Б-11 - Рой Олег Юрьевич. Страница 12

Обычно, Ира не решалась заговорить с Дашей в такие моменты, но тут ее что-то переклинило, и она подошла к девушке и осторожно взяла ее за руку. Рука была холодной, как ледышка.

– Даш, – позвала Ира, – с тобой все нормально?

– Что-то приближается, – сказала Даша, не глядя на Иру. – Что-то будет.

– Что? – слова Даши, вернее, интонация, с которой они были произнесены, не на шутку напугали Иру. – Откуда? Из-под земли?

– Нет, – ответила Даша. – Это идет по воздуху, это придет с ветром. Мы словно в центре еще не родившегося урагана…

Ира бросила взгляд на небо: небо, дотоле ясное и солнечное, внезапно, стало хмуриться, с севера находила гряда туч.

– Похоже, ты права, – сказала она. – Вот только…

Взгляд Даши потерял свою отрешенность. Она посмотрела на Иру непонимающим взглядом:

– Что? В чем я права?

– Ты сказала, что на нас что-то надвигается, с севера, – растеряно сказала Ира. – Что-то страшное.

Даша нахмурилась:

– Я… вообще-то, я метеозависима, и… когда в Москве был большой ураган, я прямо слегла за пару часов до этого.

– Тогда было так же, как сейчас? – спросила Ира.

– Да… нет…, – ответила Даша, по-прежнему хмурясь. – Сейчас… кажется, сейчас все будет еще хуже.

Рассказ Кулешова «силовая группа экспедиции», то есть Генка, Феликс и Волосатый, слушали невнимательно. У них на повестке стоял вопрос, по их мнению, куда более непраздный.

– Генка, – обратился Феликс к темнокожему товарищу, – ты ж в армии служил?

– Ясен-красен, – кивнул тот. – Я что, похож на инвалида? В двенадцатом призвали, потом на сверхсрочку остался. А что?

– И кем служил? – продолжал Феликс допрос с пристрастием.

– Механиком, – ответил Генка. – Рота паркового обслуживания бронетанкового полка, а что? У тебя машина сломалась?

– Да нет… – протянул Феликс. – Просто пытаюсь понять одну вещь…

– Так и спросил бы прямо, – фыркнул Гена. – Братишка, что ты ходишь вокруг, да около? Думаешь, я такой тупой, что не понял, куда ты клонишь?

– Вы о чем, мужики? – присоединился к беседе Волосатый.

– О том, откуда наш друг Гена научился обращаться с… тем, что ему вручил Макс, – пояснил Феликс. – Мужик, я эту бандуру только на фотках видел, а он ее сразу жамкнул так, будто у него в гараже такая же, и еще одна на балконе завалялась.

– Между прочим, ты тоже АК с подствольником явно не в кино видал, – ответил Генка, – я уж молчу о том, что Волосатый «Печенега» сразу опознал, что тоже наводит на определенные мысли…

– У нас с корешем все просто, – ответил Волосатый, не дав вставить слово Феликсу. – Мы с ним в Сирии были, когда сверхсрочку тянули, а потом еще вольниками оставались ненадолго. А в Сирии, сам понимаешь, брат – ты можешь быть хоть техником, хоть поваром, а стрелять должен уметь даже из сапога. Бармалеи кругом, итить их дважды – здесь и на том свете.

– Вот, – резюмировал Феликс. – Но ни я, ни Волосатый из КСВК стрелять не умеем, а ты…

– Справедливости ради, знать, умею ли я стрелять, или нет, вы не можете, – Генка даже не думал отпираться, – но да, умею. Я ж тебе тонко намекнул – в четырнадцатом я был на сверхсрочке, а дембельнулся в семнадцатом, смекаешь?

Феликс беспомощно посмотрел на Волосатого:

– Два раза подписался, что ли?

– В отпуск он ездил, – объяснил Кирилл. – Я б сам поехал, да я тогда только в учебку заселился.

– В отпуск? – Феликс явно не понял, о чем речь. – И что такого?

– И то, – пояснил Генка. – В четырнадцатом-пятнадцатом куда в отпуск контрактники ездили? Ну, не тормози. Где нужны были механики, способные привести в божеский вид танк, сорок лет на пьедестале простоявший?

Лицо Феликса просветлело:

– На Донбассе, что ли, был?

– А ты смышленый, – улыбнулся Генка. – Именно что. А там как раз такой заруб был – мама, не горюй. Когда нацики Славянск брали, нам выдали ПТРД, и бросили в прорыв. И, прикинь, я там сумел парочку бандеровских танков загасить из этого ружья-переростка, пролежавшего в солидоле с года рождения моего папы. Наши меня уж и похоронить успели, а тут я такой – хоба, чуваки, вот я, а вот вам пару тушек, еще пригодных в качестве трактора. Вот тогда мне КСВК и выдали, так, что до конца отпуска в мастерской я больше не появлялся почти – все на передовой с ружбайкой…

– А здесь как оказался? – спросил Волосатый.

Генка тяжело вздохнул:

– Так же, как и вы. Если честно, я этими войнушками сыт по горло. Но и на гражданке скучно. А тут Македонский появился, как чёрт из табакерки, со своим предложением. Потаскать КСВК по старой памяти – почему нет? Тем паче, что нам тут прорвавшиеся танки точно не угрожают.

– Та же история, – заметил Волосатый. – Как-то мы с Феликсом после дембеля затосковали, думали уже в ЧВК какую-нибудь податься, да где ж ее найдешь на наших просторах? Только байки рассказывают про каких-то вагнеров, а в реальности единственный Вагнер – это немецкий композитор, да и тот помер давно. Но, видно, наш интерес засветил нас для Александра Филипповича. Деньги платят хорошие, а работы и риску не в пример меньше, чем в армии.

– Я, вообще-то, о другом, – оборвал его мудрствования Феликс. – На кой нам такой арсенал? Ну, хорошо, допустим, места здесь дикие – ну, так пары калашей на весь отряд за глаза хватило бы. Зачем нам пулемет? Про твое ружьишко вообще молчу. Да и подствольники лишние. Право слово, мы, как будто, налет джихаддистов на техничках ждем…

– …и поэтому стоим и балагурим, не оставив даже плевой охраны? – уточнил Волосатый. – Братишка, не пляшет что-то. Кажется, Макс боится не того, что снаружи бродит, а того, что в колодце сидит.

– За конспирологией тебе к нашей Ирочке, – хихикнул Генка. – У нее на все объяснение – пришельцы и этот, как его там, палеоконтакт. Кто бы мне, темному, еще объяснил, что это за ботва?

– Есть мнение, – охотно согласился просветить темного во всех отношениях Генку Феликс, – что когда-то давно на землю прилетали инопланетяне. Некоторые говорят, что они, дескать, переселили свое ДНК в обезьян, и так получились люди. Как по мне – чушь это все, но с упоротыми спорить – что с голубем в шахматы играть.

– Что у девки в голове? – вздохнул Генка, – Довелось мне с ней перетереть в вертолете. Мишка Мишкой, а проверить смазливую барышню на предмет женских слабостей сам Бог велел. Но м-мать моя, женщина, с ней вообще говорить невозможно! Она как будто в своем мире живет – с инопланетянами, пришельцами и еще какими-то зелёными человечками…

– Ладно, Ирка, – перебил его Феликс. – Но Макс, а, главное, Македонский… народ, вам не кажется, что они ведут себя странно? Я в смысле того, что они явно к этой шахте относятся с опаской. Будто знают, что там сидит.

– Что там может сидеть? – пожал плечами Волосатый. – Если, конечно, не принимать всерьез Иркины мансы. Мне она тоже спагетти на уши набросала – про какой-то Аркаим, Гиперборею, Биармию и тому подобную чешую. А помыслить логически – ну, что опасного может быть под землей в такой глухомани? Инопланетяне? Ага, нехрен им делать, под камушком торчать.

– Так я и не говорю, что там что-то есть, – возмутился Феликс. – Но, возможно, Макс в это верит. Хотя он, вроде, не с Иркой крутит, а с Дашкой.

– Блин, чего здесь не хватает, так это женского пола, – вскользь заметил Генка. – То есть, дам, вроде, дофига, а о звездах побалакать не с кем. Дашка с Максом; Ирка с ее братцем, как он ее терпит, нормальный, вроде, пацан; Танька, конечно, свой парень, но определенно не в моем вкусе. К Женьке, что ли, подкатить?

– Я те подкачу, – хмыкнул Волосатый. – Женька – наш человек, тоже с Сирийской компании. Да и не даст она, мы с Феликсом к ней уже подкатывали.

– Поодиночке или вдвоем? – с невинным видом поинтересовался Генка, и едва увернулся от кулака Волосатого: – да шучу я! Понял уже, что тут без мази. Придется, видно, потерпеть до конца поездки, если в этих краях никакие амазонки не водятся.