Якудза из другого мира. Том XII (СИ) - Калинин Алексей. Страница 39

Тут же из сиреневого тумана выскальзывает ещё одна птица и метеоритом устремляется за Шакко. Ещё немного и крючковатый клюв воткнется в пятую точку нашей рыжей оказии.

Ну уж нет, подобного я допускать не намерен, поэтому тут же выбрасываю Гофу в сторону кицунэ. Оммёдо пролетает в считанных миллиметрах от костюма девушки, после чего вспыхивает ярким огненным кустом. Орел на всём ходу влетает в этот самый куст и теперь воздух наполняется ещё и криками возмущенной курицы-гриль. Птица взлетает ввысь, намереваясь сбросить со своих обугливающихся перьев языки пламени, но не тут-то было — Гофу составлял Норобу, а это что-то, да значит.

Да, костер не желает оставлять птицу в покое и, долетев почти до самой черты сиреневой пелены, орел бессильно падает вниз. Стоит истошно орущей птице достигнуть черты ниже уровня площадок, как тут же навстречу вырастает одно из кольев. В следующий миг орел оказывается нанизан на острый шампур, который тут же отходит вниз.

— Не опускайтесь ниже уровня площадок! — кричу я в микрофон. — Это опасно!

— Тогда мы опустим других! — гаркнула Кацуми, заходя на новый вираж и стараясь сбросить с хвоста злющего орла.

— Изаму, лови! — слышен крик Шакко.

Я поднимаю голову и вижу, как ко мне с огромной скоростью движется круглый снаряд. Еле успеваю перехватить и тут же уворачиваюсь от прилетающего слева каменного копья. Пришлось для этого крутнуться пропеллером на древке, чтобы не попасть под раздачу.

— Да хрен ты угадал, чувырло бельгийское! — гавкнул я в ответ, потом понял, что запустивший копьё всё равно меня не слышит, поэтому свободной рукой показываю жест, понятный на любом языке.

— Может перестанешь любезничать и направишься к воротам? — раздался голос Кацуми. — А то я могу и подумать что-нибудь не то…

— Слушаю и повинуюсь! — крикнул я и подумал, что вот так вот и становятся подкаблучником.

После обдумывания такой мысли наклоняю метлу и спешу обрадовать поляков, которым пока что невдомек — кто будет первым пропустившим мяч. На меня нападают сразу трое, но я уворачиваюсь от одного, с размаху хреначу кулаком второго в лоб и выбрасывая Гофу Огненного Щита в сторону третьего, который размашисто собирает вокруг себя зловещие каменные осколки.

Эти самые осколки должны были смести меня с древка метлы, но вместо этого перед глазами поляка вспыхивает огненная завеса, которую в следующую секунду пронзает истошно орущий красавец. Ну да, я же себя дурнушкой не считаю, поэтому красавец.

Ударив замешкавшегося поляка ногой по хлебалу, я взмываю вверх и бросаю мяч в сторону польского кольца. Защищающий кольцо поляк пытается что-то предпринять, но мяч оказывается быстрее! Он влетает в кольцо так же легко как болт Вильгельма Телля в яблочко на голове сына.

— Гол! — кричу я, вскидывая руки вверх.

— Гол! — вторят мне подруги.

— Чего так долго? — раздается бурчащий голос сэнсэя.

— Шнурки завязывал, — хмыкаю в ответ.

Орлы как по команде перестают преследовать людей и устремляются в сторону сиреневой завесы. Прячутся до поры до времени, как будто их силуэты не видны сквозь туман.

Над кольцом польской команды в воздухе возникает цифра «один». Ну что же, начало положено. Теперь нужно двигаться дальше.

— Неплохое начало! — раздается голос господина Абэ. — Что же, друзья, продолжим? Отлетайте к своим площадкам и на счет «три» можно снова приступать к игре!

Сказано — сделано, спорить всё равно себе дороже, поэтому мы отлетаем к «своим» площадкам. Мяч снова возникает в центре поля. На этот раз возле мяча первой оказывается Шакко.

Тут же пас налево, и я перехватываю его. Сразу же пасую дальше. Кацуми ловко подбирает круглый снаряд в воздухе и мчится прямо на бело-красное кольцо. Дальше перепасовка, удар в забрало костюма одного из поляков, снова перепасовка. Опять бросок и на этот раз второй мяч успешно пролетает сквозь польское кольцо.

Поляки злобно комментируют свой проигрыш и отчаянно жестикулируют, пока мы отлетаем назад.

— Сам ты курва! — хохочу я в ответ. — Играть надо лучше!

Дальше больше. Снова летим, снова перехватываем, стараемся забить. Полет перемежается с атаками орлов. Одного бельгийца птицам удается сбросить и моментально вылетевшее копьё завершает жизненный путь участника команды.

Что же, так даже лучше… Для нас по крайней мере. Чем меньше народа будет участвовать в этом диком соревновании, тем лучше.

Снова полет, снова перепасовка. Уклонения от атак вражеских Гофу и посылы своих атакующих заклинаний. Сыпались удары от крыльев орлов, раздавались удары по клювам и черенкам.

Сэнсэй был на высоте, мало того, что он поливал приближающихся врагов отборным матом, так ещё и не давал мячу проникнуть в наше кольцо. Спустя пятнадцать минут игры над нашим кольцом не было ни одной цифры, над польским красовалась уже цифра «три», над бельгийским «два», а литовцы могли похвастаться только цифрой «один».

Орлы становились активнее. И, что немаловажно, их стало больше! Они как будто отлетали в пелену тумана, быстренько размножались, выращивали птенцов, обучали их нападать на тех, кто на метлах и возвращались в борьбу за мяч. Может быть, мяч им казался их собственным яйцом, которым почему-то вздумали играть дерзкие двуногие, которым положено ползать по земле, а вовсе не парить среди облаков?

Тем не менее, орлы продолжали атаковать, мы уворачивались, уклонялись и атаковали в ответ. Воздух был полон криками, клекотом, перьями и раздающимися звездюлями. Весело было всем. Никто не остался равнодушен.

В один из моментов участнику из команды Бельгии каким-то чудом удалось зацепить Шакко выпущенным огненным шаром. Кицунэ сорвалась с метлы и непременно составила бы компанию тому, кто внизу рассказывал сказки жареному орлу, если бы я не оказался рядом.

— А-а-а!!! — прокричала Шакко, переворачиваясь в воздухе.

— А вот хренушки! Не для того тебя спасали, чтобы потом снова проткнуть какой-то хренью! — прохрипел я.

Я вовремя подхватил Шакко за руку, но не учел того, что метла не была рассчитана на двоих. Мы начали опускаться и нечаянно пересекли ту самую линию, которая задействовала колья внизу. К нам тут же устремилось смертельное жало…

Изо всех сил, которые у меня были и которые подарил костюм, я дернул рукой, выкидывая Шакко в сторону одиноко парящей метлы. Понятливая кицунэ не стала визжать и материться. Вместо этого она изогнулась в воздухе наподобие кошки в прыжке и зацепилась за черенок.

Мне же в этот миг копьё проткнуло ногу в районе бедра. Даже броня костюма не смогла спасти от силы удара.

— Изаму! — выкрикнула Кацуми.

— Всё в норме! — гаркнул я в ответ, заставляя метлу взмыть вверх.

Острие копья вышло из раны, увлекая за собой россыпь алых капель. Капель моей крови.

— Изаму! — крикнула Шакко. — Ты ранен!

— Редкая наблюдательность, — прошипел я сквозь зубы. — Такую бы наблюдательность и чуть раньше…

— Извини! Я виновата!

— Потом извинишься. Сейчас помоги сэнсэю, а то его сразу четверо атакуют! — выкрикнул я в ответ.

Всё-таки сэнсэй не зря предвидел раны — пусть наше оммёдо от кудзи-кири и не работало, но вот лечебные Гофу пригодились как нельзя кстати. Я сумел перетянуть рану и остановить кровь, наложив Целебную Повязку.

Правда, это всего лишь временная мера и если в ближайшее время мы не выиграем и не получится оказать нормальную помощь, то моя команда рискует остаться без предводителя.

А между тем Шакко и Кацуми напали на атакующих. Да так хорошо напали, что ещё один бельгиец сорвался вниз с метлы. После этого казуса команда из Бельгии быстренько схватила ещё пару голов и выбыла из соревнований.

Поляки тоже недолго сопротивлялись. Всё-таки наша тактика по забиванию голов в самом начале принесла свои плоды. Да и один из орлов нам помог, утопив свои когти в руку нападающему от польской команды. Тот так и не смог стряхнуть надоедливую птицу, которая к тому же ещё и упорно долбила клювом по забралу костюма. Эта пара закончила свой путь среди кольев, когда нападающий потерял ориентацию в пространстве и опустился ниже положенного.