Армия короля Франции (ЛП) - Элари Ксавье. Страница 43
Как же епископ Бове набрал пять рыцарей, которых он должен был предоставить королю? Теоретически, он мог призвать своих вассалов. Однако реальность выглядит несколько иначе. Историк Луи Карлюс-Барре обнаружил очень важный документ, который проливает свет на этот вопрос [303]. Это договор, по которому Жан Ле Бутейлер, сеньор де Шантильи, Ансо Ле Бутейлер, сеньор де Люзарш, и Ги де Нантёй, сеньор де Нери, обязались служить епископу Бове, Рено де Нантёю, с семью другими рыцарями, в армии, которую король собирал в Советерре. В течение сорока дней эти рыцари должны были получать от епископа по 14 парижских ливров в день как свое жалование и содержание; сорок дней службы должны были начаться 15 сентября, но для поездки в Тур должна была быть предоставлена дополнительная неделя за счет епископа. По истечении сорока дней король, если он захочет оставить этих рыцарей, должен был взять их на свое жалование (не предполагалось, что они откажутся); если король не захочет их оставить, они вернуться в Бове, и их переезды, в общей сложности более пятнадцать дней, будут осуществляться за счет жалования от епископа. Епископ также предоставил две повозки, каждая с пятью лошадьми, для перевозки снаряжения, включая две палатки, одну для рыцарей, другую для лошадей; все это должно было быть возвращено по окончании похода. Расходы на содержание обслуживающего персонала, предоставленного епископом (клерк, оруженосец, и два их слуги, плюс два пеших слуги и возницы), должны были быть возмещены рыцарям по их возвращении. Клерк и оруженосец отвечали за хранение денег на жалование.
Почему в 1276 году епископ Бове решил послать десять рыцарей, тогда как в 1272 году он утверждал, что должен только пять. Видимо, епископ не ограничился соблюдением своих феодальных обязательств, чтобы привлечь расположение короля. Вполне возможно, что Филипп III выдал ему гарантийное письмо, подтвердив, что епископ прислал больше рыцарей, чем был должен.
Сколько всего людей было в этом контингенте? Три рыцаря заключившие с епископом договор обязались выставить еще семь человек, так что всего их должно было быть десять; епископ со своей стороны предоставил клерка, оруженосца, двух своих слуг, двух пеших сержантов и возниц — все они, вероятно, должны были взять в руки оружие в случае необходимости, хотя в договоре об этом ничего не говорится. В целом, таким образом, насчитывается около двадцати человек. Но разве рыцарь вышел бы в поход один? В это трудно поверить. В действительности, жалование, полученное десятью рыцарями вместе, составило 14 парижских ливров, или по 28 парижских су (35 турских су) на рыцаря. А жалование установленное королем, составляло 10 турских су в день. Таким образом, либо епископ был очень щедр, установив своим рыцарям жалование, значительно превышающее норму, либо эти рыцари также имели на службе одного или нескольких оруженосцев или латников. Таким воинам обычно платили 7 су и 6 денье. Значит, 35 су, выплачиваемые епископом каждому рыцарю, позволяли тому иметь на службе двух оруженосцев или латников. Таким образом, контингент, предоставленный епископом королю, включал десять рыцарей и двадцать латников-оруженосцев, то есть тридцать бойцов, а это уже большой отряд.
Почему епископ Бове нанял рыцарей, а не призвал своих вассалов? Точно сказать нельзя, но возможно, что те, кто должен был служить просто не явились по вызову. Такие случаи встречались часто. Так в 1276 году аббат Сент-Уэн-де-Руан был призван выполнить свои обязательства перед королем. Он вызвал двух вассалов аббатства, рыцаря Дрё д'Эрневиля и оруженосца Гуго де Перрье, которые, как и положено, явились "при оружии и верхом". Но между ними и аббатом возник спор об условиях, на которых будет происходить служба. Аббат отказался гарантировать компенсацию за лошадей, которые возможно будут потерянных ими, во время службы. Он также не собирался оплачивать расходы своих вассалов во время их участия в экспедиции, так как по его мнению, они должны были служить за свой счет. Поэтому вассалы отказывались отправиться в королевскую армию и разъехались по домам. Тем не менее, аббат был обязан предоставить в армию положенное количество воинов и поэтому должен был оплатить замену. По окончании экспедиции аббат обратился в королевский суд, который обоих вассалов приговорил к возмещению расходов, произошедших по их "вине".
Аналогичная ситуация произошла, на этот раз в 1297 году. Рыцарь Роберт де Ото отказался служить во Фландрской армии по приказу своего сюзерена, епископа Байе. Последнему пришлось нанять замену, но бальи Кана обязал Роберта возместить епископу понесенные в связи с этим расходы, выплатить штраф и торжественно признать, что он обязан служить епископу [304].
Если епископам и аббатам иногда было трудно добиться повиновения своих вассалов, то сами они, казалось, всегда выполняли свои обязательства, в том числе посылая рыцарей за свой счет. Это, несомненно, связано с тем, что прелаты имели особые отношения с королем. Церковникам трудно было отказаться от своих обязательств, особенно на севере королевства. Да и сам, король в значительной степени полагался на служителей Церкви. Даже в начале Столетней войны Филипп VI Валуа продолжал созывать епископов и аббатов так же, как и его предшественники пятьюдесятью или шестьюдесятью годами ранее. Это вполне объяснимо. По этому призыву он получал несколько сотен рыцарей и латников-оруженосцев по приемлемой цене.
Контингенты городов и монастырей: пешие воины
Как суверен в своих владениях, король мог требовать службы не только от своих вассалов, но и от городов и монастырей, которые в равной степени от него зависели. Как правило, города и монастыри выставляли в основном контингенты gens de pied или сержантов, то есть пеших воинов. При Филиппе Августе prisée (мы бы сказали оценка) вносилась в регулярно составляемые реестры, которые содержали всю документацию, необходимую для короля и его окружения [305]. В реестр за 1194 год были внесены обязательства определенного числа городов и аббатств: количество сержантов, повозок, тягловых и вьючных животных. Для каждой экспедиции составлялся новый реестр. Постепенно, однако, цифры стали постоянными, так что одни и те же обязательства регулярно осуществлялись каждой из общин. Монастырь Сен-Дени выставлял 240 сержантов, пять повозок и два тягловых животных; город Амьен — 130 сержантов и пять возниц. Если сложить контингенты, причитающиеся с городов и монастырей королевского домена, то в итоге получатся тысячи сержантов.
Естественно, король не нуждался в таком количестве пехотинцев. Армия Капетингов была прежде всего аристократической и рыцарской. С другой стороны, война стоила дорого, что объясняет, почему, когда король созывал свою армию, он от городов и аббатств не сержантов или повозки, а прежде всего деньги. Так было уже в реестре 1194 года, куда клирик, составивший его, вписал соответствующую сумму рядом с количеством причитающихся сержантов. На самом деле, малочисленные бухгалтерские документы XIII века, которыми мы располагаем, регулярно показывают, что городские и монастырские общины платили "за службу", "за сержантов" или "за армию". В 1276 году за Советеррскую армию город Лаон заплатил 900 ливров, Нуайон — 300 ливров за 150 сержантов, Суассон — 200 ливров за четыре повозки [306]. В 1283 году аббатство Сен-Криспин-де-Лаон, с которого причиталось сорок сержантов и возница, заплатило 120 ливров, плюс 17 ливров и 10 су за транспорт. Аббат Сен-Васт-д'Аррас за причитающуюся с него повозку заплатил 50 ливров. В 1285 году для Арагонского крестового похода аббатство Сен-Дени заплатило 720 ливров за двести сорок сержантов, таким образом ставка по-прежнему составляла 3 ливра за сержанта. Десять лет спустя, в 1295 году, во время войны с Англией, аббатство заплатило 934 ливра [307]. Несмотря на то, что между представителями короля и представителями соответствующих общин, несомненно, существовала возможность для переговоров, похоже, была установлена определенная ставка: 3 ливра за сержанта, 50 ливров за повозку.