Твои губы - судьба моей кожи (СИ) - "Ie-rey". Страница 20

Приподнявшись на локте, Чонин осмотрел свёрток из одеяла. Сэхун лежал неподвижно и дышал ровно. Поколебавшись, Чонин протянул руку, но остановил её в десяти сантиметрах от спины Сэхуна. Погладить так и не рискнул: припомнил напряжение Сэхуна на первых занятиях. Меньше всего Чонину хотелось напугать Сэхуна, поэтому он решительно улёгся и повернулся к Сэхуну спиной.

Это не помешало Чонину проснуться на рассвете с закинутой на Сэхуна ногой, рукой на поясе и головой на груди. Сэхун тихо сопел, запустив пальцы ему в волосы. А ещё у него задралась футболка, и прямо перед носом у Чонина завлекательно маячил нежно-розовый сосок. Помимо этого кожа Сэхуна отчётливо пахла манящей сладостью; Чонин поймал себя на том, что всерьёз вознамерился лизнуть матовую кожу и попробовать Сэхуна на вкус.

Чонин резко рванулся прочь, пока Сэхун не проснулся и не увидел это безобразие. Силу он, разумеется, не рассчитал и с грохотом свалился с кровати. Больно ушиб локоть и колено, но хоть не рассадил — мягкий толстый ковёр спас.

— Чонин? Что ты делаешь на полу? — сонно пробормотал с кровати Сэхун.

Чонин зажмурился, лихорадочно порылся в мыслях и брякнул самое идиотское, но единственное пришедшее в голову оправдание:

— Линзу ищу.

Как ни странно, Сэхун отреагировал тихим угуканьем и засопел опять.

Чонин вытянулся на ковре, счёл, что ему и так вполне удобно и даже приятно прохладно, поэтому можно и не рыпаться.

Аппетит к Сэхуну вернулся к десяти утра, и они вместе спустились в зал на первом этаже отеля. Чонин старался вести себя так, чтобы Сэхуна ничто не смущало. Будто бы Сэхун по-прежнему только ученик, а Чонин — его наставник. Сэхуну без того впечатлений хватало: он смотрел на всё вокруг с живым любопытством и заметным волнением, терялся в присутствии официантов, поглядывал на корочки меню с подозрением, словно те мечтали покусать его за пальцы, растерянно прикасался к волосам, что накануне подстригли и уложили, боялся испачкать новую одежду и… В общем, Чонин неплохо себе представлял букет эмоций Сэхуна — когда-то сам проходил через это.

Завтракали они в тишине, стараясь не смотреть друг на друга украдкой, но порой всё же ловили настороженные взгляды.

— Можно прогуляться по набережной, хочешь? — попавшись в очередной раз на горячем, предложил Чонин, чтобы разрядить обстановку.

Сэхун неловко повёл плечами и кивнул.

Поскольку под открытым небом становилось всё жарче, Сэхун решил сбегать в номер и сбросить надетый к завтраку пиджак. Чонин остался ждать у перил под лёгким навесом — в нескольких метрах от крыльца.

— У вас найдётся зажигалка? — позвали его звонким голосом. Он выпрямился, убирая локти с перил, и оглянулся. На него смотрел аккуратно подведёнными глазами утончённый омега, сжимавший длинными пальцами мундштук с вставленной в него сигаретой.

— Сожалею, — вежливо ответил Чонин.

— Тоже отдыхаете?

Чонин едва заметно наклонил голову, разглядывая омегу с лёгким недоумением.

— Митто, — представился омега и чуть застенчиво улыбнулся. Застенчивость оказалась наигранной, но всё в целом смотрелось мило и по-светски. Если не считать застывшего на ступеньках Сэхуна, воткнувшего в Митто негодующий взгляд.

Сэхун отмер, осторожно обошёл Митто по дуге и приткнулся к Чонину под бок, ещё и в руку вцепился разом всеми пальцами. И чего только испугался?

— Приятное знакомство, — Чонин отвесил лёгкий полупоклон, — прошу нас простить, всего доброго.

Чонин невозмутимо зашагал вдоль перил с Сэхуном на буксире.

— Новый знакомый? — спустя три минуты громкого сопения поинтересовался Сэхун. Чонин осторожно покосился на него, но тот вроде бы выглядел обычно.

— Вряд ли. Просто просил зажигалку, я сказал, что у меня нет. Тебя что-то беспокоит, Сэхун-и?

— С чего бы? Всё отлично. — Траурный тон здорово противоречил произнесённым словам, и Чонин немного растерялся.

— Не обращай внимания. Тут многие отдыхают. Неудивительно, что они пытаются завести себе друзей на время отдыха.

— И ты не будешь возражать, если я заведу знакомство с каким-нибудь альфой? — Сэхун остановился и закусил губу.

— Сэхун-и, я понимаю, что этот брак для тебя — вынужденная мера, и у тебя просто не было выбора. Но это не значит, что ты мой пленник. Если тебе хочется с кем-нибудь познакомиться, я не могу тебе это запретить.

Чонин мягко высвободил руку, сунул в карман и побрёл дальше. На Сэхуна он не оглядывался. Не хотел и не мог. Знакомство с другими альфами совершенно Чонина не радовало, но кем бы он стал в глазах Сэхуна, если бы запретил? В конце концов, Чонин верно сказал — у Сэхуна не было выбора, только поэтому сейчас Сэхун занимал положение супруга Чонина. Совсем не то, чего Чонин хотел бы. Ему оставалось лишь принять правила игры, держаться от Сэхуна подальше и позволить провести рядом с собой год, чтобы Сэхун в итоге освободился от родни и встал на ноги.

Или…

— Милая, милая пара! Очень милая!

Чонин обернулся и удивлённо уставился на прыгающего вокруг Сэхуна омегу.

— Пожалуйста, всего десять за набор романтических снимков! Вы обязаны сделать снимки! Все так делают! Такой милой паре непростительно обойтись без снимков! Молодожёны, да? Пожалуйста, господа! Я лучший в мире фотограф в этих краях! Всего десять минут вашего времени — и у вас будут самые солнечные фотографии…

Чонин вопросительно посмотрел на смутившегося Сэхуна, потом кивнул фотографу и сунул ему требуемую сумму.

— Поближе встаньте… Во-о-от! Улыбнитесь, пожалуйста. Смелее.

Сэхун настороженно покосился на Чонина, но всё же робко улыбнулся. Улыбка застыла у него на губах, как нарисованная, едва Чонин рискнул приобнять его за пояс и привлечь немного ближе к себе. Чонин не удержался от грустного вздоха при виде такой реакции.

— Ещё улыбочку… А теперь поцелуй, лёгкий и солнечный. Такая милая пара, пожалуйста, поцелуй, крошечный! — частил фотограф, щёлкая камерой буквально со всех сторон сразу и бегая вокруг смущённых Чонина и Сэхуна. — Намёк на поцелуй, если угодно…

Чонин осторожно удерживал Сэхуна за пояс и лихорадочно размышлял, что бы такое сделать, чтобы фотограф унялся. Решил изобразить целомудренный поцелуй и коснуться кожи над верхней губой Сэхуна.

Мироздание стабильно продолжало рушить все благие намерения Чонина и подкладывало стадо свиней даже там, где хватило бы и одной крошечной свинки. Камень под ступню подвернулся не ко времени, и Чонин без единой мысли в голове ухватился за Сэхуна изо всех сил, чтобы не упасть. Глаза Сэхуна изумлённо расширились, а после закрылись, когда их губы встретились без малейшего намёка на благопристойность. Они даже слегка стукнулись зубами.

— Вот это страсть! Вот это пыл! Самые горячие фото в этом году! — восторженно вопил фотограф, привлекая к ним внимание прохожих.

Чонин стремительно отпрянул от Сэхуна, стараясь не смотреть на беднягу вовсе. И стараясь поверить, что ему только показалось, будто губы у Сэхуна мягкие и нежные, отзывчивые. В третий раз показалось. Стойкая галлюцинация, не больше. Хотя ладно, кому он врал? Просто это же Сэхун, а он… он такой. Особенный. Любой нормальный альфа счёл бы его… красивым и желанным.

— Вот ваши снимки. Можно распечатать самостоятельно или в любой студии. — Фотограф со страшно довольным видом всучил Сэхуну маленькую одноразовую флэшку со снимками и помчался к другой парочке с громкими предложениями.

Чонин отвёл глаза и попытался залюбоваться морским пейзажем. Если бы не те обстоятельства, в которых они с Сэхуном оказались, он вёл бы себя по-другому. Возможно, Сэхун тогда счёл бы его настойчивым и даже наглым — не без оснований. Но сейчас Чонин не мог себе позволить даже лишнего взгляда в сторону Сэхуна, поскольку ему полагалось только играть роль мужа, но не быть им на самом деле. И Сэхун вправе обидеться из-за этого нелепого поцелуя, потому что Сэхуну требовался фиктивный брак, а не настоящий.

Сэхун, как ни странно, был тихим и немного смущённым. Обиду и негодование он не демонстрировал, только настороженно поглядывал время от времени на Чонина.