Князь Немертвый (СИ) - Зарецкая Рацлава. Страница 8

С появлением работы моя учеба никуда не делась. Князь лишь укоротил занятия на музыкальных инструментах и проводил уроки литературы не каждый день как раньше, а всего лишь дважды в неделю. Однако даже так у меня оставалось мало времени на себя, но я все же его находила, и тогда мы с Лиззи много разговаривали и занимались чисто женскими делами: вышивали, сплетничали и выбирали новые наряды.

Лиззи стала для меня настоящей подругой, хоть и была порядком старше меня. Я не мыслила разлуки с ней, и даже после завершения моего обучения не собиралась расставаться с ней, планируя превратить Лиззи из гувернантки в компаньонку. Должна непременно заметить, что именно она уговорила князя приглашать к нам мою мать раз в год, чему я весьма обрадовалась. Так мама приезжала на мой шестнадцатый, семнадцатый и должна была приехать на восемнадцатый день рождения.

За неделю до моего совершеннолетия обычно сдержанный и надменный князь пребывал в странном расположении духа. В его движениях я улавливала еле заметную нервозность, поэтому предположила, что он чем-то недоволен, о чем незамедлительно решила у него спросить.

— Тебя что-то тревожит, дядюшка?

От произнесенного мной слова «дядюшка», князь чуть поморщился. Я стала называть его так с того дня, как была представлена им губернатору — ведь по бумагам я была его племянницей.

Поначалу князя забавляло мое новое обращение к нему, но в последнее время он стал от него морщится, что заставляло меня еще чаще называть его «дядюшкой», да еще и елейным голоском.

— С чего ты решила, что меня что-то тревожит? — фыркнул князь.

Я отрезала от жареного цыпленка небольшой кусочек и, обмакнув его в соус, положила в рот. Вкус был волшебным. Повар, которого недавно нанял князь, превзошел все мои ожидания. Жаль, что, будучи вампиром, он сам не мог есть свои кулинарные шедевры.

— Мы живем бок о бок уже десять лет. Я неплохо успела тебя изучить. — Говорила я весьма самодовольно. Да еще и нагло смотря в темные глаза князя и говоря с ним на «ты». Да-да, вот так я обнаглела к восемнадцати годам. Однако в свое оправдание замечу, что князь ни разу еще не осадил меня за эту наглость. А это значило лишь одно: его все устраивало.

Мне же хотелось большего. Несмотря на то, что князь был самым настоящим монстром — с клыками, сверхчеловеческими способностями, жаждой крови и презрению к жизням других, — он все же сильно интересовал меня. Мы прожили в одном доме десять лет, и я знаю многие его привычки, но самого князя я знала плохо. Даже о Данияре я узнала куда больше, чем о князе. Кстати, наш здоровяк действительно оказался таким, как его описал князь: добряком и романтиком. Но вот сам хозяин дома был для меня закрытой книгой.

В управе все любили Глеба Немертвого и даже боготворили. Я же в их искренность не верила. Тот, кто держит людей в камерах на цепи и пьет их кровь определенно не может быть хорошим. Князь — злодей, но не такой, как в сказках. В том, что он не абсолютное зло, которое хочет только зла, я почему-то была уверена. Скорее он был как Мефистофель из романа Гетте «Фауст», который я прочитала пару лет назад на языке оригинала.

«Часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла», — вот характеристика князя. У него было свое собственное добро, немного отличающееся от того, о котором написано в Библии. То, что князь забрал меня из барского дома, где мне светило лишь стать крепостной женой конюха, и сделал из меня барышню — это и есть его добро по отношению ко мне.

К таким умозаключениям я пришла с год назад, когда решила поставить себя на место князя. И, либо я начала его немного понимать, либо же я глубоко ошибалась, и на самом деле нет в князе никакого добра, и он просто кровожадный и бесчувственный монстр. Однако сердце человека полно надежды, и я больше верила в то, что все-таки начала понимать своего господина.

— Думаешь, изучила меня? — Князь скептический приподнял одну бровь. В такие минуты я была уверена в том, что он умеет читать мысли.

— Возможно, чуть-чуть? — Я склонила голову набок и сложила вместе подушечки большого и указательного пальцев, оставив мизерный зазор между ногтями.

Губы князя изогнулись в еле заметной улыбке. Он гортанно посмеялся и одарил меня снисходительным взглядом.

— Кого планируешь пригласить на день рождения? — внезапно поинтересовался князь, подлив себе в бокал ещё крови.

— А я могу выбирать? — удивилась я.

— Разумеется. Это же твой праздник.

Я задумалась ненадолго, а потом сказала:

— Тогда, кроме матери, я приглашу Дмитрия и Алексея.

— Мужчин? — Пожалуй, впервые я наблюдала на сдержанном лице князя удивление.

— Как видишь.

— И кто они такие? Твои ухажеры? — Князь отставил бокал с кровью в сторону и принялся барабанить длинными пальцами по столу.

— Они служат в городской управе. Дмитрий, кстати, офицер.

— Офице-е-ер, — задумчиво протянул князь. — А фамилии у этих чужеядов какие, позволь полюбопытствовать.

— Почему же сразу чужеяды? — возмутилась я такому определению моих гостей. — Это приличные молодые люди. Единственные, между прочим, из всей управы, кому я не ненавистна.

Темные брови князя поползи вверх. Уровень его удивления вырос в два раза.

— К тебе плохо относятся? Почему раньше не сказала?

— А что бы это изменило? — равнодушно прожала я плечами, ворочая вилкой ножку цыпленка. — Они там все женоненавистники. Бедные их супруги, как только терпят таких? — Я положила в рот кусочек мяса, прожевала и, проглотив, добавила: — Только Дмитрий и Алексей другие. Их фамилии Берестов и Терехов.

— Берестова одобряю, а Терехова — нет. — Князь взял бокал, откинулся на спинку стула и сделал глоток.

— Почему Алексея не одобряешь? — стало мне обидно за милого и робкого юношу, который был старше меня на два года, но казался младше на все пять.

На следующий день нашего знакомства Алексей подарил мне букет тюльпанов, которые выращивает его тетя. Увидев это, Дмитрий через день преподнес мне букет алых роз.

Да, я соврала князю. Эти двое, по всей видимости, действительно были моими поклонниками, вот только ему об этом знать не следует. Ведь какие поклонники могут быть у рабыни?

— Потому что, — неопределенно ответил князь на мой вопрос. Всем своим видом он показывал, что разговор на эту тему окончен.

И все же я не сдавалась.

— Ты теперь можешь видеть ауры по звуку фамилий? — съязвила я.

Суровый взгляд глаз цвета самой темной ночи стрельнул в мою сторону. Я понимала, что играла с огнем, но не могла остановиться. Мне хотелось увидеть все его эмоции, собрать коллекцию. Сегодня он несколько раз не смог сдержать удивление, а еще он полон тщеславия и гордыни, а значит, у него есть другие эмоции. Должны быть.

— Ты забываешься, племянница. — Последнее слово было произнесено князем с такой же интонацией, как я произношу слово «дядюшка». Злая ирония сквозила в его голосе, а черные глаза не сводили с меня пристального взгляда.

Мне хотелось ответить ему. Я знала, как мне ответить, но появившееся вдруг учащённое сердцебиение выбило меня из колеи. Я молча смотрела на князя, зачарованная его взглядом, который прожигал насквозь.

Еще несколько долгих мгновений он буравил меня этим взглядом, а затем перевел его на окно и поднес к губам бокал с остатками крови. Облегченно выдохнув, я потянулась к бокалу с водой и залпом выпила все его содержимое, однако внезапно появившуюся жажду это не утолило.

— Я закончила, — хрипло произнесла я, встав из-за стола. От вида еды мне сделалась тошно, хоть я и съела всего ничего. Глова кружилась, а ноги еле держали.

Князь кивнул, не глядя в мою сторону.

Выйдя из столовой, я направилась к лестнице на второй этаж, силясь понять, что со мной произошло. Неужели князь может еще и убивать взглядом?

От внезапного громкого стука во входную дверь я вздрогнула и чуть не упала — благо, вовремя схватилась за лестничные перила.

Лиззи резво спустилась вниз и, бросив на меня озабоченный взгляд, открыла дверь.