«Колонист» - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 21

Моё появление не вызвало особого ажиотажа, это крупные морские суда могут вызвать насторожённость, а моя шлюпка не особо. Да и не встречал меня никто, так, от домов женщины поглядывали, да стайка детишек помогла приподнять нос и вытащить лодку чуть выше на берег. Бросив одному, самому старшему медную монетку, вроде как на всех, за работу, я спросил у него:

– Старейшины на месте? Хочу поговорить с ними.

Говорил я на местном наречье с сильным акцентом, но вполне понятно. А вообще, то, что типичный европейский подросток говорит на их языке, их поразило. Своё новое тело и внешность за такое время я изучить успел хорошо, оно было светлокожим, с правильными чертами лица, голубоглазым и светловолосым. Ещё что плохо, я легко обгораю, правда за два месяца кожа стала бронзовой, а кончики волос ещё больше выгорели. Одет в серые брюки, закатанные до колен, и белоснежную рубаху, специально надел, чтобы выглядеть представительно, а так обычно в жилетке рассекаю, купленной в Индии. Или вообще с обнажённым торсом. Ремень на поясе застёгнут, с офицерской рапирой и пистолем за ремнём. В общем, выглядел, как и должно. На голове офицерская треуголка, волосы короткие, и пусть неровно обрезанные, сам всё же за парикмахера, но длинные волосы я не любил, лучше уж так. А то попал в это тело, а у него косичка девичья имеется, типа конский хвост.

Паренёк сорвался с места и убежал, но вернулся вскоре, сообщив, что старейшины ждут. Велев другим детишкам охранять лодку, я прихватил два мундира и две треуголки, оставшиеся от морских пехотинцев, надо с дарами идти, меня так жёны учили, уважить старину стоит, и вот так, зайдя в хижину и передав подарки, устроившись напротив трёх стариков, я сказал:

– Деревня, что дальше стояла, где старейшиной был уважаемый Мун… Хочу знать, что там произошло.

Те меня внимательно рассматривали, видимо думали, что засланец от испанцев. Но времени много прошло с тех пор, где тут интерес? Посовещались, и один самый старый спросил:

– Зачем ты хочешь это знать?

– Хан Соло. Был такой путешественник и торговец. Я знаю, что он погиб, уничтожив врагов, но остались его жёны и дети. Я ищу именно их. Дети Хана Соло мои родичи.

Те снова стали совещаться на неизвестном мне языке, видимо какой-то местный диалект, после чего тот же старик сказал:

– Испанцы пришли в деревню, сожгли всё и увели людей в рабство. Несколько человек спаслись, рыбаки, они живут с нами. Ты можешь поговорить с ними и узнать всё, что тебе нужно.

– Благодарю.

Слегка поклонившись и получив такие же поклоны, я покинул хижину, и тот же мальчишка отвёл меня к другой хижине. Этого пожилого мужчину я узнал, рыбу у него покупал, когда в деревне был, честно признаться, обрадовался. Тот сидел и сети чинил, меня, естественно, не узнал, но пообщаться согласился. Я представился дальним родичем Соло, то есть самого себя. Сложно это подтвердить, я в том теле чистокровным филиппинцем был, а тут европеец, но сказал, что отец француз, в него пошёл, и сработало. Вот что мне удалось узнать. Мои жёны действительно прислали весточку в деревню, и к ним была выслана джонка, к тому моменту в деревне было уже три таких грузовых судна, мои торговцы на них ходили, грузы покупателям возили. Вот одна в деревне оказалась, на ней и привезли оставшихся. А вот дальше я был изрядно озадачен услышанным, так как задерживаться мои жёны в деревне не стали, заказали джонку, грузопассажирскую, им её пригнали, погрузились все пятеро с моими детьми, их уже восемь стало, ещё одна разродилась, накупили припасов и отбыли. Небольшая пушка, я подозреваю, что кулеврина, у них была, другое оружие тоже имелось для защиты. Естественно, вопросы им задавали, куда те собрались, и Тану всё же матери по секрету сказала, а уж та по всей деревне разнесла, что на родину мужа они отправились. Слово дали вырастить моих детей достойными людьми, вот и собирались это сделать, а где это лучше осуществить, как не на моей родине?

– А-ахренеть, – по-русски пробормотал я, почесав затылок пятернёй. – Во дают, амазонки. А ведь могут доплыть, Мари карту видела.

В нашей каюте стоял на рабочем столе самодельный глобус, очень детально прорисованный, и жёны интересовались им. Знали, что это наша планета, раз муж сказал, что она круглая, значит так и есть, я показывал, как мы скоро поплывём в обход Африки, где Гибралтар и где турецкие проливы. Это путь на мою родину. Долго плыть, много месяцев. Где Франция находится, я там планировал побывать, тоже показал. В общем, часто те глобус крутили, могли и запомнить маршрут, тем более девчат штурманскому делу я всё же обучил, у троих нашёлся талант к этому, и довести судно куда нужно те смогут. Если не знать, какие опасности их могут подстерегать в пути. Ох, меня уже всего трясёт, как представлю. А рыбак сообщил, что через год после их отплытия к ним испанцы наведались: кого в рабство, кого на рудники, а деревню спалили. Всего восемь человек спаслось, шесть рыбаков и две женщины, что ушли на дальние пастбища.

– Спасибо за информацию, – передав ему серебряную монетку в знак признательности за отличные новости, ведь мои живы, точнее были девять лет назад, и теперь я знаю, в какой стороне их искать, после чего вернулся к шлюпке.

Кстати, один из старейшин уже щеголял в треуголке, а у шлюпки моей собралось несколько женщин, не продаю ли чего. Подумав, решил не отходить от традиций, обычно гости что-то продавали и покупали, это только у филиппинцев так заведено. Особого товара для продажи у меня не было, весь груз необходим в путешествиях, однако кое-что ещё было, в Индии не продавал, там Англия владычица, могут увидеть у местных и сделать им больно, поэтому выставил три пары сапог, штаны, нательное бельё и рубахи. Даже офицерский камзол был. Разобрали всё мигом. Сам я взял мешок сушёных бобов, мешок муки, местной, грубого помола, но на лепёшки пойдёт, овощей несколько корзин, риса два мешка, несколько связок сушёной и вяленой рыбы. В общем произошёл обмен, все довольны, так что пробыв в деревне всего два часа, я с помощью шести мужиков спустил шлюпку на воду (отлив, та на берегу оказалась) и, подняв парус, направился…

А вот куда я направился, стоит описать особо. Дело в том, что шесть схронов, что я раскидал в разных местах, это мои, моя добыча, жёны знали только о седьмом, самом крупном, что я сделал чисто для семьи, о нём все мои девчата в курсе. Об остальных те догадывались, но где точно – не знали, закапывал без них. Вот я и хотел проверить островок, где должен быть этот седьмой семейный схрон. Сделал его специально для семьи, если со мной что-нибудь случится. Похоже, пригодился.

Путь до острова занял четыре дня, он не так и далеко был от деревни моих жён, теперь уже несуществующей деревни. Проверил и только яму обнаружил, были мои тут и всё забрали, подчистую выгребли. Ну а то, что они остров этот нашли, так девчата по картам ходить умели, купили штурманский инструмент вместе с джонкой, карты и пожалуйста. Я больше скажу, для общей практики последние два года до моей гибели именно они прокладывали курс нашего судна. Закончив осматривать яму, я вернулся к шлюпке и, пока носил найденные сухие ветки и листья от местных пальм, разводил костёр и варил бобовую похлёбку, всё размышляя. Я уже внутренне принял решение жён отправиться в Россию, ладно, чего уж там, девять лет прошло, не знаю, доплыли или нет, но что мне похоже придётся повторить их маршрут, в этом я уверен на все сто. Конечно девчата штурманы хорошие, но двигаться точно будут в виде каботажного плавания, повторяя контур всех континентов. Значит, двигаясь за ними следом, буду спрашивать в каждой деревне, не видели ли они девять лет назад джонку, на борту которой были женщины и дети. Описание судна у меня тоже было. Если в какой деревне скажут, что не видели, проверяю парочку дальше и, вернувшись, начну искать, определив зону их пропажи. Это в самом худшем варианте. Главное напасть на их след. И да, шлюпка, конечно, хороша, но за эти пару месяцев я понял, что нужно что-то побольше и с закрытой палубой. Я раз десять попадал под проливные дожди, и чехол шлюпки не спасал, крытую палубу надо.