Развод. Цена нелюбви (СИ) - Максимовская Инга. Страница 20

– Куда вам, мадам? – интересуется таксист, как по мановению волшебной палочки остановивший возле меня свой экипаж. Прям Сивка-бурка.

– Архив МВД,– отвечаю я коротко.– Если довезете быстро, минуя пробки, заплачу двойной тариф.

Зачем я еду туда? Не знаю. Может быть просто для того, чтобы убедиться, что Аркадий враль и подлец? Все равно мне не станет проще. Потому что я страшно скучаю по злобному великану. Что я хочу узнать? Где сейчас предатель, бросивший нас с мамой в детстве? Зачем? К чему мне эта информация? Он сломал и маму, сделал ее тем, кем она стала. Всю жизнь считала копейки. А потом продала дочь за сытую жизнь. И винить ее за это просто глупо. Она считает, что сделала меня счастливой. У меня есть все, что многим даже и не снилось. Наверное в ее понимании я просто глупая овца, не понимающая своего счастья. Сломанные судьбы. Искривленные понятия хорошего. И все это заслуга Майорова Игоря Александровича. Черт, я даже фамилию его вымарала из жизни и документов. И вот тебе на, снова он всплыл, снова портит мне жизнь.

Прибыли,– улыбается водитель.– Экспресс такси, мадам. Расплачиваться наличными будете?

– Вы просто Вин Дизель,– улыбаюсь я, достаю из сумочки купюры, которые даже не утруждаюсь пересчитать.

– Много,– хмурится дядька.– Давайте я вас подожду и отвезу куда скажете. И это, вы бы не показывали сколько у вас денег при себе. Мало ли подонков. А женщина вы красивая, и… У таких, как вы должна быть охрана. Если бы я был вашим мужем, я бы ни за что…

– Вы не можете быть моим мужем, потому что слишком хороший человек,– говорю я холодно. Выбираюсь из машины, дрожа от странного предчувствия надвигающейся катастрофы.

В архиве тихо. Настолько, что кажется воздух звенит от этой тишины гнетущей. Хочется просто развернуться и сбежать. Но, я гоню от себя эту мою слабость. Слишком часто я бегу от проблем. Предпочитаю плыть по течению. И еще, мне от чего-то страшно важно исполнить приказ чертова капитана.

– Мы не даем посторонним информацию о заключенных, осужденных по тяжким статьям,– механически говорит работница архива выслушав мой запрос. Стучит равнодушно по кнопкам клавиатуры. Абсолютное равнодушие, которое меня даже успокаивает.

– Заключенных? – это же ошибка. Мой отец не может сидеть в тюрьме. Что угодно, но не это.– Послушайте, я дочь этого человека. И мне нужно знать, где сейчас находится мой отец и жив ли он.

– Паспорт, данные о смене фамилии, свидетельство о браке,– даже не подняв на меня глаза диктует список эта молодая нахалка.– Запрос рассматривается в течение месяца. Оплата таксы за рассмотрение в кассе архива на первом этаже.

– Месяц это долго. Мне надо сейчас. Я заплачу, хорошо отбашляю, – да уж, я быстро учусь. Половцевы шикарные учителя.

– Я сейчас вызову охрану. Камеры наблюдения зафиксировали момент предложения вами мне взятки, – наконец то соизволивает опуститься до созерцания моей персоны мерзавка.– Хотите? Или все же по протоколу будем действовать? Запрос. Касса. Месяц.

– У меня нет месяца,– шепчу я. Скандал мне сейчас не нужен. Он сразу станет всеобщим достоянием. Половцевы мне не простят самовольства.

– Ничем не могу помочь,– заканчивает разговор сотрудница архива и демонстративно уходит, оставив меня одну.

Час на исходе. Надо спешить. Месяца у меня нет. Через две недели назначена процедура ЭКО. Да, Витя торопится. И мне очень интересно чем вызвана такая спешка. И что-то мне подсказывает, что Северцев не просто так навел меня на след человека, благодаря которому я увидела этот чертов свет.

– Сука ты, Северцев,– бурчу себе под нос. Спускаясь по ступеням. Таксист так и не уехал. Ждет меня. Смотрю на часы. Успеваю.

Липка ждет меня в фойе, навьюченная сумками, как довольная верблюдица. Улыбаюсь, она порезвилась по-взрослому. Выдоила счет Половцевых на кругленькую сумму. Что ж, это ей подарок от них за помощь в моем порабощении.

– Слушай, мне страшно. Телефон звонил раз сто.

На дисплее и вправду куча пропущенных от мужа. Набираю номер. Телефон отзывается сразу злым голосом моего благоверного. Испугался Витюша. Аж задыхается.

– Милый, прости, я отключила звук на телефоне,-не дав ему возможности на мменя наорать, пою в трубку, наслаждаясь Витиным замешательством.– Ты же простишь свою Ришу? А я тебе купила галстук. Красивый такой, с ослом из шрека. Тебе пойдет, милый. И еще подарочек.

Ухмыляюсь, представив лицо мужа, когда я подарю ему то, что лежит у меня в сумке.

– Подожди. ты что так дышишь странно, Витя? Ты в порядке?

– Да, дорогая,– судя по зубовному скрежету он совсем не в порядке. Я удовлетворена. – Я пришлю за тобой машину. Отец ждет нас сегодня к ужину.

Глава 22

Боли Северцев не чувствовал. Выболело все за годы одиночества. Вытерлось. А теперь еще и душу у него унесла рыжая чертова баба, без которой дома хотелось выть и лезть на стену. Она его спасла. Она его предала. Она его уничтожила.

Аркадий надел неглаженную рубашку, посмотрел в зеркало, ухмыльнулся. Небритый, измятый. Человек у которого ничего не осталось. Вышел из квартиры, в которую возвращаться теперь мог только до беспамятства накачавшись алкоголем в дешевом баре.

– Пропился? – Петр посмотрел на Северцева с неприкрытой жалостью.– Стучать в кабинет начальства не учили?

– Ты меня вызвал, чтобы отповедь прочитать? – ухмыльнулся капитан, свалившись на стул, стоящий возле стола старого друга.– Так зря. Поздно меня воспитывать. Этим неблагодарным делом надо заниматься, когда воспитуемый поперек лавки лежит. Потом бесперспективно.

– Кеш, слушай, тебе придется…– полковник отвел глаза. Северцев ухмыльнулся. Примерно этого развития событий он и ожидал, когда ехал в родной отдел, на работу. Которой посвятил почти всю свою сознательную жизнь.– Черт, дружище, я все что мог, сделал. Но тебе придется писать рапорт на увольнение. Тут я оказался бессилен. Знаешь, сейчас чистки идут. Я…

– Да спокойно, Петь. Я сам хотел,– поморщился капитан. Ему было неприятно смотреть на то, как его лучший друг, всегда честный и решительный, мнется и прячет глаза. Странно, но и сейчас Северцев ощущал лишь глухую пустоту в груди. Никакого сожаления и других чувств. – Давай бумагу. Она все стерпит.

– Слушай, Михалыч, я может помогу тебе с работой? Одному коммерсу нужен начальник охраны. Зарплата даже лучше, чем в ментовке, и соцпакет. А график…

– Ты уже помог. Спасибо, Петро, что со шконки меня сдернул,– равнодушный тон. Да ему плевать сейчас было на все вокруг. Хотелось снова забиться в свою раковину, снова до беспамятства упиться, чтобы выпасть из поганой реальности.

– Меня, Северцев, к документам на пушечный выстрел не подпустили. Дело твое на особом контроле было. Я сунулся было, но… Мне неполное влепили… Ты не в СИЗО, только потому, что баба твоя подсуетилась. После ее прихода дело развалилось. Половцевы тут боги, мать их. Хотят казнят, хотят милуют. Иначе сидеть бы тебе не пересидеть. Лет восемь корячилось тебе брат, с конфискацией. Аркаш, ты чего? Ты в порядке?

– Ты уверен? – прохрипел капитан. Ему казалось, что чертова планета ускорила свое верчение, как адская карусель. До искр в глазах, до дурноты и разрыва сосудов.

– Я думал ты знаешь. Северцев, давай я медика нашего кликну. Тебя не парализовало, случаем? Улыбнись, сука такая. Мы из таких задниц с тобой выползали, не дай тебе бог в моем кабинете отдуплить.

– Это, значит…

– Ничего это не значит. Кеша, ты у нас такой дурак по субботам, али как? Думаешь кто тебе шконку организовал? Я ведь говорил тебе не лезь? Говорил. Они обозревшие, зажравшиеся волки. И баба эта – Половцева. Скучно ей стало, а ты просто под руку подвернулся. Хорошо хоть капля порядочности в ней все же осталась. А может трахнул ты ее качественно. Северцев, очнись ты уже. Приди в себя. Найди себе простую бабу, чтоб борщ варила да трусы твои чертовы сатиновые стирала.