Перевернутая луна - Бадевский Ян. Страница 11

Времена меняются.

– Запусти сообщение, – вздохнула Наоки.

– Звонок поступил с номера плюс восемьдесят один четыреста двадцать три двести сорок двадцать семнадцать, – заговорил компьютер. Наоки хорошо знала этот номер, хоть и пользовалась им всего дважды. Кацуо Хадаси, заместитель начальника сектора спецподразделений МПД. Это даже не босс. Это босс большого босса. – Вызов в режиме видео.

Наоки всыпала измельченные овощи в тарелку.

– Выводи в телек. Глуши новости.

Компьютер послушно выполнил приказ. В правом верхнем углу появился суровый японец лет пятидесяти – насупленный и невыспавшийся. Звук новостных лент исчез, а господин Хадаси загромоздил собой всю телевизионную плоскость. В Японии Наоки привыкла к оцифровке стекол – передачи с одобренных властями каналов транслируются прямо в окно. За пределами центральных префектур технологии попроще. Видеопанели монтируются в стены и при выключении притворяются деталью интерьера. Кухонным фартуком, например.

– Наоки Вада, – большой босс в упор посмотрел на девушку. – Боюсь, тебе придется сегодня посетить наше управление. Я бы не стал настаивать, но ситуация неординарная. С тобой хочет встретиться один человек. И этот человек принес недобрые вести.

Девушка открыла рот, чтобы спросить, какие именно вести. Но тут же вспомнила, что просматривает запись.

Перспектива тащиться в управление через весь город не радовала.

– Скажу прямо, – продолжил господин Хадаси. – Решается вопрос о твоем переводе в другое ведомство. Будет лучше, если мы оформим перевод в твоем присутствии. Приезжай.

Конец сообщения.

Окно с большим боссом свернулось. На первый план вылез корреспондент NHK, который вел репортаж с какого-то спортивного мероприятия в Нагано.

– Выключи, – попросила Наоки.

Квартира погрузилась в тишину.

Перевод в другое ведомство? Это серьезно. Обычно такие вещи не практикуются, если, конечно, ты сама добровольно не напишешь заявление. Бывает и так, что сотрудник МПД настолько ценен, что без него никак не обойтись в одной из префектур или автономий. Наоки – обычный штурмовик. К тому же, сейчас прорыв. Силы стягиваются в Хаб, а не выводятся из него.

Бред.

Или – ошибка.

В любом случае, надо разобраться. Наоки успела прижиться в Хабаровске, ей тут нравилось. Да и аренда дешевле, чем на островах метрополии.

Что ж, сперва она поест и соберется с мыслями. Рис почти готов, в салат надо добавить немного оливкового масла.

– К вам пришли, – заявил компьютер.

– Что?

– Вывожу на экран картинку с домофона.

Никто не может проникнуть в подъезд «Водолея» с улицы, если он не относится к числу жильцов. Или не получил прямого разрешения на вход. Бронированные двери внизу оснащены биометрическими считывателями.

В телеплоскости – новая картинка.

Худой японец лет восемнадцати. Сумасшедший синий начес на голове, идиотские косички. Короткая кожаная куртка с меховыми отворотами. Черные джинсы с кучей заклепок. Ботинки высокие, армейский образец. Босодзоку? Нет, скорее – кавайный паренек, пересмотревшийся анимешных сериалов. Что это еще за клоун? Она его видит впервые в жизни.

Придурок чувствовал себя вполне уверенно.

И нагло ухмылялся.

***

– Ты кто такой? – нахмурилась Наоки.

Половину риса из кастрюли она выложила на тарелку.

– Поговорить надо.

– Я тебя не знаю.

– Меня зовут Тейн.

Дурацкое какое-то имя. Не японское совершенно. И не русское. На американца странный пришелец не похож.

Мошенник, решила Наоки.

Или продавец какой-нибудь мелочевки.

– Мне ничего не нужно. Проваливай, Тейн.

Патлатый мальчик никуда валить не собирался.

– Открой дверь, Наоки.

Девушка напряглась.

– Я знаю твое имя и бла-бла-бла, – кавайный парнишка закатил глаза. – Пропустим эту прелюдию. Тебя что, начальство не предупредило о моем визите?

Слово-то какое – «визит».

– Никто меня не предупреждал.

– Предупреждали, – уверенно заявил Тейн. – Но ты же не открываешь в такую рань почту, да? Я понимаю, после рейда надо выспаться. И делаю на это скидку. А теперь впусти меня в теплый подъезд, дорогая. И попробуем начать всё заново.

– Стой на месте, говнюк, – отрезала Наоки. – Сейчас я проверю почту.

Тейн вновь закатил глаза.

Но промолчал.

– В ящик что-нибудь сбрасывали? – обратилась Наоки к компьютеру.

– Утром поступило два письма.

– Откуда?

– Первое – от абонента с ником Тейн. Второе – из управления. Подписано именем «Глеб Измайлов».

Уже веселее.

Руководитель «Альфы».

– Открыть второе.

На экране телевизора развернулся интерфейс мессенджера Yahoo. Два запечатанных конверта. Первый – от Тейна. Курсор ткнулся во второй документ, выводя текст на большой экран.

Читая послание, Наоки всё больше хмурилась.

Глеб Измайлов сухо предупреждал подчиненную о том, что к ней должен прибыть некто Тейн, представляющий интересы «профсоюза». В обязанности Наоки вменялось обсуждение с Тейном «дела чрезвычайной важности» и всевозможное сотрудничество. О переводе в другое ведомство – ни слова.

– Впусти его, – сдалась Наоки.

Картинка с гостем исчезла.

Мессенджер – тоже.

Телевизор вновь замаскировался под фартук, оброс иллюзорными кафельными квадратиками.

Наоки перенесла тарелки с рисом и салатом к обеденному столику на утепленной лоджии. Вернулась за соком и палочками. Села на мягкую банкетку и набросилась на еду.

Мелодичный звонок в дверь.

– Кто?

– Ваш гость, – сообщил компьютер.

– Открывай.

Наоки слишком устала, чтобы бояться оборотней, притворяющихся людьми. Тейн явно пришел по делу, он не собирался ее убивать.

Послышался звук полотна, втягивающегося в стену.

Сервоприводы.

Модно же…

– Разувайся в прихожей! – крикнула Наоки.

Тейн неожиданно подчинился – было слышно, как он возится со шнурками и пряжками. Куртку тоже снял, повесил на крюк. Молодец.

– Знаешь, – сказал Тейн, переступая порог кухни. – Я бы мог отправить тебе фамильяра. Если бы знал, что такая хрень с почтой.

Фамильяра…

Ты еще с бубном попрыгай.

– Я не обязана там сидеть круглые сутки.

– А можно и мне риса?

– Сам себе накладывай.

– Как скажешь.

Тейн быстро нашел чистые тарелки и палочки, выложил остатки риса, покосился на пластиковую емкость с салатом. Наоки махнула рукой. Дескать, чего уж там. И вернулась к своему позднему завтраку.

Гость придвинул банкетку и устроился за столом. Напротив хозяйки квартиры.

– Люблю традиции. Минимализм, и всё такое. Нет, чтобы картошечки с котлетками навернуть, мы же в России. Но ты – не такая.

– Мы не в России, – возразила Наоки. – Это японская префектура.

– Нюансы, – хмыкнул Тейн и занялся своей порцией. – В этом срезе – префектура. В другом – российская глубинка. В третьем – радиоактивная пустошь. Всё относительно.

– Каком еще срезе? – не поняла Наоки.

– Не бери в голову. У меня сегодня философское настроение.

– Говори, зачем пришел.

Тейн ответил не сразу.

Несколько секунд сосредоточенно пережевывал пищу, затем выдал:

– Честно говоря, не знаю с чего начать.

– У меня мало времени. Надо поехать в управление, оформить перевод. Так что ближе к сути.

– Твой перевод зависит от продуктивности нашего диалога. Поэтому можешь не спешить.

Наоки внимательно посмотрела на анимешника.

– Я слушаю.

– Итак, есть две проблемы. Первая – твой брат мертв. Вторая – у моих нанимателей кое-что пропало. И эту штуку надо вернуть.

Девушка не успела донести палочки до рта.

– Что ты сказал?

– Пропал важный артефакт…

– До этого.

– Твой брат мертв.

– Откуда ты знаешь?

– Поверь – знаю.

Наоки швырнула палочки на стол.

Отвернулась от гостя и уставилась в окно. Снова пошел снег. Мягкий, пушистый.