Моя мама – Снегурочка - Булганова Елена. Страница 3

И вдруг какая-то тягучая душная тоска окутала ее с ног до головы, железным обручем сдавила виски. Лера поскорее отошла от пианино. Забралась с ногами на кровать и оттуда уставилась на инструмент так, как будто он мог накинуться на нее.

«Нет, не хочу я больше играть, – подумала девочка. – Наверно, болезнь отбила у меня интерес к музыке. А интересно, чем я все-таки была больна?»

Лера хорошо помнила, что в тот год, когда она не ходила в школу, у нее ничего не болело и бабушка не заставляла ее лежать в постели. Но к ней ходили доктора, солидные дяди и тети, разговаривали с ней и выписывали разные лекарства. Лера, как и большинство детей, безоглядно доверяла взрослым в вопросах собственного здоровья и никогда не спрашивала у бабушки, чем, собственно, она больна. А теперь бабушку уже и не спросишь…

Она немного повозилась с игрушками, причесала любимую куклу, а потом, не дождавшись ужина, вновь забралась в постель.

На следующее утро будильник не зазвонил и в школу Леру никто не поднял. Сама она проснулась около десяти. И почти сразу в комнату вошла Наташа, веселая, с блестящими глазами.

– Вставай, соня! – почти пропела она. – Пойдем, я приготовила тебе мой фирменный омлет.

– А тетя Мила что приготовила? – строго спросила девочка, давая понять, что предпочтет новшествам испытанную кухню.

Но Наташа даже глазом не моргнула:

– А у вашей домработницы сегодня выходной. Ну, одевайся скорее.

В столовую Лера спускалась с некоторой опаской. Беспокоила ее возможная встреча с отцом. А что, если он спросит, почему она не в школе? Хотя, наверное, это он сам освободил ее сегодня от занятий, не Наташа же. Но есть хотелось ужасно, и через пять минут Лера уже сидела у стола, а Наташа накладывала ей на тарелку большой золотистый блин омлета, расцвеченный зеленью и помидорами.

– Ну что, вкусно? – спросила Наташа, с улыбкой наблюдая за девочкой.

Омлет был очень вкусный, однако Лера на всякий случай поморщилась и сухо буркнула:

– У тети Милы лучше получается, – и с удовольствием понаблюдала, как тает бесследно улыбка на Наташином лице.

После завтрака вернулись в детскую. Лера привычно ожидала, что сейчас Наташа станет приставать к ней с уроками. Но женщина молча положила перед ней альбомный лист бумаги и несколько разноцветных ручек.

– Я рисовать не буду! – возмутилась Лера. – Я уже давно разучилась и вообще не хочу! – И тут же испуганно примолкла: ей показалось, что этим выкриком она случайно выдала свое вчерашнее подслушивание под кабинетом.

– А я и не предлагаю, – как ни в чем не бывало ответила Наташа. – Но сейчас уже начало декабря, не пора ли написать письмо Деду Морозу? Мне кажется, самое время.

Лера широко распахнула глаза и уставилась на гувернантку, как на сумасшедшую.

– Что ты еще придумала? Я давно выросла из этого возраста! Ни в какого Деда Мороза я не верю.

Тут Наташа присела к столу и посмотрела на Леру ужасно грустными глазами:

– А при чем тут возраст? Я, например, верю до сих пор. Только мне он все равно ничего не подарит, потому что я уже большая. А он заботится только о детях.

И Лера вдруг задумалась. Как бы мало она ни уважала Наташу, но ведь раньше та была школьной учительницей. А если верит даже учительница, то это кое о чем говорит.

– Но я уже писала, – отводя глаза, пролепетала она. – В прошлом году. И ничего не исполнилось.

– А как ты послала письмо? – присаживаясь к столу, очень серьезно спросила Наташа.

– Очень просто, как все посылают. Заклеила в конверт и бросила в ящик для писем.

– Тогда понятно, почему оно не дошло. В ящик бросают только письма по России. А Дед Мороз живет за границей, в Финляндии. Ему письмо нужно слать заказное. Сейчас на каждом почтамте работает служба Деда Мороза.

Слушая гувернантку, Лера покраснела от досады, сердито передернула плечиками. Однако Наташа говорила дельные вещи. Наверное, она и впрямь сглупила с прошлогодним письмом.

– Ладно, – глядя в сторону, примирительно произнесла Лера и пододвинула поближе листок. – Только ты мне не мешай. И вообще, посиди лучше на кухне или в гостиной.

– Но ты позовешь, если понадобится моя помощь? – спросила Наташа.

– Позову, ладно, – нетерпеливо отмахнулась девочка.

Наташа ушла, а Лера несколько минут просидела в глубокой задумчивости над чистым листом. Потом глубоко вздохнула и начала писать:

«Уважаемый Дедушка Мороз! Я знаю, что у тебя перед Новым годом очень много работы и много заказов от разных ребят. Наверно, тебе тяжело доставать такое количество игрушек для всех. А у меня очень много всяческих игрушек, игр и красивых книжек. Если хочешь, возьми их у меня и раздай ребятам из бедных семей. Мне ничего этого не нужно. Я уже почти взрослая. Дедушка Мороз, если хочешь меня порадовать, исполни одну мою просьбу. Верни мне мою маму, пожалуйста! Я не знаю, где ее искать, но знаю, что моя мама жива. Потому что, если бы она умерла, мы с папой ходили бы к ней на кладбище, как ходим к бабушке и дедушке.

Мне очень плохо без мамы, никто меня не понимает по-настоящему. Я разучилась рисовать и играть на пианино, а при маме я все это умела, кажется. И я совсем ее не помню. Пожалуйста, дорогой Дедушка, помоги мне!»

Лера отодвинула листок, уже заполненный до кромки ее крупным кривоватым почерком, и горько заплакала. Она пыталась придумать еще какие-нибудь слова, чтобы уж наверняка достучаться до волшебного деда. Но слова никак не находились, и Лера с тяжким вздохом сложила свое послание в четыре раза. Затем торопливо вытерла слезы рукавом платья, потому что услышала под дверью Наташины шаги.

– Ну что, сама управилась? – ласково спросила гувернантка. – Или помощь нужна?

– Ничего мне не нужно, – опять буркнула Лера. – И поклянись, что не прочтешь!

– Клянусь, – очень серьезно пообещала Наташа.

– Сможешь отвезти его на почту уже сегодня?

– Почему же именно сегодня? Мы можем завтра, после уроков, заехать на почту и вместе отправить.

Но тут Лера была непреклонна. Потом письма пойдут охапками, и у Деда Мороза уже не останется времени их читать. Действовать нужно немедленно, пока еще можно попасть в первые ряды.

– Поезжай прямо сейчас, – распорядилась она. – Я сама сделаю уроки. И даже позвоню Дашке насчет сегодняшнего задания.

– Хорошо, зайчонок, – покорно согласилась Наташа.

Минуту спустя молодая женщина стояла под кабинетом хозяина дома. Из-за двери доносился звонкий голосок, с невероятной быстротой рождающий слова. А потом раздался серебристый заливистый смех. И от этого смеха сердце Наташи словно затянулось ледяной коркой.

Она постучала в дверь сперва совсем тихонько и, кажется, не была услышана.

«Почему я скребусь, как прислуга?!» – разозлилась она сама на себя и несколько раз ударила в деревяшку кулаком. И вошла, не дожидаясь приглашения.

В гостевом кресле сидела совсем юная особа с диктофоном в руках. Девушке на вид было лет восемнадцать, и была она очень худенькая, тонкокостная, высокая, с густой шапочкой очень коротких пушистых волос. Девушка словно светилась весельем, радостью жизни, ее скулы пылали, трогательно розовели открытые мочки ушей. И Наташа с горечью подумала о том, что сама была такой же, когда полюбила Бориса. Так же громко хохотала, так же безоглядно радовалась каждой мелочи. И была в то время так красива, что мужчины на улицах впадали в ступор. Всего год прошел, и куда все подевалось?

– А, Наташа, – приветствовал ее хозяин. И тут же представил гостье: – Это Наталья Евгеньевна, учительница моей дочери. А это Саша, отчества пока не знаю. Эта милая девушка почему-то решила написать обо мне очерк. Вот пытаюсь ей объяснить, что я всего лишь рядовой бизнесмен и писать обо мне нечего.

Наташа выслушала все это, глядя на девушку остановившимся, ничего не видящим взглядом. Представление ее как журналистки Наташу ничуть не успокоило. Все всегда так и начинается. И ей ли не знать, каким бывает Борис, когда ему нравится женщина. Да и странно было бы подумать, что такое очаровательное создание кому-то может не понравиться.