Влюби меня за день, Валентин (СИ) - Коваль Лина. Страница 8

Поднимаюсь и снова иду куда глаза глядят.

Несмотря на субботу, на набережной совсем мало людей. Может, это и к лучшему, иначе Кострова и вовсе бы тут разорвали?

– Не обижайся, Ив, – догоняет меня Вэл. Становится вдруг серьезным. – Это ведь часть моей работы.

– Ты вроде футболист, – замечаю вскользь.

Позволяю его ладони захватить мою руку. Млею от прикосновений его пальцев, как дурочка.

Боже.

– Да какой я уже футболист, – морщится он и грустно опускает голову. – Я инвалид, Ива. Списанный по документам инвалид.

– Не говори так, пожалуйста, – хрипло выговариваю.

Становится так обидно за него, так тошно, как за себя никогда не бывает.

Ведь век футболиста на самом деле не такой уж и короткий?.. И до тридцати по полю бегают. А Кострову всего ничего...

Несправедливо.

Несправедливо.

Сама же себя одергиваю.

Хватит искать справедливость, Ива. Ты ведь немаленькая девочка.

– Ты пробовал… эмм… есть разные специалисты, – осторожно выговариваю.

– Хватит, – резко обрубает он.

Вздрагиваю от холодного металла, звучащего в его голосе.

– Кроме рекламных контрактов и интервью, у меня ничего не осталось, – произносит он уже спокойнее. – Поэтому я не имею права посылать людей на улицах, не могу позволить себе быть снобом, понимаешь?

– А тебе нравится? Ну вот такая жизнь?

Встречаясь со скептическим взглядом, договариваю:

– Я не хочу тебя обидеть, Вэл. Просто хочу понять. Можешь не отвечать.

– Сложно сказать, – признаётся он, снова улыбаясь прохожим. – Когда только стал популярным, звездная болезнь одолела. Внимание болельщиков и… болельщиц поощряло самооценку. Будоражило. Никогда не пробовал ничего круче алкоголя, но вот ощущение было, как после вискаря. Легкость и эйфория.

– Мне все равно сложно представить.

У нас такие разные жизни, что я снова стараюсь пригладить бушующие внутри эмоции.

– Потом уже… наверное, через года два начал понимать, что это пиздец. Личной жизни к тому времени просто не осталось. Любой выход в магазин – освещается. Ты знаешь, как часто я меняю номер телефона?

Мотаю головой.

– Раз в месяц точно, - усмехается он.

– Ого.

– Но и к этому привык. Ко всему в этом мире можно привыкнуть, Кудряшка, если физически тебя не трогают.

Снова отголосок из нашего детства. Если мои родители просто любили выпить, при этом оставаясь вполне мирными людьми, то у Вэла и Вали отец был явно с садистскими наклонностями. По крайней мере, страшные синяки у Костровых я видела регулярно. Мотаю головой, чтобы выкинуть из головы неприятные воспоминания.

День в компании с Вэлом проходит незаметно.

Мы стреляем в тире, катаемся на старых аттракционах в парке, едим шоколадное мороженое и много, непростительно много смеёмся. Делаем всё, что не успели в детстве, радуемся и беззаботно проводим время.

Закрываем гештальты. Вместе. Будто сделать это крайне важно для нас настоящих и взрослых.

А когда начинает темнеть, снова возвращаемся на набережную...

Вэл легко запрыгивает на поребрик и раскидывает руки в стороны.

Испуганно озираясь, шокировано замираю от его выходки.

– Посмотри на меня, Ив? – призывает он, улыбаясь.

– Я смотрю.

– Скажи мне сейчас, я тебе хоть немного нравлюсь?

Скрещиваю руки и воровато осматриваю дорогие кроссовки, длинные ноги, широкую грудь и размашистые плечи. Разве он может кому-то не нравиться?.. Я хоть и со странностями, но точно не слепая.

– Костров, – мотаю головой. – Ты на комплимент нарываешься?

– Погоди, – останавливает он меня и спрыгивает на землю.

Надвигается на меня с хищной улыбкой.

– Вот я, Ива. Такой, как есть. Нравлюсь или нет?

– Не понимаю…

– Перестань, – обрывает он меня, резко привлекая к себе. Его ладони проникают под куртку. – Ты ведь не политик, Ива. Зачем ходишь вокруг да около. Либо да, либо нет.

– Я не политик, но и ты не на выборах, – тихо выговариваю.

– Я серьезно, Задорожная. Нравлюсь или нет?

Закусываю губу, смотря на него снизу вверх. Он такой огромный и сильный, что впервые в жизни хочется за кем-то спрятаться.

К черту.

– Нравишься, – отвечаю шепотом.

В ушах колокольный звон от страха. Дикого, животного. Зачем сказала?..

– Тогда я тебя приглашаю на ужин, – говорит Вэл, тяжело дыша.

– Я…

– Молчи, Ива, – прикладывает он указательный палец к моим губам.

Замираю послушно.

– Ты сказала, что я тебе нравлюсь. Ты мне тоже нравишься. Сильно. Ты красивая, пиздец. Волосы твои эти, как пружинки, – хватается за мою резинку.

– Эй, – взвизгиваю, пытаясь отстраниться. – Ты чего делаешь?

– Я тебя приглашаю на ужин. Мне не пятнадцать лет и я не готов вести понравившуюся девушку в шашлычку «У Артура». У меня есть деньги. Я их честно заработал и честно трачу. Исправно плачу налоги, много отдаю на благотворительность и развитие детского футбола. Мне нечего стыдиться, а тебе бояться.

– Я не знаю, – мотаю головой.

Дьяволёнок внутри меня требует, чтобы согласилась.

– Соглашайся, – тоже продавливает Костров. – Ужин в честь Дня святого Валентина. Хочу показать тебе одно место.

– Даже не знаю, – вздыхаю. – Если только…

Вэл издает какой-то животный рык и припадает к моим губам. Целует совершенно варварски, с языком и причмокиванием. Хозяйничает у меня во рту, распаляет.

А затем резко отстраняется. Снова холодно становится.

– Так ты поужинаешь со мной, Кудряшка? Можешь заказать Цезарь с курицей, чтобы я сильно не обеднел, – иронично произносит.

– Вот уж фигушки, - невозмутимо шепчу. – Закажу с креветками. Тигровыми. Раз такое дело.

– Это значит, да?

Как завороженная разглядываю широкий подбородок прямо перед собой и безмолвно киваю. Потому что Вэл Костров, черт возьми, умеет уговаривать…

Глава 9. Рыцарь, который всё видит.

– А если бы я сказала, что ты мне не нравишься? – спрашиваю я, блаженно прикрывая глаза.

Музыка, плывущая по салону, убаюкивает и умиротворяет.

Мы едем в такси, которое заказывал Вэл. В место, которое тоже забронировал он.

Конечно, наше такси с пометкой «бизнес-класс». Уверена, эта машина – лучшая, что есть в родном городе.

Я доверчиво склонила голову на плечо Вэла, а он задумчиво смотрит в окно и ласково играет с моей ладонью большим пальцем.

– Ты бы так не сказала, Ива – отвечает самоуверенно.

В голосе чувствуется улыбка.

Иногда он ведет себя, как великолепный подонок. А самое удивительное, что мне это нравится! После отношений с «хорошим мальчиком» Костиком моя симпатия к Кострову выглядит странно.

– Почему ты так уверен в себе? – поднимаю подбородок, чтобы заглянуть в светло-зеленые глаза.

Стараюсь незаметно насладиться видом его подтянутой фигуры и широко разведенных ног.

Всё-таки смотреть на Кострова – это эстетическое удовольствие, сравнимое разве что с королевскими залами Эрмитажа. И в моменте прекрасно, и послевкусие приятное.

А уж наощупь… Боже, Ива! О чем ты думаешь?..

– Уверен, потому, что ты бы ни за что не легла в постель с человеком, который тебе неприятен.

Вспыхиваю, вспоминая прошедшую ночь.

А ведь и правда, если не считать детство – мы знакомы всего ничего. Сутки. А я уже успела провести с ним ночь. Пусть и совершенно невинную.

– А ещё ты хотела, чтобы я тебя поцеловал там, на набережной, – проницательно выговаривает Вэл. – Я видел. И ответила на поцелуй сейчас.

Закусываю губу и размышляю над этим. Пожалуй, мужчины замечают намного больше того, чем мы стремимся им показать. И всё же как интересен этот мир?..

Женщины строят из себя загадочных особ, а их рыцари всё видят и делают свои выводы.

– Ну и я же не идиот, чтобы задавать вопрос, на который не знаю ответа, – заканчивает Вэл свою логичную речь.

– Ты точно не идиот, – легко соглашаюсь и зеваю. – Расскажи мне что-нибудь. Иначе я усну.