Телохранители тройного назначения (ЛП) - Голд Лили. Страница 17

Прежде чем я успеваю ответить, на нашем пути появляется фотограф, размахивающий огромной камерой. Сегодня вечером я нервничаю больше обычного, и его внезапное появление пугает меня.

— Разве ты не должен быть в зоне папарацци? — резко спрашиваю я.

Фотограф ошеломленно моргает.

— Я фотограф мероприятия. Вы же наняли меня, чтобы я делал снимки для социальных сетей?

Ох, точно.

— Прости, — бормочу я. — Прости, я не хотела огрызаться. Я просто… нервничаю.

Он ухмыляется.

— Нет проблем, мисс Сэйнт. Вы прекрасно выглядите этим вечером. — Он трясет своей камерой. — Могу я сфотографировать Вас с Вашим новым мужчиной?

Я поднимаю взгляд на Мэтта. Он на мгновение закрывает глаза, затем наклоняется, касаясь губами моей щеки. Камера вспыхивает, и его губы исчезают с моего лица прежде, чем я успеваю толком осознать, что происходит. Все, что я ощущаю, — это теплый след от его поцелуя и стойкий аромат лимонного лосьона после бритья.

— Великолепно, — говорит мужчина, проверяя получившиеся фотографии. — Вы двое — прекрасная пара. — Он уходит, чтобы сделать несколько снимков музыкальной группы.

— Итак, есть ли причина, по которой ты считаешь нормальным обращаться со своими сотрудниками как с дерьмом? — непринужденно спрашивает Мэтт.

Я ненадолго закрываю глаза, затем отделяюсь от толпы и направляюсь прямиком к фуршетному столу, стоящему вдоль одной стороны сада. На нем стоят изящные хрустальные тарелки, заполненные закусками. Ледяная скульптура лебедя тает и сверкает в центре стола, окруженная бокалами с игристым шампанским.

— Что он собирается делать с этой фотографией? — спрашивает Мэтт, подходя ко мне сзади. — Меня же не повесит на стену какая-нибудь девочка-подросток, да ведь?

— Ты действительно думаешь, что настолько привлекателен? — бормочу я, хватая бокал шампанского и выпивая всё разом. Боже. Я действительно неважно себя чувствую. Моя кожа онемела, а в голове все плывет. Интересно, что бы случилось, если бы я потеряла сознание? Поймает ли меня Мэтт или просто позволит мне упасть и переступит прямо через мое бессознательное тело? Дрожащей рукой я ставлю пустой бокал и тянусь за другим. — Т-ты хочешь выпить?

Мэтт не отвечает. Я поднимаю на него взгляд. Он хмурится, уставившись куда-то вдаль.

— Мэтт?

— Вот оно, — бормочет он. Мой желудок сжимается. О Боже мой. Он, что, увидел X? Я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом, но вижу только деревья.

— Вот оно что?

— Я вспомнил, почему ты кажешься такой знакомой. — Он внезапно издает смешок. — У Глена была твоя фотография. Много лет назад, во время поездок, он все время носил её в своем рюкзаке.

У меня повышается давление.

— Ты серьезно?

Он закрывает рот так быстро, что щелкает челюсть.

— Я не должен был тебе этого говорить.

— Окей, ладно, — честно говоря, я сейчас недостаточно эмоционально стабильна, чтобы обработать эту информацию. Я вернусь к ней позже. Я делаю глубокий вдох и подношу свой бокал к губам.

— Би! — восклицает кто-то позади меня. — Это ты?!

Я замираю, волна холода проходит по моему телу. Нет. Это невозможно. Есть только один человек в мире, который когда-либо называл меня Би, и он — последний человек, которого я хочу сейчас видеть.

Может быть, это моя карма за то, что я такая сука.

Я заставляю себя медленно повернуться и посмотреть в лицо моему бывшему коллеге — Томасу Петти.

Глава 14

Брайар

Он так отличается от того неуклюжего подростка, которого я помню. Он сильно подкачался, а его каштановые вьющиеся волосы коротко подстрижены и зачесаны назад с помощью геля. Либо половое созревание изменило его исключительно в лучшую сторону, либо он хорошо потратился на филлер для линии подбородка.

Гирлянды мерцают в его глазах и отбрасывают мягкое сияние на его кожу, пока он неуверенно улыбается мне. Я чувствую острую боль в груди. В последний раз, когда мы с ним по-настоящему разговаривали, мне было шестнадцать лет, я рыдала на пороге его дома, умоляя его сделать заявление для прессы.

Это странно. Я всегда думала, что если мне когда-нибудь снова придется с ним разговаривать, я буду безумно зла. Но вместо этого меня захлестывает волна тоски. Раньше он был моим лучшим другом, пока полностью не разрушил мою жизнь. С тех пор у меня никогда не было друга. Ни одного друга за тринадцать лет, прошедших с тех пор, как я потеряла его.

Как депрессивно.

Толпа вокруг нас активизируется. Я уже слышу, как люди начинают перешептываться, когда замечают нас двоих вместе. Пока я тупо стою здесь, ближайшая ко мне модель поворачивается к своей подруге и громко шипит:

— Разве это не тот парень, которому она изменила? Думаешь, они всё ещё враждуют?

— Том, — прохрипела я. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ты теперь живешь в ЛА.

Он легко пожимает плечами.

— Завтра я уеду обратно. У меня деловая поездка, и мне нечем было заняться сегодня вечером. Надеюсь, ты не против, что я заскочил.

«Да», — очень хочу я сказать. «Я против. Убирайся нахуй отсюда».

— Просто не забудь сделать пожертвование, — бормочу я.

Он смеется, его плечи слегка расслабляются, и он хватает со стола бокал с шампанским.

— Конечно. А это кто? — Он поворачивается к Мэтту с широкой улыбкой. — Вы сейчас встречаетесь?

Мэтт буквально преображается рядом со мной. В одну секунду он молчалив и угрюм, а в следующую — воплощение дружелюбия. Он сжимает руку Тома обеими своими, ухмыляясь.

— Меня зовут Мэтт Картер. Рад познакомиться с тобой, приятель. Брайар много о тебе говорила.

Я яростно смотрю на него.

Том фыркает.

— Тогда я сомневаюсь, что у тебя сложится обо мне очень хорошее впечатление. Что ты там сказала журналу «Goss»? — Он бросает на меня взгляд, полный веселья. — Что я лизал так, словно был чертовым сенбернаром?

Мэтт отмахивается от него, прежде чем я успеваю ответить.

— Она говорила мне, что вы двое были друзьями на съемочной площадке «Голливудского дома».

Том моргает.

— Да, — медленно говорит он. — Мы были. Би и я были действительно хорошими друзьями. — Он слегка качает головой. — Еще раз, чем же ты занимаешься?

Улыбка Мэтта становится шире.

— Я работаю на производстве оружия, чувак.

Том давится своим шампанским.

— Извини?

— В основном, военные штучки. Пистолеты, бомбы, ракетные установки — назови что хочешь, мы всё это делаем. А, принцесса? — Мэтт берет меня за руку и смотрит на меня сверху вниз, его голубые глаза мерцают. Я ничего не говорю, сбитая с толку его странным поведением. Он добродушно смеется. — Прости, прости. Я знаю, ты ненавидишь мои разговоры о работе. Сегодняшний вечер посвящен только тебе, детка.

Затем он кладет руку на мой подбородок, мягко приподнимает мою голову и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Он не целует меня по-настоящему, он всего лишь водит своими губами по моей щеке и тычется в меня носом. Но его рука загораживает Тому взгляд, поэтому для него это должно выглядеть так, будто он только что схватил меня и поцеловал прямо в губы.

Электричество пронзает меня, как молния, когда его слегка заросшая щетиной щека трется о мою, и я вдыхаю его теплый, лимонный одеколон. Мой рот приоткрывается и мои губы случайно касаются его горла. Я чувствую, что его пульс бьется, как отбойный молоток, под чувствительной кожей. Он замирает на мгновение, затем медленно отстраняется. Пока я пытаюсь придти в себя, он хватает Тома за руку и еще раз крепко пожимает ее.

— Слушай, нам пора идти, но я рад был с тобой познакомиться, приятель. Нам стоит как-нибудь потусоваться.

— Эм. Да. — Том бросает на меня еще один взгляд, а затем понимает намек и уходит, исчезая за углом. Мэтт продолжает держать меня за руку, пока тот не скрывается из виду. Я замечаю, что несколько человек в толпе вокруг нас разочарованно опускают свои телефоны. Они явно надеялись на какую-нибудь ссору.