Синайский мираж - Тамоников Александр Александрович. Страница 25

Фарис ничего на это не ответил, лишь усмехнулся краешком губ.

– Какие обычно отношения внутри кочевого племени? – спросил на этот раз Богданов.

– Все по законам, данным нам Аллахом, – ответил Фарис. – У Аллаха мудрые и справедливые законы.

– А в племени Гюрзы? – спросил Богданов. – Какие у него отношения с Аллахом?

– У него – никаких отношений с Аллахом! – резко ответил Фарис. – Потому что он – Гюрза. У него военный отряд. И, значит, военная дисциплина. Все люди подчиняются ему. И еще – его помощникам.

– Ну, это понятно, – сказал Богданов. – Разбойники всегда должны подчиняться своему атаману. Иначе какие же они разбойники?

– Фарис, а как лично ты относишься к Гюрзе? – спросил Терко, и все остальные пристально глянули на египтянина, ожидая, что он ответит.

– Если то, что вы мне о нем рассказали, правда, то Гюрза – пособник врага, – ответил Фарис. – А значит, и мой враг тоже.

– Да это не мы тебе рассказали о Гюрзе, это он сам поведал о себе, – сказал Терко. – Причем не нам лично, а, можно так сказать, всему миру.

– Араб, который требует, чтобы арабская земля досталась врагу, – вот кто такой для меня Гюрза, – сказал Фарис.

– Меняем тему! – поднял руку Богданов. – Фарис, на чем лучше нам отправиться на поиски? На машине? Пешком? На верблюдах? На лошадях?

– На лошадях, – ответил Фарис.

– Это почему же так? – поморщился Терко. – На машине, мне кажется, будет быстрее.

– Машине нужно горючее, – сказал Фарис. – Лошади горючее не нужно. Лошадь найдет для себя корм и в пустыне. Кроме того, машина может сломаться. Лошадь сломаться не может.

– Значит, лошади? – уточнил Богданов.

– Да, – ответил Фарис. – Конечно, если вы умеете ездить верхом.

– Мы умеем ездить верхом? – спросил Богданов у подчиненных с улыбкой.

– На чем угодно и даже задом наперед! – улыбнулся в ответ Терко. – Так что ты, Фарис, насчет этого не переживай.

За разговорами и не заметили, как прилетели. Умолкли лишь тогда, когда самолет начал снижаться. Все приникли к иллюминаторам.

– А что, по-своему красивый пейзаж, – сказал Муромцев. – Сплошь золото – от края до края.

– Для меня так самый красивый на свете! – сказал Фарис.

– Ну, это понятно, – миролюбиво произнес Терко. – Там, где ты родился, то место и есть для тебя самое лучшее. А уж араб ты или, скажем, русский – это не имеет значения.

Приземлились, вышли из самолета, осмотрелись. Близился вечер. Огромный солнечный шар висел на западной стороне неба и казался таким близким, что до него можно было дотянуться рукой.

– Да, все-таки непривычное зрелище, – сказал Муромцев. – Будто на другой планете.

– А для меня так и ничего, – сказал Терко. – Вполне подходяще. Вот, скажем, Конго – это совсем другое дело. Там джунгли!

– Ну, джунглей, думаю, нам хватит и здесь, – подытожил Рябов. – В которых водятся двуногие звери…

К ним уже шли люди – четверо мужчин в арабской одежде.

– Меня зовут Салим, – представился один из мужчин. – А это мои помощники. Нам поручено вас встретить и помогать вам. Скажите, что вам нужно, и мы сделаем.

– Это хорошо, – сказал Богданов.

– Мне кажется, мы с вами уже встречались, – сказал Салим Богданову.

– Да, конечно, – ответил Вячеслав. – Я уже бывал здесь. Приезжал вместе с журналистами, которых похитили. Значит, что нам нужно… Прежде всего – отдельное помещение. Оно должно быть не рядом с аэродромом, а где-нибудь подальше. Приготовьте каждому арабскую одежду. Далее нам нужны лошади. Тоже каждому.

– Еще потребуется вода и еда для каждого, – добавил Фарис.

Салим внимательно глянул на Фариса.

– Вы араб? – спросил он у него по-русски.

– Да, – сказал Фарис.

– Вы отправитесь с ними? – указал Салим на спецназовцев.

Фарис ничего не ответил.

– Вам нужно какое-нибудь оружие или снаряжение? – спросил Салим у Богданова.

– Нет, – ответил Вячеслав. – У нас все с собой. – И он потряс большой походной сумкой, которую держал в руках. Такие же сумки были и у других спецназовцев.

– Не забудьте про веревки, – сказал Фарис, обращаясь к Салиму. – Они должны быть прилажены к седлам.

– Разумеется, – ответил Салим.

– Веревка – это аркан, – коротко пояснил Фарис спецназовцам. – Аркан всегда пригодится в пустыне.

– Понятно, – сказал Богданов и посмотрел на Салима. – А теперь мы бы хотели видеть Максума.

– Это я, – выступил вперед один из мужчин, стоявших позади Салима.

Богданов оценивающе посмотрел на Максума. Вячеславу нужно было сразу же, что называется, не сходя с места, определить, что за человек Максум: какое у него выражение лица, прячет ли он глаза, переминается ли с ноги на ногу, как держит руки, оглядывается ли по сторонам… К этому перечню нужно было добавить еще добрый десяток условий, которые могли составить первоначальный портрет незнакомого человека. Все это для спецназовца было обязательным условием. Не узнав, кто стоит перед тобой, нельзя идти с таким человеком выполнять рискованное, опасное, чреватое многими неожиданностями задание. Точно таким же взглядом смотрели на Максума и другие спецназовцы за исключением Фариса. Он, казалось, и вовсе не смотрел на Максума. Похоже, у него была своя собственная шкала оценок другого человека.

Закончив смотрины, Богданов обменялся взглядом с Терко, Муромцевым и Рябовым. Во взглядах своих подчиненных он прочитал, что по их оценкам Максум честный человек, которому вполне можно доверять, а значит, можно и брать его с собой на задание. Глянул Богданов и на Фариса, но абсолютно ничего в его взгляде не прочел.

– Вы готовы отправиться с нами? – спросил Вячеслав у Максума.

– Да, – ответил тот.

– Хорошо, – ответил Богданов и глянул на Салима. – Тогда приготовьте еще одну лошадь.

– Конечно, – ответил Салим. – Все будет сделано.

– Вот и отлично, – сказал Вячеслав. – Тогда показывайте нам наши покои.

– Следуйте за мной, – предложил Салим.

Вся компания последовала за Салимом. Шли недолго и остановились у приземистого помещения, сложенного из таких же бетонных плит, которыми была вымощена взлетная полоса аэродрома.

– Прошу, – указал рукой Салим.

Никакого пола внутри помещения не было. Или, может, он и был, но его застилал толстый слой песка. Вдоль стен в беспорядке лежали ковры. Вверху на длинном шнуре висела электрическая лампочка.

– Апартаменты ничего себе, – усмехнулся Терко. – Я бы сказал – с претензиями на роскошь.

– К сожалению, ничего другого предоставить не могу, – сказал Салим.

– А ничего другого и не нужно, – проговорил Богданов. – Сами понимаете, мы здесь ненадолго, всего лишь до завтрашнего утра.

– Будут еще какие-то распоряжения? – спросил Салим.

– Пока нет, – ответил Богданов. – Идите и готовьте все необходимое. У вас есть какие-то вопросы?

– Я хотел спросить насчет ужина, – сказал Салим.

– Какого ужина? – не понял Вячеслав.

– Когда вам принести ужин? – пояснил Салим.

– Спасибо, не надо никакого ужина, – проговорил Богданов. – У нас – все с собой.

– Как знаете, – сказал Салим и вместе с двумя молчаливыми сопровождающими вышел.

– Итак, они ушли, – сказал Терко и посмотрел на Богданова. – А теперь, командир, разъясни нам текущую ситуацию. Особенно насчет ужина. А то лично я твою хитрость понял не до конца. Ведь это же была хитрость, не так ли?

– В общем, да, – сказал Богданов. – Маленькая хитрость. Не будем забывать, что здесь окопался вражеский крот. А что, если у него есть задание от хозяев не пустить нас в пустыню? Воспрепятствовать нашим поискам? А как это сделать лучше всего?

– Например, перестрелять нас всех до одного и зарыть наши тела в песке, – предположил Терко. – Быстро, просто, эффективно.

– Это вряд ли, – не согласился Богданов. – Все-таки, как ни крути, а у нас отчасти политическая миссия. И потому исчезновение спецгруппы КГБ вслед за исчезновением группы журналистов – это повод для огромного политического скандала. Вплоть до самых крайних мер… И потому, думаю, никто на это не пойдет.