Штурмовая пехота (СИ) - Казаков Дмитрий Львович. Страница 19

— Иди сюда, не бойся, — сказал Сыч, оказавшись наверху трапа.

Я отстал от него буквально на пару секунд, когда индеец уже взял девушку за руку, не сцапал, а именно взял.

— Смерть хищникам!! — донеслось из недр челнока, и на нас метнулось нечто приземистое и темное.

Я не успел даже пикнуть, как это создание врезалось мне в живот, и я понял, что мы летим. Трап спружинил под моей спиной, и мы поехали вниз под аккомпанемент неразборчивых криков, где было различимо лишь одно слово — «хищники». Приземистое и темное оказалось обритой наголо девицей, упавшей на меня сверху; на ходу она замолотила кулаками, попыталась врезать мне по морде, но ни разу не попала.

— Это еще что? — спросил Ричардсон,

— А это Иван себе бабу нашел, — наябедничал Эрик.

— Разрешите доложить, — сказал я. — Гражданских внутри четверо.

И в этот момент небольшой, но твердый кулачок все же заехал мне по челюсти, и во рту что-то неприятно хрустнуло.

— Хыщная твоя мыорда, чево тебе надыа от меня? — невнятно пробормотала лежавшая на мне женщина, достаточно увесистая, судя по давлению на организм.

— Яскелайнен, быстро тащи ее за остальными! — Ричардсон перевел взгляд на люк. — Сыч, что ты там возишься?

— Иду, — отозвался индеец.

Не знаю, что он сотворил с доставшейся ему девицей, но та пошла за ним сама, даже уговаривать не пришлось.

— Иди сюда, красотка! — Эрик ухватил любительницу «хищных» слов, тщательно выбирая места поинтереснее, одной рукой за живот, другой прямиком за грудь. — Обалдеть! Давно ничего такого не трогал!

— Не лапай, не купил! — вяло огрызнулась женщина, оказавшаяся упитанной негритянкой. — Чивоа ваабще тут таакое? Или этооо приход? Ну и зелье, ха-ха-ха.

То ли она всегда так говорила, уродуя и пережевывая слова, то ли приняла дозу намного больше остальных.

Не завидую Шредингеру, который у нас старший по званию и отвечает за ситуацию. Четверка баб под наркотой, свалившихся прямо нам в руки не пойми откуда — тот еще подарок.

Неужели наши зенитчики ухитрились сбить космический корабль?

Я поднялся на ноги, ощупал пострадавшую от женской агрессии челюсть, Сыч со своей девицей скатился по трапу и помог ей встать.

— Быстрее сюда! Сопли подобрали! — крикнул комвзвода. — Бадави, прикрывайте их!

Загрохотали очереди, и я обнаружил, что самый шустрый безголовец уже добрался до челнока. Сделанные из песка кулаки обрушились на металлическую обшивку, и та неожиданно прогнулась, одна из заклепок вылетела.

— Сажай ее между вами! Плечами стискивайте! — продолжал распоряжаться Шредингер. — Чтобы два экрана сомкнулись! Торвальдссон, у тебя вроде мозги есть⁈

Создания полигона видят девчонок и будут их атаковать, запасных экранов у нас нет. Можно ли поместить третьего человека между двумя, уже замаскированными, так, чтобы он пропал с вражеских «радаров» — мы не знаем.

Но лучшего плана нет, сражаться с надвигающейся на нас ордой бесполезно, нас мало, и у нас другая задача.

— Нагахира, Симон — то же самое! — под аккомпанемент командирских криков мы побежали туда, где сбился в кучу наш взвод.

Кудрявая девица сидела на песке, сжатая мощными плечами Васи и Ингвара, и только удивленно пучила глаза. Первая находился между Симоном и Нагахирой, и корчила такие рожи, словно боролась с рвотой.

— Сыч, Серов — мелкую! Яскелайнен, Рашид — лысую! — распорядился Шредингер. — Прекратить огонь!

За нашими спинами, судя по звукам, столбоходы и безголовцы разбирали на детали челнок — скрежет, лязг, грохот, глухие удары прорывались даже через завывания ветра.

— Тихо, сиди тихо, — сказал Сыч, когда дрожащая маленькая женщина оказалась между нами, она всхлипнула и прижала ладони к лицу.

Столбоход, шагавший за нами, остановился и принялся водить похожей на металлическую дулю башкой из стороны в сторону. Мигом позже замерли два безголовца, бежавших за упитанной негритянкой, поскольку она очутилась в сэндвиче из Эрика и Рашида.

Создания полигона потеряли след.

— О, это я просто брежу, — сказала кудрявая, и потеряла сознание.

На то, чтобы превратить челнок в груду обломков, столбоходам и безголовцам понадобилось минут пятнадцать. Что удивительно, они аккуратно собрали все до последней детальки, кто в сетчатые крылья, кто в песчаные лапы, и утащили с собой, двинулись в ту сторону, откуда пришли.

В этот раз они повели себя не как животные, а как разумные существа — неужели эволюционировали? Так быстро, за какие-то сутки?

— Аль-Фаранги! Рацию сюда! — прорычал Шредингер через стиснутые зубы. — Гражданским воды и антишок, если требуется. Детский сад…

Надо отдать этой скотине должное — если в части он играл тирана и мудака худшего сорта, то в настоящей боевой обстановке превращался в уверенного и знающего командира.

— Ты в порядке? — спросил Сыч. — Как тебя зовут?

— Явонда, — она оторвала ладони от лица, но дрожать не перестала. — Вы не убьете нас?

— Нет. Зачем? — я дал ей термос, и прикинул, стоит ли вкалывать антишок: вроде пока держится нормально, да и у этого снадобья слишком уж много всякой паршивой побочки. — Таких красавиц грех убивать.

Явонда улыбнулась и осторожно глотнула — наверняка подозревала, что там кровь младенцев или еще что похуже.

— База, База, это Штурм! Прием⁉ — орал тем временем комвзвода, но ответа не было, динамик выдавал лишь треск помех.

Сыч был прав, надвигалась буря, луна превратилась в размытое пятно, ветер нес плети из песка, и те хлестали по лицам, секли одежду.

— Надо в убежище, командир, — заметил Ганс. — На открытом не выжить.

— Сам знаю! Бегом туда! — Шредингер ткнул в сторону ближайшего куба. — Убежища! Вы, по двое, — он обвел взглядом наши пары от Васи с Ингваром до меня с Сычом, — отвечаете за гражданских.

Я отобрал у Явонды термос, она начала что-то спрашивать, но на ответы не было времени. Мы подхватили ее под руки — надо же, а весит больше, чем можно было подумать — и, проваливаясь в песок, рванули к хранилищу.

Благодаря экранам можно не бояться вредоносного излучения, а куб могучей тушей прикроет нас отбури.

— Сшиваем? — спросил Сыч, когда мы вбежали в ветровую тень, и я кивнул.

Да, теоретически мы знали, что две наших «бурки» можно соединить, как плащ-палатки или спальники, но никогда не пробовали.

— Садись, — велел я Явонде, которая таращилась на нас, как кролик на парочку удавов.

Накидки состыковались, края их будто прилипли друг к другу, так что получился крохотный домик. Мы торопливо забрались внутрь, и я подумал, каково в подобном убежище Васе с Ингваром, парням намного более крупным, или Эрику с Рашидом, которым досталась весьма объемистая негритянка.

Наша же женщина будто вообще места не занимала.

Буря словно ждала этого момента, она обрушилась сверху с рычанием и воем, и ткань накидок прогнулась под ее напором.

— Поверь, юная дева, мы тебя не убьем, не съедим, и даже не изнасилуем, да и все, — проговорил Сыч.

Интересно, кем может быть Явонда в индейской картине мира, кто она в мире предков? Очередной дух? Вот только какой, злобно-соблазнительный или добрый, благожелательный? А может нечто такое, что надо спасать?

— Д-да, — отозвалась Явонда. — Я п-поняла. Спасибо. Но кто вы такие?

— Солдаты, — вмешался я, пока Сыч не понес любимую чепуху. — Обычные наемники.

— Д-да, — повторила она. — Только вот мы и правда за мир.

— Мы тоже, — сказал я. — Но что делать, если не за него нам платят, ешь меня кони?

Глаза девушки блеснули во мраке, и я понял, что она больше не дрожит, расслабилась и даже привалилась ко мне теплым боком.

— Очень смешно, — пробурчала Явонда. — Но как так? При чем тут мы? Мы летели на…

— Расскажи о вас, — попросил Сыч. — Что за группа такая, «Балда»?

Она засопела недоверчиво, но все же заговорила, и вскоре мы знали, что вокалистку зовут Гелия, она не только поет, но играет на гитаре, и вообще главная звезда, что кудрявая Азна — ударник, виртуоз на всяких барабанах, тарелках, кастаньетах и прочем, а обритая налысо Тамурда на сцену не выходит, но зато пишет стихи и музыку, она лесбиянка и ненавидит мужчин.