Доброй ночи, мистер Холмс! - Дуглас Кэрол Нельсон. Страница 7

– Джону Ферье всегда сопутствовала в делах удача, а мормоны это уважают. Люси была невеста всем на зависть, да еще с богатым приданым. Меня занесло в эту беспросветную глушь, и я там остался. Остался потому, что полюбил Люси, а она полюбила меня. Но Стэнджерсон и Дреббер хотели наложить лапу на богатства Ферье, а Дреббер вдобавок мечтал получить еще и Люси. Они добились своего, когда я был в отъезде: убили старого Джона, а Люси заставили пройти омерзительный обряд, который я намеренно не желаю называть бракосочетанием. В результате этого действа Люси на законных основаниях стала одной из жен Дреббера. – Налитые кровью глаза Джефферсона Хоупа сузились, и он по-волчьи оскалился. – Я шел по их следу двадцать один год. Я разыскивал их в пустынях и городах Америки и Европы. Они знали об этом и бежали от меня сломя голову. А потом…

Лицо его сделалось таким безжалостным, что я совсем оробела. Теперь Джефферсон был похож на ангела смерти. Ирен склонилась над кучером. Вуаль, скрывавшая лицо моей спутницы, покачивалась от ее дыхания.

– Они и Люси убили?

– Как посмотреть. Так или иначе, ее смерть на их совести. Джон был мертв, а я не мог прийти на помощь любимой – на меня охотилась вся община. Люси угасла, скончавшись через несколько месяцев после того, как Дреббер заполучил ее. Один лишь Всевышний знает, чт́о ей выпало пережить! – По лицу извозчика пробежала судорога, и вдруг оно приобрело умиротворенное выражение. – Душа Люси никогда меня не покидала. Она постоянно сопровождает меня. И, конечно же, она была со мной несколько дней назад, когда Енох Дреббер остановил на улице мой кэб. Я отвез его в заброшенный дом на Брикстон-роуд, где и спросил с него за все грехи. Господь свидетель, я сделал это ради Люси. И ничуть об этом не жалею.

– И что же именно вы сделали, мистер Хоуп? – с невозмутимым видом спросила Ирен.

Извозчик открыл глаза, снова изучающее посмотрел на мою спутницу и усмехнулся. Вы не поверите, этот несчастный нашел в себе силы для усмешки!

– А вы, мисс, не робкого десятка, верно? Как вам понравится, если я скажу, что вы сейчас оказываете помощь умирающему убийце?

Я ахнула, и звук этот прозвучал в тишине туманных сумерек, словно щелчок кнута. Впрочем, на меня никто не обратил внимания. В данный момент эти двое напоминали мне исповедника и кающегося грешника. Что за странная сцена разворачивалась перед моим взором в окутанном дымкой тихом переулке! Я не могла отвести глаз от кучера, оторваться от его рассказа, сколь бы жутким он мне ни казался.

– Я должен вам поведать обо всем. Другой возможности у меня, пожалуй, не будет. А так я буду тешить себя мыслью о том, что хотя бы одна живая душа на всем белом свете знает: Джефферсон Хоуп не сидел сложа руки. Пусть и с опозданием, но он все же отомстил за смерть Джона и Люси Ферье. – Кучер замер, прижав руку к карману справа. – Кольцо! Посмотрите, на месте ли кольцо. Мне бы не хотелось его снова потерять. Один раз я его уже обронил на Брикстон-роуд, когда слезал с облучка.

Пошарив у кучера в кармане, Ирен вытащила простенькое золотое колечко, завернутое в клочок мятой газеты.

– Вы об этом?

– Да, да… Именно это кольцо насильно надели на палец Люси, когда устроили этот нелепый спектакль с бракосочетанием. Все, теперь оно очищено. Так сказать, омыто жертвенной кровью, если вы верующие. – Он посмотрел на меня с сардонической усмешкой, от которой у меня все внутри похолодело, а по спине побежали мурашки. – Теперь и помереть можно спокойно, – продолжил Джефферсон. – Негодяи не дали Люси и Джону ни единого шанса на спасение, но такой шанс дал убийцам я. Все просто; сейчас я вам объясню. Мне и каждому из убийц – по паре пилюль. Одна пилюля с ядом, другая безвредная. Именно это я и предложил подонкам. Выбирай пилюлю сам, и пусть Всевышний решает, кому жить, а кому умирать. У меня больное сердце, и с ним, понятное дело, я долго не протянул бы. Но все же перед смертью я заставил их заплатить по счетам и увидел их лица. Пусть, прежде чем сгинуть самому, я буду знать, что виновные в гибели дорогих мне людей тоже мертвы и я приложил к этому руку. Так мне будет легче.

– Вы тоже приняли пилюлю, но остались живы, – задумчиво произнесла Ирен. – Другие бы на вашем месте не предоставили злодеям такого шанса.

– Да, я остался жив, а они сдохли. Сперва – Дреббер, а потом, несколькими днями позже, Стэнджерсон. Я настиг его в одном из пансионатов. Но вот беда: я потерял кольцо, которое снял с пальца Люси, прежде чем ее похоронили в той богом забытой пустыне. К счастью, его отыскал некий господин и дал объявление в газету. Сам я к нему не пошел, отправил вместо себя приятеля – вдруг это ловушка, которую расставила полиция.

Ирен прищурилась в неверном свете фонаря и медленно прочитала вслух текст со смятого клочка газеты, в который было завернуто кольцо:

– «Сегодня утром на Брикстон-роуд, между таверной „Белый олень“ и Холланд-Гроув, было обнаружено золотое обручальное кольцо. Владельцу просьба обращаться сегодня с восьми до девяти вечера к доктору Уотсону, проживающему по адресу Бейкер-стрит, двести двадцать один би». Ну и как, мистер Хоуп? Ваши опасения подтвердились? Это была ловушка?

– Не знаю, – ответил кучер. Теперь он выглядел гораздо лучше, чем прежде, будто исповедь облегчила его страдания. – Мой приятель переоделся в старушку и без сучка без задоринки ответил на все вопросы доктора. Кстати сказать, у этого доктора он приметил еще одного человека – худого, высокого и, сразу видно, с очень острым глазом. Может, то был сыщик из Скотленд-Ярда. Я в розыске, мисс. Вам, может, даже дадут награду, если вы сдадите меня полиции.

– Ваш рассказ сам по себе уже достаточная награда, – задумчиво произнесла Ирен. – Прежде я полагала, что такие люди существуют лишь в романах. Коль скоро вы отправились за убийцами вашей невесты на край света, осмелюсь предположить, что Люси Ферье была весьма выдающейся девушкой.

– Жалею лишь об одном, – промолвил кучер, – что из-за моей мести я больше никогда ее не увижу. Боюсь, что ваш Всевышний, – я с ужасом заметила, что кучер снова смотрит на меня, – не станет миндальничать с убийцей.

– Но Люси помнит о вас, мистер Хоуп! – Ирен подалась вперед и, пытаясь утешить извозчика, взяла его за костлявое запястье. – Она все видит и обо всем знает и потому покоится с миром. Она будет молить за вас Господа, и Он непременно вас простит. Кроме того, вы же могли погибнуть и сами, выбрав пилюлю с ядом.

– Интересно, что же все это было? Удача или исполнение Божьей воли? Думаю, мне скоро предстоит это узнать. – Кучер перевел взгляд на меня. – Мне уже легче. Если вы не собираетесь вызвать полицию, я, пожалуй, поеду. – Он оттолкнулся от спинки кресла и сел прямо, желая показать, что полностью пришел в себя.

Ирен принялась рыться в кошельке.

– Даже не думайте мне платить, мисс, – возразил Джефферсон. – Там, куда я в ближайшее время отправлюсь, деньги не нужны. Поговорил с вами, и словно гора с плеч свалилась. Впрочем, признаюсь, помирать в тюремной камере мне тоже не хочется. Я желаю умереть как человек, а не как зверь в клетке. Хоть мне и немного осталось, спасибо за ту свободу, что даруете мне.

Опираясь на колесо, кучер, покачиваясь, двинулся к облучку. Ирен его остановила, протянув ему затянутую в перчатку руку. На ее ладони лежал клочок бумаги, а на нем – золотое кольцо.

Джефферсон было потянулся к нему, но вдруг отстранился.

– Вы славная женщина. Быть может, вы не такая ласковая, как моя Люси, но у вас доброе сердце. Оставьте кольцо себе. Если меня ждет виселица, я не хочу, чтобы оно было у меня в кармане. Также я не желаю, чтобы оно лежало где-нибудь в полиции среди кучи других вещественных доказательств.

– Мы можем для вас что-нибудь сделать, мистер Хоуп? – крикнула Ирен в спину кучеру, когда он принялся медленно взбираться к своему облучку.

– Вы и так уже сделали все, что могли, – ответил Джефферсон, взяв в руки поводья. – Всю свою жизнь я сталкивался с жестокостью и злобой. Вы одна из немногих, кто проявил ко мне доброту. – Ссутулившись, он запрокинул голову и посмотрел на небо, нависавшее над силуэтами домов. Туман и сгустившиеся тучи скрыли от нас последние лучи заходящего солнца. – Мне бы хотелось умереть под открытым небом, там, где просторно… Доброго вам вечера, мисс, – пожелал он Ирен, – и вам, мисс, – кивнул он мне.