Несовершенства - Мейерсон Эми. Страница 56

— Я только соберу вещи. — Джейк, как громом пораженный, вошел в спальню. Он не имел представления, что покидал в сумку, но наконец она оказалась полной, и он закинул ее на плечо. Кристи снова сидела в гостиной на диване, положив ногу на ногу. Дверь оставалась открытой, внизу виднелся двор. Он помедлил перед порогом, ожидая, надеясь, что она что-нибудь скажет, но Кристи даже не взглянула на него.

Джейк заканчивает свою историю, и воцаряется долгое молчание. Он даже подозревает, что их с сестрой давно разъединили.

— Бек?

— Я здесь, — произносит она на удивление холодным тоном.

До этой минуты он не осознавал, что хотел услышать от нее «все наладится».

— Ты слишком сосредоточен на своих ошибках, — произносит наконец Бек. — Что ты сделал не так? Что можно было сделать иначе? Что ты мог бы сделать сейчас, чтобы исправить положение? А как насчет причин? Почему ты это сделал? Не только соврал по поводу нападения на клиента и увольнения. Почему ты не думал о будущем? Ты же знал, что Кристи беременна. Почему это не подтолкнуло тебя к желанию построить вместе с ней жизнь? Важно найти причину своих поступков, а не заниматься самоедством.

Джейк не уверен, что понимает разницу.

— Взять, например, нашу ссору, — продолжает Бек.

Джейк задерживает дыхание.

— Конечно, я разозлилась на тебя, потому что из-за твоего фильма меня выгнали из юридического, но это была моя вина. Я поплатилась за свои ошибки, а не твои. Но легче было обвинить тебя. К тому же меня обидело, что ты взял факты из моей биографии и тебе даже в голову не пришло спросить у меня разрешения или хотя бы поставить меня в известность. Более того, ты высмеял их. Ты выставил наши жизни напоказ всему свету и после этого ожидал, что мы просто за тебя порадуемся, поддержим тебя. И я должна была смотреть это, как все остальные идиоты в кинозале.

— Я об этом не подумал. Прости, Бек. Я правда не хотел никого обижать.

— Знаю. Но прощение не приходит сразу. Нельзя заставить человека забыть обиду, и ты не властен над тем, какую форму примет прощение. Кристи простит тебя. Судя по тому, что ты мне о ней рассказывал, она не станет исключать тебя из жизни твоего ребенка. Хотя это не значит, что она к тебе вернется. Решать ей. А пока лучшее, что ты можешь сделать, — смириться с промежуточным периодом.

Джейк не понимает, что она имеет в виду — какой еще промежуточный период? — но догадывается, что сестра говорит о настойчивости. Не сдаваться. Не бросать попытки примириться с Бек. С Кристи. Даже с Хелен.

— Пожалуйста, возьми меня с собой, Бек. Это не бегство. Я не пытаюсь спрятаться от проблем. Я хочу поехать. Мне нужно увидеть Вену и узнать, откуда родом Хелен.

Он напряженно ждет ответа, пока она наконец не произносит:

— Ладно.

Такое маленькое слово — «ладно», — окрашенное снисходительностью, словно Бек с самого начала не собиралась противиться его компании, независимо от того, хочет она видеть его своим спутником или нет. И все же Джейку эти два слога дарят надежду: «Ладно, прекращаем ссориться. Ладно, можешь поехать с нами в Вену. Ладно, я тебя прощаю».

Часть третья

Пятнадцать

В начале сентября брат и сестры Миллеры встречаются в аэропорту имени Джона Кеннеди, чтобы лететь в Вену. Джейк уже пережил ночной полет и боится еще одной бессонной ночи. Кристи он не сказал, что уезжает из страны. Это пришло ему в голову, только когда самолет из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк поднялся в темное небо. Ничего, через неделю он вернется. Она, скорее всего, даже не заметит его отсутствия. Едва самолет набрал высоту и табло «Пристегните ремни» погасло, Джейка вдруг осенило: между ними все кончено.

Пока Миллеры ждут посадки, Бек получает сообщение от Виктора: он идентифицировал клеймо.

«Пообедаем?» — пишет он.

«Не могу, лечу в Вену. Ничего, если вместо меня приедет мама?»

В окошке ответа некоторое время пульсируют точки, и наконец он отвечает: «Конечно».

«Отлично!» Про себя Бек извиняется перед Виктором за то, что подвергает его такому испытанию.

Объявляют посадку через пять минут, и Бек выскальзывает из зала позвонить матери.

— Только, пожалуйста, не позорь меня, — просит Бек, когда Дебора соглашается встретиться с Виктором.

— Хочешь сказать, что мне не стоит гадать на картах Таро?

— Мама…

— Слушай, за кого ты меня принимаешь?

Эшли находит Бек в галерее перед выходом и машет ей, давая знать, что начинается посадка.

— Я пришлю тебе список вопросов, которые надо ему задать. И напиши мне по почте, как только распрощаешься с ним.

— Слушаюсь, мэм, — отвечает явно довольная Дебора.

Пока они стоят в очереди на посадку, Бек отправляет матери электронное письмо с вопросами для Виктора и списком тем, которых нужно избегать, включая акупунктуру и жизнь после смерти. «Не заставляй меня пожалеть об этом», — пишет она и тут же стирает. Не стоит быть жестокой. К тому же просить Дебору соблюдать приличия — только провоцировать ее поступить ровно наоборот.

Эшли и Бек сидят у окна и у прохода перед Джейком и Кристианом. После ужина стюардесса выключает свет, и все пассажиры вокруг Джейка укладываются поспать. Он же, каждый раз закрывая глаза, видит Кристи и вспоминает, что она не знает, где он, и что их отношения действительно закончились. Прядь черных крашеных волос Бек падает за подголовник, и Джейк осторожно, чтобы не разбудить ее, пропускает их между пальцами. Из-за постоянного окрашивания они жесткие, как конская грива. У Кристи тоже черные волосы, но натуральные, шелковистые и гладкие. А он никогда не обращал на это особого внимания. Нет, не может быть, чтобы они расстались. Например, когда-то ему казалось, что Бек никогда не простит его, а вот ведь они вместе в самолете на пути в Вену. Кристи тоже простит его. Должна простить. Он сделает ради этого что угодно.

Бек чувствует, как ее волосы выскальзывают из пальцев Кристиана. По крайней мере, она предполагает, что это Кристиан играет с ее волосами. Удивительно, что он не стесняется, — на каждом из их четырех свиданий он напропалую флиртовал, но не прикоснулся к ней и пальцем. Однако в аэропорту он все время находил поводы дотронуться до нее. Слегка толкнул локтем, спросив, как они поделят комнаты. Положил ладонь ей на спину, когда подошла ее очередь заказывать в кафе, и снова, когда пропускал ее вперед при входе в самолет. Сжал ее руку, говоря, что по прибытии в Вену позвонит Петеру Винклеру. «Может, он не пользуется электронной почтой. Вот, например, если бы ты написала мне имейл, а не позвонила, нас бы сейчас тут не было», — сказал Кристиан и подмигнул Бек. Она еще не решила, хочет ли каких-то отношений с ним. Пока она не готова довериться кому-то, да Кристиан ничего и не предлагает в открытую. Во-первых, он слишком молод. Во-вторых, слишком беспечен. Но когда он отпускает ее волосы, Бек размышляет, какое все это имеет значение.

Эшли внезапно просыпается. Удивительно, что ей удалось заснуть так легко, но она находится в тысячах метрах над Райаном, а скоро будет в тысячах километрах вдали. Дети взвыли от восторга, когда она предложила им провести неделю у бабушки. Забавно, как благодаря тем же качествам, которые сделали Дебору ужасной матерью, она стала прекрасной бабушкой. Возможно, то же самое произошло и с Хелен.

Рядом с ней Бек пытается заснуть. По напряженно сжатому рту сестры и плотно сомкнутым векам Эшли понимает, что сон к ней не идет. Эшли переплетает свои пальцы с пальцами Бек. Та открывает глаза и улыбается. Неизвестно, что ждет их в Вене. Возможно, рыжеволосая няня вовсе не была их бабушкой. А если и была, Петер Винклер так и не ответил на письма Бек. И даже если Бек или Кристиан дозвонятся до него из Австрии, в габсбургской коллекции его отца может и не найтись свидетельств, что император подарил Флоре алмаз, или других призрачных кусочков головоломки, доказывающих, что бриллиант принадлежит им по праву. И все же они посетят Вену, где Хелен выросла и потеряла свою семью. Это и есть подлинная цель их путешествия. Они пройдут по улицам, где гуляли Флора и Хелен, и станут ближе к ним.