Красный замок - Дуглас Кэрол Нельсон. Страница 3

Я разоблачаю неправду и борюсь с ней. Я тайный следователь, и моя миссия выше всякой морали. Моя миссия и есть мораль.

А эта женщина уводит меня в сторону.

Мне это не по душе – даже когда она собирает барона де Ротшильда, Брэма Стокера, Сару Бернар и Берти, принца Уэльского, в одной парижской гостиной.

В своей гостиной.

Среди всех этих заглавных «Б» не хватает единственного подозреваемого: Шерлока Холмса, известного английского детектива-консультанта. Но даже сей хладнокровный бритт колебался (всего несколько мгновений), прежде чем оставить ее и уехать из Парижа в Лондон, чтобы найти новые улики в деле самого ужасного убийцы нашего времени – Джека-потрошителя.

Пожалуй, пришло время вывести на сцену нашу героиню: это Ирен Адлер Нортон, бывшая оперная дива, бывшая американка и бывший агент Пинкертона.

Теперь она еще и жертва, лишившаяся главной опоры в жизни, двух самых близких людей: мужа Годфри Нортона и подруги и компаньонки Нелл Хаксли. Оба они англичане, оба похищены неизвестными врагами при загадочных обстоятельствах.

Мне вспоминаются героини греческих трагедий: Гекуба из «Троянок»; оплакивающая неверного мужа и принесшая в жертву собственных детей Медея; Электра, убившая свою мать. Женщины, которые, подобно Самсону, сокрушают столбы, к коим они привязаны, и заставляют дрожать весь белый свет.

Она сейчас крайне опасна, госпожа Ирен Адлер Нортон, и мне совсем не улыбается попасть под раздачу. Она шантажировала меня, эта женщина, эта неумолимая фурия. Благодаря актерскому таланту она пролезла в мои мысли и сбила меня с толку. Вонзив крошечный, но острый клык мне в душу, она обнаружила мои уязвимые места и заковала меня в бархатную сталь.

Она пообещала мне сюжет, который затмит все прочие. Она пообещала мне Джека-потрошителя.

Я восхищаюсь ею и не доверяю ей, и я буду служить своим, а не ее целям. Между тем, сейчас я сижу среди целой компании крупных шишек нашего времени и наблюдаю, как они трепыхаются в ужасе перед иррациональным злом.

– Моя милая Ирен, – говорит Брэм Стокер, прибывший первым. – У меня… нет слов. Годфри. Нелл. Пропали. Я сразу подумал: а если бы Ирвинг?.. Все равно как если Бог нас оставит.

Брэм Стокер. Импресарио величайшего актера Англии (всему миру уши прожужжал этим титулом) Генри Ирвинга. Старый добрый приятель Ирен Адлер Нортон. Однако не настолько близкий, чтобы она не назначила его новым подозреваемым в недавних парижских убийствах, которые напоминают почерк Джека-потрошителя. А как насчет лондонских похождений Джека-потрошителя прошлой осенью? Вполне возможно. Особая система записей, которые могу расшифровать только я, хранит эту информацию.

Раньше, когда Ирен расследовала дела по поручению Пинкертона, записи для нее делала Нелл. Теперь это моя работа. Заметки являются моей собственностью, и я непременно опубликую их, когда меня, Элизабет Джейн Кокрейн, освободят от обета молчания и я вновь буду вольна предстать перед общественностью в прославившем меня амплуа – как отважная журналистка Нелли Блай, которая последует куда угодно, чтобы разоблачить любое зло. Такое у нее призвание.

– Брэм. Спасибо, что пришли. – Ирен берет его крупные руки в свои. Они обмениваются долгим взглядом – люди одной профессии, переживающие потерю в реальном мире, не на сцене. Он все еще числится в ее списке подозреваемых – человек театра, женатый на холодной красотке, преданный деспотичному актеру, который одновременно дает ему работу и использует его. Миляга Брэм Стокер, который ночами бесцельно болтается по всем мировым столицам и любит женщин – или ненавидит их всеми фибрами души? Он Джек-потрошитель? Вполне возможно, если судить по тому, что мы – я и Ирен – узнали.

– Мне мучительно больно, – произносит он, – представлять милую, дорогую мисс Хаксли в чьих-то злодейских руках. – Реплика звучит вполне убедительно.

Какая широкая, чистая и искренняя душа у этого человека! Даже я, при всем отвращении к чванливым англичанам, обожаю Брэма. В конце концов, он ирландец, и его народ вызвал расположение моих соотечественников своей энергией и оптимизмом, несмотря на существующие предубеждения. Огромный рыжеволосый медведь, добродушный, общительный, питающий интерес ко всяким мрачным историям, которые бьют ключом в его рассказах: «железные девы» [3], мщение и кровь, непременно много крови.

Его большие руки крепче сжимают изящные ладони Ирен. Его кисти – кость и мускулы, отражающие мужскую мощь. Ее – бархатная сталь, символ несгибаемости женского духа.

Если Брэм Стокер и есть Джек-потрошитель, ему конец.

Следующим заявляется барон де Ротшильд. Он старше; это благородный и властный человек, однако, несмотря на могущество, он ведет себя скромно. Барон тоже берет Ирен за руки. Поразительная картина: придворные, прибывающие выказать уважение понесшей тяжелую утрату королеве. Она завоевала их сердца, равно как и умы.

Но меня так просто не возьмешь.

Барон целует Ирен руки:

– Любой агент, любые деньги – всё в вашем распоряжении.

– Благодарю вас, – говорит она тихо и провожает гостя к дивану.

Его место не лучше и не хуже других. Это военный совет равных, а главнокомандующая здесь Ирен.

Впархивает Сара Бернар в ароматном облаке страусового боа и реющих рыжих кудряшек, с ног до головы укутанная в саржу и с леопардом на поводке.

– Ирен! Родная! Мои ненаглядные Нелл и Годфри пропали! Я объехала весь мир, и если тебе нужна помощь любых властей в любом уголке света, просто дай мне знать.

Леопард, урча, прохаживается между ними взад-вперед.

Божественная Сара, поклонившись барону и кивком поприветствовав Брэма Стокера, устраивается между ними на диване.

Горящие хищным огнем глаза леопарда уставились на Ирен; вертикальные черные зрачки на фоне сияния желто-зеленой радужки напоминают зияющие раны.

Следующим входит самый важный гость – тучный самодовольный Берти.

Терпеть его не могу, пускай он и принц Уэльский, который однажды станет королем Англии… конечно, если его престарелая мамаша, эта жаба в черных шелках, когда-нибудь все же умрет. В последние тридцать лет она только и делает что скорбит. Берти же, нареченный при крещении Эдуардом Альбертом, – всего лишь жирный сластолюб, да еще и британец.

Впрочем, разве не все англичане хвастливые толстяки? Похоже на то, кроме Шерлока Холмса – уж он-то не толстый – и Годфри Нортона, который явно не страдает не только лишним весом, но и лишним самодовольством: редкое качество для англичанина, да и для мужчин в целом. По крайней мере, насколько я могу судить по своему скромному опыту. На самом деле у меня был далеко не один наставник, но все они тоже скорее исключения.

Исключением можно назвать и Ирен Адлер Нортон, вот поэтому она столь опасна, даже для меня, хотя обычно именно я представляю опасность для окружающих.

Последним появляется инспектор Франсуа ле Виллар: шляпа в руке; блестящие набриолиненные усы напоминают остроконечные буквы, выведенные тушью. Его усаживают на отдельно стоящий стул.

Интересно, созвал ли и Шерлок Холмс в Лондоне подобный разношерстный совет из людей самого противоположного статуса, чтобы, вернувшись к истокам, опять перевернуть Уайтчепел вверх дном в поисках новой зацепки, которая наконец разоблачит Джека-потрошителя?

Но, кажется, мистер Холмс обыкновенно действует в одиночку: как паук, плетущий паутину, он работает один и выжидает. Без сомнения, он был потрясен, узнав, что я хочу вернуться в Лондон. Он заявил, что я обязана остаться рядом с бедной мадам Нортон. Но моя единственная обязанность – служить высшему предназначению.

Тем не менее пока меня вполне устраивает нынешняя компания сильных мира сего и властителей дум, собравшаяся в номере парижского отеля, где я веду свои записи – по собственному обыкновению, а также по отдельной просьбе нашей хозяйки.

Открывает прения актриса:

– Милая Ирен, полагаю, всех собравшихся здесь интересует, как мы можем тебе помочь. Внезапное исчезновение мисс Пенелопы, я уж не говорю про твоего горячо любимого супруга, – просто душераздирающая новость, как говорят у вас в Англии. Тебе выпала роль куда более трагичная, чем любая из написанных для меня. Проси от нас чего угодно. Твои желания – закон для нас.