Иной мир. Бессмертные - Шарипов Никита. Страница 8
Стремительный полёт. Чувство невесомости. Страх…
А затем холод…
Сильный холод, будто ледяной водой окатили!
Впрочем, как понял Егоров, последнее ему не показалось, потому что, открыв глаза он увидел, что сидел в кресле полностью мокрым, а рядом, с обычным ведром в руках, стоял ухмыляющийся Миша Росс.
– Холодная водичка хорошо перезагружает зависшее сознание. Как видишь всё сработало, ты очнулся. Как чувствуешь себя, Юрий Николаевич?
– Не очень… – пробормотал Егоров, всеми силами пытаясь избавиться от фрагментов памяти древних предков, стоящих перед глазами так, будто всё это являлось собственными воспоминаниями. – Почему ты показал мне именно такое? Нельзя было без…
– Можно и нужно было, Юра, но не я решал, а искусственный интеллект, будь он неладен. Этот умник подумал, что ты отлично держишься и поэтому показал тебе вторую часть воспоминания, слишком эмоциональную, которую твой разум переварить оказался не в состоянии. Я не знаю, что там было, не смотрел. Но, честно сказать, догадываюсь. Кто-то умер, да? Скорее всего так, ты испытал смерть, это очень неприятно и высокоэмоционально. Извини, друг.
– Скажи этому умнику, что он полный идиот… – Егоров с трудом поднялся из неудобного кресла и посмотрел на ведро в руке Росса. Не удержавшись, выдал смешок, а затем сказал: – Ты удивляешь меня, Миша. Мог ведь просто некоторое количество ледяной воды прямо над моей головой создать, но нет же, зачем-то ведро тебе понадобилось. Что, тоже удивлён собственной глупости?
– Это ни разу не глупость, Юра. Тут скорее в привычке дело. Тебя потребовалось окатить ледяной водой, и я действовал максимально быстро. Так, увы, мой мозг устроен. Не было у меня подобных возможностей с рождения, привязан к человеческой модели поведения, потому что с самого начала жил на Земле и к тому же не в хороших условиях. Поэтому если мне нужна вода, то она появляется именно так. Но, если ты того желаешь, можно и по-твоему!
Росс разжал ладонь и ведро пропало. А затем на Егорова обрушились не меньше сотни литров ледяной воды. Он не был к этому готов, но испытание выдержал легко, ни единого звука не издал, и даже лицо сумел сохранить почти монументальное. Лишь после того, как водопад закончился, тихо сказал:
– Хотел ополоснуться, но ты опередил меня, Миша. Спасибо!
– Если и вправду хотел, то ополоснись, мне не жалко!
Смена обстановки прошла в обычной манере, с ощущением невесомости. Егоров, почувствовав жар, ещё не открыв глаз понял, где находится. В баню его закинул Росс! Ну спасибо, друг!
– Да пожалуйста, Юра! – тут же прозвучало из предбанника.
– Мысли? Ты умеешь их читать? – Егоров заметно растерялся. – Почему не сказал раньше? Миша, это… я ведь думал…
– Не сказал раньше, потому что не считал нужным. Мне нужно было знать, что ты думал, Юра. Мне нужно было быть уверенным в тебе. Извини, но без проверки было нельзя.
– Без проверки? Какой проверки? – Егоров не выдержал, выскочил в предбанник и застал Росса лежащим на диване. Нависнув над ним, он прорычал: – Либо ты прямо сейчас скажешь мне всё, либо пеняй на себя!
– Грозный Юрий Николаевич, нечего мне от тебя скрывать. – Михаил аккуратно поднялся и прошёл в парилку. Забравшись на полог и дождавшись, когда то же самое сделает Егоров, заговорил: – Есть враг, который не дремлет и у которого есть агенты. Ты мог быть таким агентом, я пытался найти следы вербовки в твоём разуме, но пока что не нашёл. Увы, но я не могу быть полностью уверенным, что ты не завербован. Объясню тебе, много всего объясню, но позже. Ты понял меня, Юра? Да, ты понимаешь меня, вижу по твоим мыслям. И да, аналогия правильная, нельзя научиться бегать не научившись ходить.
Егоров, не найдя что сказать, взял в руки ковшик и плеснул воды на каменку печи. Переборщил, потому что жар вышел столь сильным, что с трудом удалось остаться на месте. Но рычания сдержать не удалось. Немного привыкнув к новым условиям, он заговорил:
– Я понял, что мне показали Основу такой, какой она стала спустя девять сотен лет после того, как переместилась в прошлое. Видоизменилась, если выразится правильно. И изменения её мне очень не понравились. Саргор, так звали того древнего из воспоминания, говорил про тридцать семь лет. Это обратный отсчет, через столько времени Основа должна будет вернуться домой. Но уже с немного иными целями. С войной.
– Я не знаю, кто такой Саргор, потому что не обладаю тем воспоминанием, которое было показано тебе, Юра. Иск-Ин, так я зову различные искусственные интеллекты оборудования Основы, подбирал воспоминания исходя из твоих возможностей, и я уверен, что посмотрел ты не очень многое. Но даже не зная, что ты видел, я понимаю всё, о чём ты говоришь.
Если Росс сказал, что не знает, то это значит, что он правда не знает, обманывать Егорова Миша точно не будет. Максимум, что он мог сделать – это не договорить. Поэтому, дабы иметь больше ясности, Юра спросил:
– Мне интересны семейные отношения людей и медведей до появления проекта Основа. Ты что-нибудь об этом знаешь?
– О Древних я знаю всё. И сейчас уже догадываюсь, почему ты спросил именно об этом. Начну с медведей, потому что их институт семьи не менялся миллионы лет. Самец и самка, найдя друг друга, оставались вместе до самого конца. Абсолютная моногамия. Прецедентов, чтобы утверждать иное, в памяти Основы нет. Но зато есть информация о неудавшемся кодировании. Основа пыталась изменить ДНК медведей. Ей просто до ужаса хотелось, чтобы мишки начали давать не по одному детенышу раз в три земных года, а минимум по три-семь в год. Медведи после экспериментов либо гибли, либо становились бесплодными. По этой причини от них в конечном итоге отстали. И вот, спустя семнадцать миллионов лет, у мишек всё так же, как и было вначале. А вот у людей нет, у них изначально было почти как у медведей, но с небольшой разницей. Если медведица, выносив детёныша примерно за год, нуждалась потом в минимум двухгодовалом отдыхе, то человеческая самка в этом плане была более плодовитой. Она вынашивала ребёнка так же, за год, но забеременеть по новой могла уже спустя несколько месяцев после удачных родов. И родить женщина могла не одного, а двоих, а порой и троих за раз. Более плодовиты были люди, и более устойчивыми к экспериментам. И Основа, меняя ДНК человека, на изменениях не поскупилась.
Егоров, выругавшись, сказал:
– Можешь не продолжать, я видел всё в воспоминании. Основа, будь она проклята, использовала нашу расу как главное оружие. Женщины стали инкубаторами, рожающими по пятьдесят-сто детей, пока их репродуктивная функция исправно работала. А мужчины стали воинами-осеменителями. Тысяча лет, именно столько времени у Основы было для реализации её планов. За это время ей нужно было создать могучую армию и, судя по реалиям, она это сделала. Но какой ценой, Миша? Мы ведь были не такими, совсем не такими. Если бы кто-то не залез в наше ДНК. Если бы кто-то нас не изуродовал…
– Если бы всё произошло иначе, Юра, то мы бы с тобой тут не сидели. – Михаил, пожав плечами, кивнул в сторону двух чанов с водой. – Мойся давай, а я пока отлучись не на долго, кое-какие дела нужно решить. И готовься, скоро мы продолжим путешествие по памяти предков…
– И всё же мне интересно, чего же такого тебе показал Иск-Ин, Юра. – Михаил вновь выполнял какие-то лишь ему известные настройки оборудования посредством тыканья пальцем в экран планшета. – Если тебе не сложно, то ты можешь рассказать и тем самым убить мой интерес. Но если нет, то тогда я могу посмотреть историю погружения и просто закачать себе то воспоминание. Не хочется, нет, но когда интерес пересиливает всё остальное, то ты сам знаешь, Юрий…
– Да всё-всё, Миша, кончай нудить! – Егоров, сев в кресло, резко выдохнул и быстро рассказал: – В воспоминании я чувствовал эмоции как мужчины, так и женщины. Это было терпимо, но ровно до той поры, пока твой Иск-Ин не показал мне совокупление двух предков. Мне стало хреново почти сразу же, как оно началось, голова была готова взорваться от эмоционального шквала. И она взорвалась, потому что меня выбросило в реальность. Ну или мне так показалось, ведь ощущения были именно такими.