Очень прекрасный принц (СИ) - Чернышова Алиса. Страница 81

И я уж молчу о следующем наследнике. Полукровке. 

Бездна. Я стану отцом! Попробуй такое осмыслить! 

Причём отцом для… необычного существа. 

Он (или она) не будет драконом. И это влечёт за собой целый ворох политических осложнений. И опасность как для нашей власти, так и для ребёнка. А значит, нужно будет защищать его с удвоенной силой… Кто бы мог подумать, что я однажды пойму решение тётушки Син, которая спрятала своего сына-полукровку?  А ведь отец её ребёнка, по крайней мере, точно любит её. И их чадо. Насчёт отношения своей пары к этому вопросу я не настолько уверен…  

Я устало прикрыл глаза. 

Разговор с Алиссией прошёл… неоднозначно.

С одной стороны, я всё же сумел не поддаться до конца дурманящему мозг притяжению пары и очертить границы.  С другой, она исчезла прежде, чем я успел задать большую часть интересующих меня вопросов. С третьей, реакция её была неожиданной, и это следовало обдумать.

Что должна чувствовать девушка, обожающая особняки и желающая жить богато, когда ей говорят, что она оказалась парой дракона? Правильный ответ, даже со скидкой на шок — прыгать до потолка. Стыд, горечь, непонимание, растерянность… Всё это не вписывалось. 

Опять же, это её “ты ничего обо мне не знаешь”. С одной стороны вроде бы предсказуемо; базовая менталистика говорит нам, что на этом свете критически мало существ, считающих себя преступниками. Все и всегда уверены, что они творят добро, или действуют по обстоятельствам, или выживают, как могут… Дальше подчеркните нужное. Но, тем не менее, в чём-то и она права: я ничего о ней не знаю. И неплохо было бы в конечном итоге исправить эту оплошность. 

Впрочем, даже если моя пара — корыстное чудо в перьях, я всё равно должен продумать, как защитить её перед родственниками и максимально смягчить ту лавину, которая сейчас грозит обрушиться на Дворец…

Минуточку. Чудо в перьях?! 

Стиснув зубы, я стремительно направился в сторону кухни. Ну, Олуш! Искренне надеюсь, что у тебя найдётся для меня парочка ответов!

*

— Мне это не нравится, — голос Олуша звучал ворчливо и сердито. 

— Ты так говоришь, будто я от этого тащусь! — мявкнул Бонифаций в ответ. — Да я век бы не видел этих всех драконов, принцев, принцесс... и прочий местный… зверинец. 

— Ты полегче на поворотах, — предостерёг Олуш. — Этот, как ты выразился, “зверинец” — мои подопечные. Лишнего тут не болтай! А то знаю я твою кошачью бесстыжую породу...

— Далась всем моя порода! Ну да, не особенно я породистый. И что теперь мне, молочка не лакать и по весне не гулять, что ли?  Я ничего не знаю, сижу себе, нить судьбы починяю! И повторяю тебе в сотый раз: нельзя в это влазить. Вот как есть нельзя. Ты правильно сделал, что о девчонке промолчал. Скажу тебе по секрету: в это и так уже влезли так глубоко, что дальше вот некуда просто. 

Тут я понял, что настал мой выход. Толкнул дверь в кухонную подсобку, возник на пороге, будто ревизор или невовремя вернувшийся из командировки муж, и заявил:

— А можно немного подробнее? По секрету, конечно. Я никому не скажу, честно!

Хтонические волшебные создания, устроившие чаепитие с перемыванием хозяйских костей, резко замолчали и уставились на меня во все глаза.  

Я широко улыбнулся, демонстрируя клыки, закрыл за собой дверь и будто бы невзначай привалился к ней спиной, всем своим видом намекая, что сбежать без разговора не получится.

Впрочем, они не то чтобы пытались. 

Олуш посмотрел на меня виновато. Учитывая общее количество его глаз, зрелище было весьма трогательное, но нестандартное. 

— Ты это… прости, высочество. Мне стоило сказать, но она поклялась, что не замыслила ровным счётом ничего плохого. При всём таком, одному фомору выдать драконам другого, да супротив его воли — прямое нарушение старого договора… Мне бы и в голову не пришло, что эта хищница пернатая может и впрямь оказаться твоей парой!

— Да уж, — невесело улыбнулся я. — Нам с ней, кажется, тоже сложно в это поверить… Но не хочешь рассказать подробнее? Например, что за клятву она дала? И что за договор? 

— На первое ответить проще, — хмыкнул Олуш. — Очаги этого большого дома — моя территория, и я тут хранитель. Увидев пернатую хищницу, я пришёл к ней спросить: ты что, мол, офоморела, отродье низшее? Нашла же где охотиться! Пошла, мол, подальше отсюда, пока не выдал тебя. Но она в ответ объяснила, что не охотиться пришла, и вообще поклялась никакого вреда дому и его обитателям не причинять. Морой поклялась, что серьёзно, вообще-то. Объяснила, что не может уйти, потому что от этого зависит жизнь её близких…

А вот с этого момента поподробнее!

— Так и сказала? “Зависят жизни близких”?

— Не дословно, может быть. Мне не показалось, что кто-то к горлу её мамочки кинжал приставил, или нечто в этом роде. Но чегой-то там такое крылось; не думаю, что это было простое сиротское блеянье очередной воровки. Да и не украла она ничего! Тут можешь быть уверен.

Вот как… Нужно получить на руки её досье. И чем скорее, тем лучше. Впрочем, дядюшка Кио уже наверняка активно работает в этом направлении. 

— Кроме моего покоя, — пробормотал я. — Но спасибо, Олуш. Это нужно обдумать. А теперь — что насчёт договора?

— С этим сложнее, высочество. Это, вроде как, внутреннее фоморье дело. Я не то чтобы могу в подробностях об этом распространяться. Может вон кошак…

— На меня не смотрите, — надулся Бонифаций. — Моя жизнь только начинается. Человеческое лицо обрести собираюсь! Так что не могу тайны Древних выдавать.

— Ясно, — я перевёл взгляд на Олуша, как на более лояльного. — Что, вообще ничего сказать не можете?

Наш повар вздохнул.

— Ну давай так говорить, высочество, — начал он. — Предположим, есть в этом мире стол, за которым иногда, прям очень редко, собираются представители нескольких старых, как само мироздание, традиций и рас. Первый раз на таком вот собрании был заключён мир между пришлыми из Благого Двора и местными; именно после того эта земля приняла сидхе и позволила им измениться под себя. С тех пор за этим столом встречаются… иногда. Очень редко. И решения, на таких встречах вынесенные, не то чтобы совсем нерушимы, но их стараются придерживаться. 

Как… интересно.

— Это за этим столом было оговорено, что моей парой станет Марджана Лофф?

— Да, — вздохнул Бонифаций. — Ради этого даже пришлось вмешаться в ткань бытия… Но это всё равно не сработало. Всё только перепуталось. 

Я выгнул бровь:

— И эту запутанность пытаешься исправить ты? Кот?

— Ага, — невесело кивнул он. — Кошмар, правда? Не знаю, есть ли на этом свете кто-то, кому меньше повезло с работой!

— Вот как. Допустим. И что ты мне посоветуешь в связи со своей работой, котик? Потому что пока что Марджана Лофф действительно выглядит намного более удобным вариантом. Моя пара даже своё настоящее лицо показать не способна, я уж молчу обо всём остальном. 

— А ты?

— Что — я? — я ожидал что угодно, но только не этот вопрос.

— А ты способен показать своё настоящее лицо? — зрачок кота расширился, и глаза его стали бездонными провалами. — Правда, способен? Или живёшь, как и она, в мире масок, преломленных в отражениях разбитого зеркала? 

Я сглотнул. Было что-то в этих глазах… Отчего пришли воспоминания.

О том, как мне пятьдесят лет, и я сижу с Иэ у камина. Она измождена, но улыбается мне искренне. И я рискую спросить...

— Сестра, но почему я не могу говорить, как есть? К чему этот образ, который мне советуют учителя по интригам? Неужели так действительно будет лучше? Я так устал носить эту дурацкую маску шута…

Она лишь покачала головой в ответ. 

— Брат мой, поверь мне: чем дольше они будут считать наследника престола вздорным, чудаковатым, инфантильным и эксцентричным юношей, далёким от политики — тем дольше ты будешь находиться в безопасности. Это очень кстати, по крайней мере, сейчас. К тому же, так между нами распределено: ты — день, а я — ночь. Моё место всегда будет за спиной Ледяного трона. По правде… по правде, дядя Кио начал обучать меня, чтобы в будущем я сменила его в статусе Опоры Трона. И так будет: твоя работа — сиять, моя — работать в тени твоего величия.