Любовь со смертью - Гусейнова Ольга. Страница 11

– Об этом знает весь Ройзмун, соболезную, – сухо кивнул мужчина.

– Восемнадцать мне исполнится третьего января, через шестнадцать дней, а до тех пор, согласно закону, я нахожусь под опекой троюродного кузена, рисса Родига Мурдяка.

– И в этом случае я могу выразить вам свои соболезнования, – с кривой усмешкой посочувствовал рисс Аруш.

– Четыре дня назад опекун уведомил меня о том, что в день моего совершеннолетия он решил заключить со мной брачный союз.

– И? – черная бровь Аруша приподнялась, а в голосе проскользнул легкий интерес.

– Я категорически против, но в силу ограниченных знаний юридических основ, не представляю, как этого брака избежать.

– То есть, третьего января вам исполнится восемнадцать и именно на этот день он назначил брачный обряд? – подался Аруш ко мне с любопытством.

– Да, в полдень.

– А родились вы когда?

– Э-э-э… на рассвете, – вспомнила я.

– Если опекун вступает в брак со своей несовершеннолетней подопечной, она, или иная заинтересованная сторона, могут оспорить этот брак. Его признают недействительным. Но вы родились третьего числа на рассвете и в полдень обретете свободный совершеннолетний статус, а значит, в брак, пусть и по принуждению, вступите добровольно. Такой брак никто оспорить уже не сможет.

– Я маг, как его можно оспорить или расторгнуть? – удивилась я.

– По решению Королевского суда жрецы проведут обряд отречения и разрыва связи. Это очень сложный, травматичный физически и психологически обряд. Его проводят только с разрешения короля. Но вы баронесса, именно в вашем случае законность соблюдения всех процедур очень важна. Для вашего опекуна!

– Ясно, – выдохнула я мрачно, передернув плечами.

– Простите, юная лея, но у меня слишком много дел для… ни к чему не обязывающих бесед. Зачем вам я? – поторопил меня рисс Аруш.

– Я хочу нанять вас… заключить договор. Чтобы с третьего января именно вы занимались всеми моими делами и защищали мои интересы, – решилась я предложить.

– Послушайте, лея Эмария, – едва заметно поморщившись, осторожно начал рисс Аруш, – я искренне сочувствую вам, но благотворительностью заниматься пока не имею возможности. Ведь, насколько мне известно, ваше финансовое положение, мягко говоря, бедственное.

– Это сейчас, но через две недели мое положение в корне изменится, – я задрала подбородок.

Мужчина снисходительно качнул головой, пояснив:

– Все ройзмунские поверенные, в силу специфики своей деятельности, обладают хоть какой-то информацией о финансах большинства более-менее важных или известных фамилий королевства. Род фин Ришен обескровлен. Вашего дохода не хватит даже на оплату моих ежемесячных услуг. Хотя мои услуги не самые дорогие в столице…

Мои кулаки побелели, но я ожидала такого ответа, ведь не зря просидела почти четверо суток, изучая бумаги барона, поэтому предложила:

– Мою родовую казну обчистил нечистоплотный опекун и управляющий, которого он назначил сразу после гибели моих родителей. При грамотном юридическим подходе, мы… вы сможете вернуть хотя бы часть утраченного.

– А может и нет, – спокойно возразил рисс Аруш. – Рисс Мурдяк известен в определенных кругах, в очень нехороших кругах, юная леди. Он достаточно состоятельная личность, чтобы испортить жизнь любому, кто встанет у него на пути к титулу. Я просто не вижу смысла заступать такому человеку дорогу за сомнительную оплату…

– Заключив со мной договор, помимо денег, вы получите одно существенное и неоспоримое преимущество, которое мало кто еще способен вам предоставить в тех кругах, о которых мы с вами говорим и в которых вы, исходя из вашего социального происхождения, вынуждены вращаться и работать, – я выложила свой единственный и главный козырь ледяным тоном.

– Это какое же? – деланно недоуменно спросил он, хотя наверняка понял, о чем речь.

Я ответила сухо и четко:

– Разумеется, звание главного поверенного рода фин Ришен. Вы получите право оттиска на любом вашем документе баронской короны. Что означает аристократические привилегии и преимущество в разборе любого вашего дела королевскими службами и судом. – Сделала театральную паузу и чуть иронично добавила: – Ведь мы оба понимаем, что это с лихвой компенсирует вам издержки, связанные с ведением моих скромных, по вашему же мнению, дел.

Рисс Аруш сверлил меня внимательными серыми глазами, уже не препарируя и не раскладывая на части, а скорее собирая в единое целое, правда с другими характеристиками. Изменив мнение.

– Вы правы, подобное предложение имеет свою ценность, – наконец кивнул поверенный. – Я согласен вести ваши дела и стать главным поверенным рода фин Ришен.

– Тогда мы с вами должны заключить договор на крови, что вы никогда не поставите мои интересы ниже своих. Никогда не предадите! И что только я могу разорвать наш договор в одностороннем порядке.

– Вы осознаете, что договор на крови – это…

– Осознаю и прекрасно понимаю, зачем и почему, – оборвала я его. – Видимо, потому что прежний поверенный подобной клятвы не давал, без особенных моральных терзаний перезаключил договор с моим опекуном. И позволил обокрасть меня.

– Я вас понял, – нахмурился рисс Аруш.

Поднявшись, он несколько томительных секунд постоял, явно раздумывая, затем решительно направился к двери в приемную. Быстро вернувшись, усаживаться за стол не стал, а оперся рукой о стол рядом с моим стулом. Наклонился надо мной, с явной целью надавить, не то харизмой, не то наглостью, лишить уверенности, смутить, и заявил:

– Как ваш поверенный в качестве оплаты я возьму процент с ваших будущих доходов.

Подняв голову, я снова скрестились с ним взглядом в молчаливом поединке. В Байрате принята фиксированная ежемесячная или ежегодная оплата услуг поверенных. С учетом его заявления про поверенных, которые все про всех знают, он однозначно надеялся получить больше, чем обычно. Каким образом, если мое наследство, по сути, лишь титул и три деревушки? Я осторожно ответила:

– Хорошо, я согласна, ведь в этом случае мы оба будем заинтересованы в увеличении доходов с моих земель, заботе о них и защите.

– Вы абсолютно верно поняли мои намерения, – улыбнулся мужчина с блеснувшим в глазах облегченным триумфом.

– С одной оговоркой. Это будет процент с дохода с земель или созданных предприятий, относящихся только к роду фин Ришен. В случае моего замужества, к имуществу и доходам моего супруга договор применяться не будет, – уточнила я сухо.

Длинные крепкие пальцы поверенного застучали по столу, пока он руками опирался на него. Пару мгновений досады и Аруш кивнул:

– Да, конечно, я это и имел в виду.

Да-да, я так и поняла. И принужденно улыбнулась:

– Отлично, а как же мы избавим меня от навязываемого брака? И вернем украденное?

– Первое – легко, второе – сложнее, – честно ответил мой поверенный. – На рассвете третьего января вы становитесь совершеннолетней и обретаете полную юридическую самостоятельность. Под моей защитой. Так что на навязанные брачные обряды можете просто не ходить, а все претензии – отправлять сразу ко мне.

– Хотелось бы взглянуть на его морду, когда он осознает, что свадьбы не будет, – не сдержала я мрачной усмешки.

– Лучше не дразнить людей, подобных вашему опекуну, – посоветовал рисс Аруш.

– Резонно, а как с возвращением денег? – поинтересовалась я о бренном.

– Как только вы станете совершеннолетней, я в присутствии законников по утру нагряну с проверкой расходных книг и извещу об увольнении вашего управляющего. Где он купил себе дом три месяца назад, я знаю. Исходя из результата проверки примем дальнейшее решение.

– Благодарю, вас! – обрадовалась я.

– Позвольте мне дать вам совет?

– За советы и опыт я вам и плачу, – с улыбкой позволила я.

– Прошу вас: оставшиеся до совершеннолетия время вести привычный образ жизни, не высовываться, чтобы ни ваш опекун, ни кто-либо еще не заподозрил вас в коварном плане обретения независимости. Этим вы избавите нас от дополнительных проблем и усилий, – усмехнулся Аруш.