставались загадкой.

Напарников она никогда не считала друзьями. Мелкие ублюдки готовы были лизать зад Орочимару, лишь бы получить его одобрение и похвалу. Всё, что её объединяло с её напарниками — общая тяжёлая судьба с боями, голодом, тренировками и экспериментами. Ну, и, разумеется, хозяин, что пометил их своей Проклятой Печатью; хозяин, что клеймил их, как рабов.

Эта джуин давала силу. И, возможно, именно благодаря эйфории от ощущения данной силы, Четвёрка Звука и была такой послушной. Не каждый разум способен выдержать влияние безудержной природной энергии, хоть и частичное.

Или всё дело в самой печати? Возможно, она влияет на разум и заставляет носителя выполнять все прихоти хозяина…

— Всё, бля, думаю, можно передохнуть, — Хидан поставил девушку наземь и утёр трудовой пот со лба.

Культист оказался довольно крепким и выносливым. Всё же он умудрялся в течение пары часов нести её на руках, при этом передвигаясь на максимально возможной скорости. Такую скорость Таюя не смогла бы выдать, даже активировав Вторую стадию Проклятой Печати.

— И чё это было? — спросила она. — Нах ты меня притащил сюда?

— Эй, крошка, где твоя благодарность за спасение?

— Какаши… — на этом слове она передёрнула плечами. — Да, этот белобрысый пидор силён, но ты бросил своего напарника…

— О… — Хидан беззаботно махнул рукой, — забей на Какузу. Он сам ушёл ещё раньше меня. Я-то видел, как одно из его сердец свалило под землю. А ты чё… хочешь обратно к своим уродцам?

Таюя мотнула головой. Она могла представить, какая участь ожидала остальных ребят из Звука. В лучшем случае — их убьют. В худшем — отправят в Коноху на допросы. Орочимару и сам сейчас где-то в застенках подземелий Листа. И у неё просто нет ни сил, ни возможностей, чтобы вызволить своего хозяина.

Да и не сильно-то хотелось. Её лояльность Орочимару была, пожалуй, одной из самых низких в Четвёрке. Впрочем, по мозгам им всем саннин проехался знатно. Если раньше Джиробо, Кидомару и Сакон с Уконом ненавидели его, то по прошествии времени в их глазах можно было увидеть лишь фанатичный блеск (хотя и оттенок страха там тоже был). Неудивительно, всё же он дал им силу и смысл существования. Он наставлял ребят на пути шиноби, негласно став их сенсеем.