Шепот скандала - Корник Никола. Страница 15

Он видел, что Джоанна опустила ресницы, закрывая глаза и пряча еще глубже то, что в них отражалось. Она была встревожена, но это проявлялось только в том, что она постукивала пальцами по столу. Тем не менее он знал, о чем она думает. Он мог прочитать ее мысли так же четко, как если бы она произносила их вслух. Алекс понимал, что Джоанна считала его пешкой в игре Дэвида, что тот смог использовать его благодаря его преданности ему. Ему было неприятно, что она так судит о нем, как будто он не имеет собственных суждений. Он с горькой иронией признался самому себе, что тоже осуждает Джоанну Уэр. Но не потому, что знает ее, а просто потому, что так сказал Дэвид Уэр. Обстановка в комнате становилась напряженной, даже в воздухе чувствовалась неприязнь.

– Прошу вас, мистер Чёрчвад, продолжайте, – вежливо попросила Джоанна.

Чёрчвад откашлялся.

– «Написано моей собственной рукой, лордом Дэвидом Уэром 7 ноября года девятого. – Чёрчвад взглянул на них поверх очков. – Я пришел к выводу, что был несправедлив, – продолжал он читать, – оставив так мало в моем завещании своей жене леди Джоанне-Каролине Уэр. Я понимаю, что различные лица могут отнестись с неодобрением к тому, как я поступил по отношению к ней, и именно поэтому я стараюсь восстановить справедливость в данном дополнении к завещанию…»

Алекс посмотрел на Джоанну. Она не выглядела как женщина, предвкушающая неожиданный подарок, о котором до сих пор ничего не знала. Наоборот, лицо ее говорило о том, что она ожидает чего-то крайне неприятного.

– «Я поручаю леди Джоанне заботу, – мистер Чёрчвад сделал паузу и глотнул с таким трудом, что его кадык резко дернулся вверх и вниз, – о моей дочери Нине-Татьяне Уэр…»

Алекс не мог поверить своим ушам, он был просто шокирован. Он знал, что у Уэра была русская любовница во время их последней экспедиции в Арктику. Связь Уэра с девушкой не была ни для кого секретом, он даже хвастался, рассказывал, что она была из знатной семьи поморов, хотя и нашел он ее в борделе. Люди Уэра подшучивали насчет неразборчивости Уэра в связях, а также над тем, что даже во время путешествия, где практически не было женщин, он нашел время и возможности для распутства. Алекс думал, что девица уехала с острова Шпицберген на материк в Россию. Но Уэр никогда раньше не упоминал о ребенке. Алекс мог только предположить, что приближение смерти заставило его друга предпринять какие-то действия по отношению к своей незаконнорожденной дочери.

Слова, произносимые Чёрчвадом, снова привлекли его внимание.

– «Нине сейчас восемь месяцев, она – сирота и живет в монастыре в Беллсунде на Шпицбергене. – Голос адвоката дрожал. – Я знаю, что моя жена будет счастлива узнать об этом доказательстве моей способности иметь детей…» – Голос Чёрчвада перешел на шепот, и адвокат замолчал. Алекс снова посмотрел на Джоанну и увидел, что она стала белее мела, огромные синие глаза на мертвенно-бледном лице. – Мадам? – не получая поддержки, спросил Чёрчвад.

– Умоляю, продолжайте, – снова произнесла Джоанна, ее тон был твердым и уверенным.

– «В своем завещании я ставлю два обязательных условия, – продолжал читать Чёрчвад. – Во-первых, моя супруга должна лично отправиться в Беллсундский монастырь на Шпицбергене, где в настоящее время заботятся о моей дочери, и привезти ее в Лондон, где она будет жить у нее. – Чёрчвад говорил все быстрее и быстрее, как будто ему казалось, что, если он будет читать медленнее, важность произносимых им слов уменьшится. Адвокат быстро взглянул на Джоанну и Алекса, его взгляд был взглядом кролика, попавшего в поле зрения браконьера. – Я понимаю, – тем не менее продолжал Чёрчвад, письмо дрожало у него в руках, – что Джоанна будет очень недовольна теми условиями, которые я ставлю, но ее желание иметь ребенка настолько сильное, что у нее не останется выбора, как только отправиться в это крайне опасное и обременительное путешествие, чтобы спасти мою дочь».

Чёрчвад остановился, так как Джоанна шумно и резко вздохнула.

– Мадам, – снова произнес он.

Джоанна побледнела еще сильнее, ее лицо приобрело такой мертвенно-бледный оттенок, что Алекс подумал, что она может упасть в обморок.

– Он бросил младенца в монастыре, – прошептала Джоанна. – Как мог он так поступить?

Алекс резко поднялся и распахнул дверь в коридор, громко крикнув, чтобы принесли стакан воды. Какой-то клерк со всех ног бросился выполнять его просьбу.

– Нужен свежий воздух, – сказал Чёрчвад, распахивая окно и устраивая сквозняк, который разметал бумаги со стола по всей комнате, – жженые перья и нюхательная соль.

– Коньяк, – угрюмо возразил Алекс, – это то, что нужно.

– Я не держу спиртное на рабочем месте, – пояснил Чёрчвад.

– Думаю, вам пригодилось бы иногда прибегать к нему, – заметил Алекс, – на благо вас самого и ваших клиентов, мистер Чёрчвад.

– Я прекрасно себя чувствую, – вмешалась Джоанна. Она сидела прямо, все еще очень бледная. Алекс с силой вложил стакан воды в ее руку и придерживал его, положив свою руку поверх ее. Джоанна как будто задумалась и внимательно посмотрела на него, прежде чем поднести стакан ко рту и послушно выпить воды. Постепенно ее лицо вновь обрело краски. – Итак, – сказала она через несколько минут, – моему покойному мужу удается манипулировать мной из могилы. Это – большое достижение. – Она не отвела глаза, когда встретилась взглядом с Алексом. – Вы знали о том, что у Дэвида была незаконнорожденная дочь, лорд Грант? – Она аккуратно поставила стакан на стол.

– Нет, – ответил Алекс. – Я знал, что у него была любовница, но не знал, что она родила от него ребенка. Она была русской, говорила, что из знатной семьи поморов. Я думал, что девушка вернулась на материк, но она, видимо, умерла незадолго до смерти Дэвида, поскольку ребенок теперь сирота.

Взгляд Джоанны ничего не выражал, иллюзий не осталось.

– Русская знатная дама, – медленно произнесла она. – Дэвиду это, несомненно, льстило и повышало его самомнение!

– Это была молодая девушка, – возразил Алекс, – необузданная и распутная. Думаю, что семья выгнала ее из дома и не хотела иметь с ней ничего общего. – Грант увидел, каким напряженным стало лицо Джоанны, и почувствовал, как что-то перевернулось в его душе. – Мне очень жаль, – сказал он и понял, что это были не пустые слова сожаления, он действительно искренне переживает все это.

Каким бы ни было его мнение о Джоанне Уэр, он понимал, что это не тот случай, когда он может противостоять ей, так как женщине сейчас должно быть очень тяжело. Он не мог не восхититься ее готовностью заниматься воспитанием незаконнорожденного ребенка покойного мужа.

– Я не настолько наивна, чтобы думать, что Дэвид был не способен на такой поступок, – медленно произнесла Джоанна. – Возможно, я должна быть даже благодарна, что у него нет других детей, разбросанных по всему свету, о которых мне ничего не известно. – Она посмотрела на Алекса: – Вам что-нибудь известно о других его детях, лорд Грант?

– Нет. – Алекс вздрогнул. – Мне действительно жаль, что так получилось, – сказал он и подумал о том, что ему всегда было трудно мириться с распутным поведением Уэра.

Тем не менее некоторые люди воспринимали бесстыдное распутство Уэра как неотъемлемую составляющую его героической, харизматической личности. Алекс же, наоборот, считал это единственной слабостью Дэвида Уэра, но он ему это прощал, поскольку супружеское ложе Уэра было холодным, а его отношения с женой были крайне натянутыми и неприязненными.

Он посмотрел на Джоанну. Она не была похожа на женщину, которая не способна привлечь мужчину в постели. Совсем наоборот, она казалась страстной, привлекательной и в высшей степени соблазнительной. Какой бы ни была у них ссора с Уэром, но обида должна была быть очень горькой и глубокой, чтобы Джоанна порвала с ним отношения.

– А вы и не пытаетесь смягчить удар. – На губах Джоанны играла легкая улыбка. – От вас не дождаться сочувствия, не так ли, лорд Грант?

– Боюсь, что нет, – ответил Алекс. – Мне также жаль, что Уэр счел возможным просить об этом.