Снегопад (ЛП) - Девайн Элли. Страница 2

Лейни все еще подглядывала… ладно, несколько раз взглянула — она не мертвая, а Скотт, может, и засранец, но просто красавчик. Настоящий спелый персик. И на склоне горы было холодно. Зрелище безупречной фигуры Эштона, потягивающего вино и читающего роман в пенной ванне, с его темно-русыми волосами, облепившими лицо, и парой круглых очков на длинном, прямом носу, оказалось идеальным средством, чтобы согреться.

Иногда жизнь просто несправедлива. Нечестно, что кто-то может выглядеть так хорошо и при этом быть бичом ее существования. Нечестно, что ей пришлось бросить фотошколу и устроиться на работу, чтобы оплачивать медицинские счета своей тети Тии. А единственная работа, куда могла устроиться выпускница колледжа и которая реально оплачивала эти счета, требовала, чтобы Лейни стала тем, кого презирало подавляющее большинство людей в мире.

Она сняла мокрые ботинки и отшвырнула их в сторону, застонав, когда ее пятки встретились с теплым деревянным полом, а пальцы ног начали оттаивать. Жизнь несправедлива, но, по крайней мере, она не умрет в сугробе, и этого достаточно, чтобы дожить до следующего момента.

— Чувствуй себя как дома, — сухо сказал Эштон, присоединившись к ней у огня. Он стоял напряженный, скрестив руки на груди. Лейни взглянула на него, а затем, поскольку какая-то маленькая… ладно, большая… часть ее наслаждалась тем, что раздражала Скотта, она откинулась назад и стащила его бокал с вином со столика рядом с креслом.

— Не обращай внимания, — проговорила она весело, встретив его взгляд, когда сделала глоток. Его льдисто-голубые глаза пристально смотрели на нее. Вблизи они действительно завораживали, как горящие сапфиры или кристально чистые горные озера. С какими бы нелепо-романтическими образами вы их ни сравнивали, становилось ясно, почему они запустили тысячу рекламных кампаний. Такие глаза приносили деньги в банк. Иногда они даже зарабатывали деньги для нее. Один из лучших дней оплаты в ее жизни случился, когда она запечатлела Эштона, растянувшегося в джакузи в Вегасе, в ночь после его свадьбы с двуличной женой.

— Думаю, я бы предпочел, чтобы вместо нее оказался серийный убийца, — пробормотал он себе под нос.

— Ночь только началась, у одного из нас еще достаточно времени, чтобы сорваться, — жизнерадостно ответила она, зная, что он говорил не ей, но наслаждаясь тем, как сжалась его квадратная челюсть и дернулся мускул возле глаза. — Полагаю, у тебя не осталось ничего от того стейка, что ты ел на ужин?

— Ты действительно хочешь, чтобы тебя убили? У меня много денег. Я могу сбежать в любую точку мира.

Лейни слегка фыркнула от удовольствия и наградила его неодобрительным взглядом.

— Столько денег, и ты решил уединиться в столь отвратительном месте.

— Я хотел побыть один, — прошипел он.

— И что, ты не мог провести время в одиночестве на тропическом острове? Что ты имеешь против солнца, Скотт?! — Ее взгляд скользнул к его волосам, глубокий рыжевато-коричневый цвет которых отражал мерцающий свет камина, так что Эштон практически светился. — Не бери в голову, я на мгновение забыла, что разговариваю с рыжим. Ты, по сути, настолько близок к вампиру, насколько это возможно без реальной смерти.

— Если кто-то здесь и похож на кровососущую пиявку, я думаю, мы оба знаем, что эта роль полностью принадлежит тебе.

— Ох, как смешно, — фыркнула Лейни. Неважно, что подобные комментарии все еще ее задевали. Эштон Скотт ничего о ней не знал. Поэтому он не вправе ее судить. По крайней мере, так она говорила себе, продолжая снимать промокшие вещи: куртка и шапка остались на полу вместе с ботинками. Она остановилась на мгновение, размышляя о своих мокрых джинсах, а затем пожала плечами и сняла их, оставшись в одних синих леггинсах и серой толстовке «Ангелы Лос-Анджелеса» большого размера.

— Ты ведешь себя очень непринужденно для женщины, которой сделали одолжение, — заметил Эштон, молча наблюдающий за ее импровизированным стриптизом.

— Если уж одолжено, то тем более должно быть комфортно. Нет причин умирать в холоде и сырости. — Она закончила, сняв свои шерстяные носки и добавив их в кучу. — И можешь завязывать с угрозами. Я слежу за тобой уже три года. Ты даже ни разу не пнул щенка. Думаю, убийство — выше твоих сил.

— Я бы не был так уверен. И по правде говоря, мне нравятся щенки.

Лейни снова рассмеялась.

— Ты забавный. Это неожиданно.

— А у тебя есть чувство юмора. Я не думал, что бездушные исчадия ада умеют смеяться. Вот это неожиданно.

Она закатила глаза и повернулась, позволяя жару огня прокатиться по ее спине. Потягивая вино, Лейни рассматривала его через край бокала.

— Так что насчет стейка? — снова спросила она. Лейни понимала, что выставляет себя несносной назойливой нарушительницей, но Эштон уже подумал о ней самое плохое, а она действительно проголодалась.

Его руки опустились по бокам, и он поднял глаза к потолку, словно молясь о терпении.

— Просто невероятно.

Лейни кивнула в знак согласия.

— Это определенно одна из самых странных вещей, которые со мной случались. Знаешь, что не странно? Стейк.

Он резко указал в сторону маленькой кухоньки, расположенной под чердаком, и этого приглашения ей хватило. Она зашаркала к холодильнику, и Эш последовал за ней, как будто не доверял и не хотел, чтобы она порылась в его овощах и продала подробный список таблоидам… что совсем неплохая идея. Она уже видела заголовок: «Узнайте, что ест Эштон Скотт для поддержания формы! Эксклюзивные инсайдерские подробности!»

Лейни потрясла головой, чтобы избавиться от этой мысли, ненавидя то, как ее мозг запрограммировали.

Словно прочитав ее ужасные мысли, Эштон вернулся к вопросу о слоне в комнате.

— Где камера, Ортега?

— В моей машине, Скотт. Не волнуйся, я передам ее, как только расчистят дорогу.

— Это может занять несколько дней! — возмутился он.

Живот Лейни сжался, и она так крепко ухватилась за металлическую ручку холодильника, что стало больно. Боже, она надеялась, что это не несколько дней. Она не думала, что сможет выдержать столько язвительности. Холодный взгляд глупых, красивых глаз Эштона словно обжигал кожу. К тому же, ее семья будет волноваться, а между лучевой терапией тети и тремя ее кузинами школьного возраста, у них и так хватало поводов для беспокойства.

Она сделала глубокий вдох, сознательно расслабила мышцы и подавила беспокойство. Прочь все мысли о том, какой хрупкой стала ее тетя за последние несколько месяцев. Лейни порой казалось, что еще одно переживание может привести к тому, что тетя сломается. Ее семья знала, какой работой она занимается, они знали, что Лейни иногда исчезает на несколько дней, пытаясь получить нужные фотографии. Все будет хорошо.

Она достала из холодильника его оставшийся стейк и положила его на тарелку, чтобы бросить в самую маленькую в мире микроволновку. Лейни установила таймер, а затем повернулась к Эштону лицом.

— Слушай, я тоже не в восторге от всего этого, — заявила она, стараясь говорить холодно и равнодушно.

— Мне трудно в это поверить, — огрызнулся он. — На самом деле, это похоже на идеальную уловку для того, чтобы проникнуть сюда и сделать еще больше нежелательных снимков.

Ну, это просто смешно. Она раскинула руки.

— Ты где-нибудь видишь на мне камеру?

— Она все еще может быть в твоей куртке.

— Иди проверь!

— Или в этой ужасно большой толстовке.

Зарычав, Лейни стянула толстовку через голову и швырнула в него, обнажив облегающий голубой верх ее термобелья.

— Вот! Смотри! Никаких камер!

Эштон оглядел ее с ног до головы, и его щеки стали розовыми.

— Не знаю, почему ты ведешь себя так, будто я неразумен в своих подозрениях, — проговорил он сдавленно. — Ты буквально следовала за мной по всему миру последние три года. Ты фотографировала меня во время моего медового месяца!

— Это моя работа! А она оказалась дерьмовой женой! — возмущенно прокричала Лейни.

— Может, она и была дерьмовой женой, но у тебя дерьмовая работа! Тебе никогда не приходило в голову, что я человек? — Он произнес это так, словно она, Лейни, не человек, словно она всего лишь кровососущая пиявка. Это уже перебор — и она сорвалась.