Закрывая двери (СИ) - Никитина Жанна. Страница 14

Но одного удара недостаточно, чтобы сломить эту тварь. Он стискивает зубы и снова надвигается на меня. Я не двигаюсь, жду. Только закрываю лицо руками и встречаю перчатками его удары. Нескончаемые удары. Один за другим. Несколько пропускаю. И все для чего, чтобы подловить момент, когда его кулак снова полетит мне в лицо, и ударить в ответ.

Мой хук попадает Лешему прямо в скулу. Его голова отлетает в бок, а слюна брызжет по сторонам. Отпрыгиваю. Леший машет головой из стороны в сторону. Пытается сконцентрироваться на мне, когда я подлетаю к нему и бью прямой удар ногой в живот. Леший отступает на пару шагов назад, и теперь я надвигаюсь на него. Он закрывается от серии моих ударов. Но пару боковых по корпусу пропускает.

Я дышу быстро, но четко. Леший же рвано. Его глаза пытаются найти слабое место на мне, но удары не дают ему сделать ход. Все что он может — защищаться и отступать. Пока не упирается в сетку. И именно в этот момент, я вижу его улыбку. Хитрую. Зловещую. Наполненную кровью.

Не успеваю сообразить, что происходит, как Леший делает проходку мне в ноги, и я вместе с ним оказываюсь на полу. Из груди выбивается воздух, а Леший обхватывает мою голень и пытается надавить на ахилл. Я стискиваю зубы, чувствуя, как боль отдается в ноге. Но не поддаюсь ей. Отрываюсь от пола, разворачиваюсь и бью коленом Лешему прямо в лицо. Его голова отлетает назад, и хватка расслабляется.

Я вырываю ногу и вскакиваю, но только для того, чтобы снова оказаться на полу. Ведь Леший снова хватает меня за ногу. Он ползком пытается забраться на меня, обхватить любую конечность или лучше шею. Пятками упираюсь в пол и поворачиваю нас обоих. Сажусь на него и бью. Бью в разнобой. Сильно. Жестко. Не испытывая жалости. Леший закрывает лицо руками. Я попадаю между них.

Вспоминаю ботинки и кастеты, которые когда-то отхаживали меня. Вспоминаю его ухмылку. Вспоминаю его торжество. И бью. Бью со всей силы. Перед глазами нет ничего. Только воспоминания. Я ничего не слышу. Ничего не вижу. Ничего не чувствую. Только бью.

Тело Лешего обмякает подо мной. Но я не останавливаюсь.

Удар.

Руки Лешего падают на пол. А я бью.

Удар.

Из-за него мне пришлось бросить профессиональные бои!

Удар.

Чувствую руки на своих бицепсах. Но отмахиваюсь.

Удар…

— Антон! — женский крик прорывается через дымку воспоминаний.

Я останавливаюсь и поднимаю глаза. Сразу нахожу Милу. Она стоит за сеткой и прикрывает рот рукой. И смотрит на меня так, будто видит чудовище.

Она не понимает. Не понимает…

Ко мне снова кто-то прикасается, но я снова отмахиваюсь и встаю сам. Не отвожу взгляда от Милы, когда иду к выходу из октагона. Меня зовут, но я не обращаю внимания. Выхожу из клетки. Крики, свист, визг наполняют зал. Сергей пытается преградить мне путь. Я кидаю «потом» и обхожу его. Слышу голос ведущего в колонках, он пытается успокоить или подзадорить толпу. Не понимаю. Я вижу свою цель. И только это волнует меня. Она все приближается и приближается.

Мила тоже следит за мной. Не двигается. Ждет. Меня ждет!

Я хватаю ее за руку и тяну ее по проходу, не обращая внимания на людей за столиками, которые заходят в овациях и восхищении. Перехватываю Милу за талию и ныряю в коридор.

Мы в кратчайшие сроки преодолеваем его.

Заталкиваю Милу в раздевалку и закрываю за нами дверь на ключ. Прижимаю девушку к стене и жадно целую ее. К моему удивлению Мила не сопротивляется. Наоборот, приоткрывает свой сладкий ротик и напористо проникает языком мне в рот. Я думал, она будет в ужасе. Но нет, Мила берет инициативу на себя. Целует так страстно, так самозабвенно, что мозг отключается. Трусь об нее членом. Сжимаю попку. Кусаю губы. Подбородок. Шею.

Мила стонет. Царапается. Толкает меня в грудь.

Это происходит так неожиданно, что я отступаю. Хочу снова наброситься на нее, но замечаю хитрую ухмылку. Останавливаюсь. Мила сама делает шаг ко мне. И снова толкает. Шаг. Толчок. Еще шаг. Я ногами натыкаюсь на что-то твердое. И только после этого Мила останавливается.

Не дожидаясь меня, она стягивает топ через голову. Рыжие волосы рассыпаются по голым плечам. Я скольжу взглядом по обнаженной коже. Задерживаюсь на грудь. Рот наполняется слюной.

Мила не останавливается, касается пуговицы на своих джинсах…

— Я сам, — хриплю я и тянусь к ней.

Мила качает головой.

Хмурюсь.

Но, когда замечаю, что Мила улыбается, немного расслабляюсь.

— Дай мне, — тихо произносит она и расстегивает молнию на своих джинсах.

Она стягивает их вместе с трусиками и остается передо мной полностью обнаженной.

Что-то это мне напоминает…

Я выгибаю бровь и снимаю спортивные шорты. Член стоит колом, по венам бежит чистый адреналин. А Мила добавляет огня, облизывая губы. И смотрит при этом совсем не в мои глаза. Мне стоит огромных усилий, чтобы удержать себя и сесть на скамейку. Мила улыбается и, как кошка, идет ко мне. Шаг за шагом. Неторопливо. Сексуально.

Ее бедра раскачиваются, и я жалею, что мне недоступен вид сзади. Хотя у меня есть кое-что получше: налитые груди и розовые соски, которые манят, просят взять в рот. От воспоминаний, как я вчера сжимал их, сосал, облизывал, член дергается.

А эти бедра… м-м-м, как они сжимались вокруг меня, когда Мила подпрыгивала на моем члене, когда я пригвоздил ее к стене.

Я впиваюсь пальцами в скамейку и жду. Хорошо, что недолго. Мила подходит ко мне. Я надеюсь, что она оседлает меня, прижмется своей влажностью к члену и опустится, но вместо это она становится передо мной колени. Как скамейка еще не начала крошиться под моими пальцами, когда Мила без промедлений взяла член в рот, не понимаю. Я сжимаю ее так крепко, что боль отдается в руках. Но она теряется в удовольствии, когда Мила облизывает головку. А потом еще раз. И еще. Я шумно выдыхаю. Но глаз не закрываю. Точно не тогда, когда исполняется желание последних моих дней.

Мила проводит рукой по стволу и начинает сосать головку. Как долбанный чупа-чупс. Сильно. Жестко. Забирая все. Каждая мышца моего тела напрягается. Дыхание прерывается. А эта девочка не собирается останавливаться. Она заглатывает мой член глубже, при этом поднимая взгляд на меня. Ее зеленые глаза заполняет поволока. Горячий язык скользит по члену, а губы сжимаются вокруг него.

Ох, блядь.

Я отрываю Милу от себя.

— Еще секунду, и я кончу, — мое дыхание частое, тяжелое, будто я только что провел еще один бой. — Сейчас я хочу тебя сильнее, чем твой рот.

Тяну Милу на себя, заставляя оседлать. Она не сопротивляется. Дрожит в моих руках. И дышит примерно также, как я. Я касаюсь ее складочек, чтобы проверить. Да, блядь, мокрая. Если бы я сейчас посмотрел на ее бедра, то точно увидел, что они блестят. Но это не то, что занимает мои мысли. Их заполняет Мила, которая резко опускается на мой член, и не ждет ни секунды, прежде чем начать двигаться.

С ее губ срываются тихие, эротичные стоны. Они отдаются в ушах и смешиваются с шумом в моей голове. Не могу думать. Только чувствовать. Кожа наэлектризована. Горит. Все, чего хочется — касаться Милы.

Я обхватываю губами ее сосок, который давно манил меня. Второй — зажимаю пальцами. Покусываю и зализываю один, второй прокручиваю. Мила дергается. Я придерживаю ее за поясницу, а моя девочка продолжает скакать. Она вбирает меня полностью. Сжимает крепко. Двигается быстро. Я едва успею сообразить, что происходит, когда чувствую, что накатывает оргазм.

Нет, блядь. Точно не сейчас.

Подхватываю Милу за бедра и встаю вместе с ней. Все для того, чтобы уложить ее спиной на скамью. Мила цепляется за мои плечи, притягивает к себе, будто боится, что я могу ее оставить. Нет, уж точно нет. Не тогда, когда она вся такая горячая, раскрасневшаяся, взлохмаченная лежит передо мне. Не тогда, когда мой член в ней. Не тогда, когда единственное, что я хочу — двигаться.

И я следую своему желанию.