Все Здесь Хорошие Люди (ЛП) - Флоуерс Эшли. Страница 6

По отрывистому кивку детектива Таунсенда Крисси поняла, что они с Билли свободны, а когда она повернулась посмотреть на мужа, чтобы последовать за ним из комнаты, то заметила, что Робби все еще стоит позади них. В вихре событий, вызванных появлением детективов, она совсем забыла о его присутствии. Детектив Лэкс провела ее и Билли в гостиную, расположенную рядом с входом, и когда она шла следом, Крисси обернулась, чтобы посмотреть назад, как раз вовремя, чтобы увидеть, как детектив Таунсенд злобно смотрит на их старого школьного друга.

"И это вы, офицер О'Нил?" — огрызнулся он, его четкий голос громко разнесся по коридору. "Похоже, я должен поблагодарить вас за то, что вы нарушили все существующие протоколы осмотра места преступления. Поэтому мне нужно, чтобы вы рассказали мне обо всем, к чему прикасались в этом доме".

Через несколько минут Крисси повела двух детективов и Билли вверх по лестнице. Но когда она подошла к двери дочери, то остановилась, как будто невидимые руки удерживали ее, не давая переступить порог. Только услышав твердое "После вас" детектива Таунсенда, она заставила себя переступить порог. Стоя в спальне дочери, Крисси наблюдала за тем, как детективы вошли, и не пропустила их пристальный взгляд, которым они обменялись.

Она обвела взглядом комнату, пытаясь понять, чем они занимаются. Она обратила внимание на кушетку Януария с сиреневым пледом и белым марлевым балдахином. Это была именно та кровать, о которой Крисси всегда мечтала в детстве, но которая была так далека от реальности, что она никогда о ней не просила. Ее взгляд метнулся к шкафу, заваленному пачками фиолетового и розового цветов, крошечными колготками, которые свисали с полок, как щупальца, рядами маленьких танцевальных туфель, розовых балетных тапочек рядом с черными лакированными кожаными для чечетки. Она взглянула на белую доску объявлений на противоположной стене, висящую над книжным шкафом, перекрещенную розовыми лентами и украшенную медалями, грамотами и фотографиями Януарии за все годы, большинство из которых были сделаны до или после танцевальных концертов. Нетрудно было понять, что увидели детективы: Это была девочка, у которой было все.

"Постарайтесь ничего не трогать", — наставлял детектив Таунсенд, стоя в дверях. "Но смотрите внимательно. Не бросается ли вам в глаза что-нибудь неуместное или отсутствующее?"

Крисси и Билли медленно ходили по комнате, но Крисси казалось невозможным понять, есть ли что-то там, где этого раньше не было. Были ли вчера аккуратно свернуты колготки Януарии? Висела ли пачка в корзине для белья? А рамка с фотографией на комоде стояла вертикально? Она взглянула на Билли, который застыл у комода, держась рукой за угол, словно не мог удержать собственный вес. Ему было всего двадцать пять, но из-за темных кругов под глазами и преждевременных морщин на лбу Крисси подумала, что он мог бы сойти за человека лет на десять старше.

"Я не знаю", — устало сказал Билли через некоторое время. "Я ничего не вижу".

Крисси покачала головой. "Нет. Я тоже".

Оба детектива кивнули, и, словно это было их сигналом, начали медленно ходить по периметру комнаты. Их обыск не был похож на обыск Робби: они старались ничего не трогать, ловко наклонялись над кроватью, чтобы осмотреть покрывала, приседали, чтобы заглянуть в глубины шкафа. Когда они сошлись у доски с фотографиями, детектив Таунсенд наклонился к ней, сцепив руки за спиной и держа нос в нескольких сантиметрах от захламленной поверхности.

"Довольно много медалей для шестилетнего ребенка", — сказал он, бросив взгляд на Крисси через плечо.

"Она очень целеустремленная. Она ходит на уроки практически с тех пор, как научилась ходить".

Он кивнул, возвращая свой взгляд к доске.

"Милашка", — сказал детектив Лэкс, указывая на старую фотографию Януарии. На ней ей было, вероятно, три года, она была в ночной рубашке, руки над головой в грубом приближении к пятой позиции. Затем детектив Лэкс перевела взгляд на другую фотографию, которую Крисси не могла видеть, ее загораживала спина детектива. "Ого. Таунсенд, взгляните на эту".

Детектив Таунсенд повернулся, и Крисси наблюдала, как его взгляд остановился на фотографии, на которую указывала его напарница. На мгновение они встретились взглядами, и Крисси уловила в их взгляде что-то такое, что ее насторожило — что-то похожее на понимание.

Детектив Таунсенд повернулся лицом к ней и Билли. "Не возражаете, если мы возьмем эту? Нам понадобится несколько ее недавних фотографий".

"Вы можете взять все, что вам нужно", — сказала Крисси, ее голос был напряженным. Она чувствовала, что в сознании детективов что-то изменилось, только не знала что.

"Эта пока сойдет, но через некоторое время мы попросим вас выбрать еще несколько". Он наклонился и снял фотографию с доски. Затем он повернулся и поднял фотографию так, чтобы она и Билли могли видеть.

У Крисси упало сердце. Теперь она точно знала, о чем думали эти детективы. На фотографии Яна позировала перед своим последним танцевальным концертом. На ней был костюм из двух частей на морскую тематику: белая юбка, обшитая темно-синей лентой и серебряными стразами, и такой же топ с красным бантом, завязанным в центре груди. На голове у нее красовалась соответствующая шляпа. Ее каштановые волосы были завиты и распущены, а глаза сделаны диснеевски огромными с помощью накладных ресниц и голубых теней. Ее губы были ярко-красными.

Щеки Крисси горели, и она не могла встретиться взглядом с Таунсендом.

" Это произошло совсем недавно, как ты думаешь?" — спросил он, и хотя его голос был легким, Крисси чувствовала под ним насмешливый тон, осуждение практически излучалось из него.

"Этот концерт был несколько месяцев назад. Ей там шесть лет. Так что, да".

Детектив Таунсенд пристально посмотрел на фотографию. "Шесть, да?" Он слегка усмехнулся и бросил взгляд на детектива Лэкс. "А здесь я бы предположил, что ей шестнадцать".

Невысказанное обвинение пронзило Крисси, как лезвие рубильника: плохие родители. Или, может быть, более точно, потому что все знали, что мамы виноваты чуть больше, чем папы: плохая мама. В голове промелькнули те ярко-красные слова, нацарапанные в беспорядке на стене ее кухни — Вот что ты получишь, — и в этот момент Крисси почувствовала, насколько они правдивы.

ЧЕТВЕРТАЯ Марго, 2019

Убийство Януарии Джейкобса, событие, которое нанесло родной город Марго на карту, произошло в середине жаркой июльской ночи 1994 года. По общему признанию, история была сенсационной и распространилась как лесной пожар, приковав к себе нездоровое внимание американцев, независимо от их региональных, социально-экономических и политических взглядов. В одночасье семья Джейкобс стала знаменитой. Януария стала любимицей Америки, а ее неуловимый убийца — самым разыскиваемым в стране. Но дело было запутанным, и месяцы проходили без единого ареста. В конце концов, расследование затянулось, и убийство Януарии превратилось в одну из величайших нераскрытых тайн страны.

И хотя для всего остального мира маленькая девочка могла быть лишь очередной поучительной историей или эпизодом из подкаста, для Марго Януария была реальностью. Они были одного возраста, росли в домах напротив друг друга. Хотя воспоминания Марго о раннем детстве были скудными и блеклыми, она все еще могла представить себе летние дни на заднем дворе Джейкобса, пока Люк и Ребекка работали, а она и Януария притворялись лошадьми или играли в пятнашки на кукурузных полях. Эти две девочки существовали вместе в ту волшебную эпоху до появления границ, их маленькие тела постоянно пересекались: руки в волосах друг друга, когда они практиковались в плетении косичек; липкие кончики пальцев сжимались в сложную форму, напевая "Вот церковь, вот шпиль…"; их конечности переплетались, когда они падали в кучу, хихикая.