Шофёр - Никонов Андрей. Страница 33

– Я же тебе объяснила, тётя Яна хочет, чтобы я вышла замуж за нормального мужчину, а не за хлюпика навроде Пашки. Вот я тебя и покажу, пусть порадуется, она ведь, в сущности, тётка неплохая и относится ко мне хорошо, особенно после того, как папы не стало.

Травин при упоминании одного из братьев Пилявских уже рот раскрыл, чтобы сказать, что милиция поймала одного из убийц, точнее – соучастника, но тут они подошли к подъезду.

– Веди себя свободно, – дала Кольцова последнее наставление, ничуть не смущаясь постового, сидящего в холле, – не стесняйся. Захочешь на пол высморкаться или ухо пальцем почистить, так даже лучше, а то разведут буржуазные порядки, словно мы не в Советской России, а где-нибудь в Париже или Берлине. Ну вот, проходи. Тётя Яна, я не одна, со мной Серёжа!

Ядвига Иосифовна в нарядном укороченном балахоне и туфлях на низком каблуке стояла в коридоре, сложив руки на животе и поблёскивая очками.

– Без цветов явились, юноша? И правильно, пусть на Западе профурсеткам веники дарят, а то взяли моду подражать. Что это?

– Эклеры, – Травин протянул Глаше, выскочившей из кухни, бумажную упаковку. – Лена сказала, ваши любимые.

В кондитерскую он заглянул, несмотря на возражения Кольцовой, тортик или сладости отлично подходили для первого знакомства. Лена обозвала это своим любимым словом «мещанство», а потом долго выбирала трубочки с заварным кремом и по дороге слопала две.

– Как мило и современно, – Пилявская картинно всплеснула руками, – герой революционной войны и в то же время галантный мужчина. Гости будут через час, а пока, Леночка, иди-ка на кухню к Глаше, ну а вы, молодой человек, помогите Генриху Яновичу передвинуть мебель.

И Сергей помог Генриху Яновичу. Лацис сидел в кресле-качалке, курил, читал «Красный спорт», протирал лысину платком и давал ценные указания. Травин переставил тяжёлый, красного дерева буфет, собрал и раздвинул большой овальный стол, принёс от соседей дополнительные стулья, а из кладовой – табуреты. Хозяин дома решил было ещё и люстру перевесить, но тут Глаша принесла накрахмаленную белую скатерть и начала расставлять приборы. Пилявская выставила мужа в кабинет, распахнула смежные двери в гостиную, где стоял большой рояль. Его тоже надо было подвинуть ближе к окну, чтобы свет падал на ноты, а рядом поставить столик с бутылками – гостям предлагались кавказское вино, армянский коньяк и ситро. Дальше столовой и гостиной Травина не пустили, но по его прикидкам, комнат в квартире Лацисов было не меньше пяти, и уплотнять их никто не собирался.

Первый гость появился без десяти минут час, молодая супружеская пара из мрачного брюнета во френче с Красным Знаменем и блондинки с мелкими кудряшками. Блондинка тут же побежала шептаться с Леной, брюнет молча пожал руку Лацису и Сергею и налил себе коньяка. Дальше новые лица появлялись одно за другим, и за полчаса собралось человек двадцать, они пили, курили и тихо разговаривали. Судя по обрывкам долетавших фраз – о работе.

– И этот здесь, – Лена, проходя мимо Травина с тарелкой, кивнула на юркого брюнета лет тридцати с крысиным носом и зализанной причёской. – Дядин помощник, Кальманис, опять будет лезть ко мне с предложениями руки и сердца, ты его, пожалуйста, припугни, а то надоел хуже горькой редьки. И что ты стоишь букой, иди, поговори с кем-нибудь, вон хоть с Александровыми, они очень тобой интересуются.

И показала на пожилую пару, чинно сидевшую в креслах возле рояля.

Сергей двинулся было к ним, но тут появился новый гость.

– Товарищ Артузов, – Лацис подскочил к молодому ещё на вид человеку лет тридцати пяти, зашедшему в гостиную, – прошу, заходите. Опаздываете, голубчик, почти все уже собрались, только режиссёр задерживается. А где Лидия Дмитриевна?

– Приболела, – Артузов чуть отодвинулся в сторону, пропуская мужчину с усами щёточкой и добродушными чертами лица, – вот, вместо неё товарища Емельянова привёл из московской милиции. Ну да вы знакомы.

– Как же, как же, Василий Васильевич, – Лацис чуть согнулся и затряс руку Емельянова, – очень рад. Яночка, смотри, какой подарок нам Артур Христофорович сделал.

Товарищ Емельянов обошёл гостей, пожимая руки мужчинам и даже некоторым женщинам, и наконец добрался до Травина, который попытался было улизнуть, но был перехвачен Пилявской.

– А вот это Леночкин друг, Сергей Травин, – представила его Ядвига Иосифовна. – Герой гражданской войны, между прочим. Василий Васильевич Емельянов, наш начальник уголовного розыска.

– Значит, герой? – Емельянов стиснул ладонь Сергея, кивнул на значок. – На каком фронте воевали, на Карельском?

– Там, – кивнул Травин, поморщился, стараясь справиться с резким приступом головной боли.

– С вами всё в порядке? – начальник МУУРа обеспокоенно посмотрел на собеседника.

– Последствия контузии.

Емельянов понимающе кивнул и отошёл к другим гостям, а Травин перевёл дух. С начальником уголовного розыска Москвы Сергей был знаком с четырнадцати лет. Здешних четырнадцати лет – штабс-капитан Олег Травин и унтер-офицер Василий Емельянов служили в одном авиаотряде и даже в одной роте. Молодой человек бывшего сослуживца отца узнал сразу, как имя назвали, хоть тот и постарел. Но сам Емельянов, похоже, его не узнал, лет сколько прошло, да и мало ли Травиных жило в СССР.

Творческие личности появились, когда все уже расселись за длинным овальным столом. Протазанов привёз с собой актёрский дуэт, Ильинского и Кторова, снявшихся в его новой комедии «Закройщик из Торжка». Актёры сразу влились в компанию, начали наперебой произносить тосты, бегали к роялю, развлекая гостей шуточными куплетами, сам Протазанов сидел рядом с хозяйкой дома и тихо с ней беседовал. Судя по надменному выражению лица Пилявской и недовольному – режиссёра, разговор был нелёгким.

– Хорошие артисты, хорошие, – сидящий рядом с Травиным военный с двумя ромбами в петлицах отсмеялся очередному куплету, вытер слёзы платком, одним махом выдул фужер водки, – особенно вот этот, постарше.

– Кторов? – Сергей наелся, Лена куда-то снова убежала, большая часть гостей переместилась в гостиную, и он решил, что пора бы отсюда слинять. – Да, отличный парень, я с ним немного знаком, в волейбол в команде артистов играет.

Собеседник икнул.

– Волейбол – это хорошо, это наш спорт, рабочих и крестьян, – изрёк он, положил голову на ладони и засопел.

Сергей вылез из-за стола, вышел в коридор. Там возле газетного столика стоял Кальманис, помощник Лациса, и курил.

– Так ты новый Ленкин ухажёр? – спросил он, затянувшись и насмешливо глядя на молодого человека снизу вверх.

Травин достал папиросу, тоже закурил. Он стоял близко, нависая над Кальманисом, и не отвечал.

– Я ведь почему спрашиваю, – тот занервничал, – появляются тут разные личности, она ведь не пойми кого в дом тащит, а Ядвиге Иосифовне беспокойство.

– Разная личность – это я? – уточнил Сергей.

– Нет, ну я не то чтобы сказать, просто всякие люди ходят, – брюнет пытался вернуть спокойный вид, но получалось у него это плохо. – Ложечки вон пропадают серебряные.

– Руку сломаю, – молодой человек воткнул папиросу в пепельницу, положил Кальманису ладонь на плечо, слегка сжал. – К Лене ещё раз подойдёшь, пеняй на себя.

Брюнет изогнулся, кое-как высвободился, бросился в столовую, наткнулся у дверей на Пилявскую и начал ей что-то втолковывать. Та закивала, успокаивая гостя, и незаметно для него одобрительно подмигнула Травину сквозь увеличительное стекло очков. Сергей отыскал-таки Кольцову и сказал, что уходит. Лена доставала Ильинского расспросами, на молодого ухажёра отвлеклась буквально на секунду.

– Конечно, иди, – рассеянно сказала она, – ещё увидимся как-нибудь.

В этом Сергей был совершенно не уверен. Похоже, свою миссию он выполнил и больше для Кольцовой интереса не представлял.

– Странный этот молодой человек, – Ядвига Иосифовна улеглась в кровать, взяла в руки книгу. – Ты что там делаешь, Геня? Посмотри на меня, совсем бледный и глаза красные, тебе надо лучше питаться и съездить в Крым, там открыли новый санаторий.