Королева блогосферы - Устинова Татьяна. Страница 8

– Нет, вы просто легко и эффективно увели у меня из-под носа созданное карманное правление, поменяли его устав через суд и разрушили финансовую схему, которую я создавал много лет. – Занозин от души рассмеялся. – Впрочем, я не в обиде. Клюшкины обходились мне слишком дорого. Я знаю, что ваше содержание обходится правлению в очень скромную сумму ежемесячной зарплаты, и убежден, что вы не положите себе в карман ни копейки.

– Не положу, – подтвердила Натка.

– Признаться, я этому рад, потому что люди с принципами сейчас встречаются нечасто. А вы и ваш супруг как раз такие. Я приношу извинения за то, что доставил неприятности вашей семье. И хочу сказать, что вы удивительно эффективный руководитель, даже несмотря на то, что у вас нет в этой сфере никакого опыта. То ли еще будет, когда этот опыт у вас появится. Признаю также, что ваш шаг с рекламной кампанией оказался весьма удачным. У меня арендаторы в очередь стоят, и это при том, что предложить им крайне выгодные условия по коммуналке я больше не могу. Более того, у нас вырос спрос на квартиры в домах микрорайона. Конечно, на данный момент они все проданы, но мы закладываем новый дом неподалеку, и спрос опережает наши самые смелые ожидания. Вы отлично сработали.

– Да? Тогда не хотите ли поделиться прибылью?

Лоб Занозина перерезала глубокая морщина, теперь его лицо выражало недоумение.

– Простите…

– Нет, я, разумеется, не прошу, чтобы вы дали мне взятку, – поспешила успокоить его Натка. – Однако если наша рекламная кампания, в которую мы вложили средства ТСЖ, принесла вам финансовую выгоду, то вы можете взять на себя часть затрат, компенсировав их нам. Например, нашему ТСЖ нужно заменить вагончик для охраны на въезде на более теплое и комфортное помещение. Мне кажется, что вашей фирме это будет не очень обременительно.

Теперь Занозин смотрел на Натку с уважением.

– Да, Наталья Сергеевна. Не ожидал, что такая молодая и прелестная женщина, как вы, может оказаться таким зубастым переговорщиком. Да вы на ходу подметки рвете. Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать, и обсужу с вами варианты.

– Договорились, – ответила серьезная Натка.

– Это может означать, что я прощен?

– Нет. Это означает лишь, что мы договорились по итогу нашей успешной рекламной кампании, – пожала плечами Натка. – Я с вами не ссорилась, так что и мириться не собираюсь. И вы меня ничем не обидели. Как говорится в одном хорошем фильме, ничего личного, только бизнес.

По итогам разговора Натка была очень довольна собой и вечером не преминула похвастаться сестре:

– Ты представляешь, я выбила из него новый домик для охраны. И только потому, что он проникся нашей рекламной кампанией и моими деловыми способностями. Нет, Лена, ты подумай. Еще несколько месяцев назад я была уверена, что нам этого Занозина никогда не победить, а теперь он сам пришел на поклон, да еще и с признанием моих заслуг.

– Никто не умаляет твоих заслуг, но не забывай, пожалуйста, что этот человек – мерзавец, – проговорила Лена ледяным тоном.

Голос у нее был такой усталый, что у Натки даже сердце сжалось. И как она забыла, что все, что связано с Занозиным, мучительно для ее сестры. Вот ведь балда.

– Лен, конечно, он мерзавец, – сказала она торопливо. – Просто для дела нужно работать и с мерзавцами тоже. От них гораздо приятнее получать выгоду, чем от хороших людей. Но ты прости, что я затронула эту тему. Я понимаю, тебе неприятно.

– Наташ, я не стеклянная кукла, которую нужно заворачивать в вату, чтобы не разбилась, – с досадой отмахнулась сестра. – И у нас с тобой не может быть никакого табу для разговоров. Занозин так Занозин. Просто прошу тебя, будь аккуратна. И еще: ты уже перевела Сашке деньги за выполненную работу?

– Да, конечно. Сразу же.

– Плохо, – искренне огорчилась Лена. – Я как раз хотела тебя попросить не проводить платеж, пока Сашка не зарегистрируется как самозанятая. Я ей каждый день об этом напоминаю, ведь налоговая сейчас взялась за блогеров. Со всех доходов нужно платить налоги. Ты ей заплатила как физическому лицу? НДФЛ удержала?

– Нет, – растерянно сказала Натка.

– Наташа! Это же не только у Сашки неприятности могут быть, но и у тебя тоже. Первая же проверка выявит, что деньги перечислены хоть и по договору, но с нарушением. Куда ваш бухгалтер смотрела?

– Но Саша сказала, что самозанятая, – растерялась Натка.

Как много она еще все-таки не знает и не умеет. Неправ был Занозин, когда так ее хвалил.

– Я этой Саше голову оторву, – пообещала Лена. – Ладно, я завтра же с ней еще раз поговорю. Там, в конце концов, всего-то надо в телефоне три кнопки нажать. Когда ты ей перевела деньги?

– Три дня назад.

– Ладно, просрочка будет небольшая. Но ты обязательно должна стребовать с нее чек, который прикрепишь к договору и акту выполненных работ. Ты это поняла?

– Поняла, поняла, – закивала Натка, хоть Лена сейчас и не могла ее видеть. – Ты лучше скажи, почему у тебя голос такой?

– Какой?

– Каменный. Что-то случилось?

Лена немного помолчала, так что Натке вдруг подумалось, что сестра хочет сообщить ей что-то важное.

– Нет. Что может случиться? – наконец, сказала та. – Все в порядке. На работе устала. За Сашку волнуюсь. Все-таки меня напрягает, что она теперь живет отдельно. И я не могу ее контролировать.

– Лена, хватит все и всех контролировать. И Сашку тоже, – с напором сказала Натка. – Ей скоро девятнадцать лет. Она учится, работает, у нее Фома. Тоже вполне себе серьезный молодой человек. Они в состоянии сами о себе позаботиться. Не грудные дети.

Сестра почему-то опять замолчала и молчала так долго, что Натка даже подула в трубку, думая, что связь рассоединилась.

– Алло…

– Я тут, – сразу же откликнулась Лена. – Да, ты права, конечно, Натка. Ладно, я очень рада твоим успехам. Передавай своим привет. Пока.

Она отключилась, и в телефоне послышались короткие гудки. Натка с недоумением посмотрела на потемневший экран мобильника и слегка пожала плечами. Сестра вела себя странно, и это требовалось хорошенечко обдумать.

2003 год, Екатеринбург

Мартовский талый снег противно хлюпал под ногами. Ботинки промокли. Они начали протекать еще осенью, всю зиму Кира думала отдать их в починку, но так и не собралась. Сначала закрутилась в праздничной предновогодней эйфории, потом случилась сессия, которую обязательно нужно сдать на все пятерки, чтобы не потерять повышенную стипендию, а после она уехала к маме на каникулы.

Закрутилась и забыла про завернутые в газету с бесплатными объявлениями ботинки, просившие каши. И вот наступила весна, в сапогах на меху уже жарко, да и пожалеть их надо бы, чтобы хватило на следующий сезон, а осенние ботинки, вытащенные из газеты, протекали нещадно, и ноги, а вслед за ними и нос постоянно мокрые.

Кира шмыгнула носом, чувствуя, что получилось в унисон хлюпанью в ботинках, тяжело вздохнула и пошла дальше. Она училась уже на третьем курсе Уральского педагогического университета, получая специальность психолога. Поступление далось ей легко, поскольку, несмотря на очень приличный аттестат, она выбрала именно педагогический вуз, конкурс в который был гораздо меньше. Профессия как таковая ее не интересовала, только знания и самостоятельность, а также сама возможность вырваться из своего захолустья в Малых Грязях.

С ее отъездом вся тяжесть ухода за бабушкой легла на мамины плечи, поэтому та была вынуждена оставить третью работу, чтобы пораньше приходить домой. На помощь дочери денег практически не оставалось. Из своего скромного бюджета мама выкраивала сущие крохи, но Кира не роптала, с первого же курса начав зарабатывать самостоятельно.

Конечно, можно тоже мыть полы или устроиться посудомойкой в кафе, но, немного подумав, этим путем Кира не пошла, потому что, по ее разумению, он вел в тупик. За два старших класса она существенно откатала прием, впервые примененный на одноклассницах за гаражами.