Б-11 - Рой Олег Юрьевич. Страница 51

– Наш дорогой Александр Филиппович – варакью-бел, – пояснил Макарыч. – Он уже тридцать лет носит в себе Бел Себуба, известного в народе как Вельзевул. Повелитель мух… я знал, что в отряде есть крыса, но не догадался, кто именно, а поди ж ты…

– То есть… – Таня почувствовала головокружение, – все это время рядом с нами был…

– Да, – кивнул Макарыч, – знал бы – лично ему лимонку затолкал в жо… в его желтые штаны. Не важно. В общем, он же тридцать лет на поверхности жил, и план ваш запросто раскусит, даже если Славик не догадается. А Славик – та еще тварь. Бел Энграл, повелитель войн и оружия массового уничтожения, не больше, не меньше.

– То есть, – сказала Таня, – шансов у нас нет?

– Шансов нет только у шансонеток, – фыркнул Макарыч, – но тебе придется распотрошить еще один бронежилет. Поскольку я иду с вами.

– Господи, сколько же их тут… – Ира не выдержала, и заплакала. Мишка подошел к ней, и осторожно отвел от иллюминатора.

– М-да, – Феликс, взявший на себя командование, вновь почесал затылок. – Перефразируя Фаину Раневскую, жопа по сравнению с этим – довольно комфортное место.

Никто не ответил. Генка, Волосатый и Женя смотрели в иллюминаторы, и видели одно и то же – сплошную копошащуюся массу тел, над которой реяли тучи летающих тварей.

– С другой стороны, – продолжил Феликс, – внутрь станции они не заберутся… наверно. Мы не нашли здесь никаких следов борьбы – значит, пока мы внутри, они нам не страшны…

– Ты сам-то в это веришь? – процедил Генка.

– Да, – не особо уверено ответил Феликс.

– Рвать отсюда надо, – заметил Волосатый.

– А как же наши? – спросил Мишка, обнимавший Иру. – Даша, Игорь, Таня, Макарыч – их бросим?

– Нет, блин, – зло сказал Волосатый, – останемся и подохнем вместе с ними.

– До подъемника еще добраться надо, – сказал Генка, который смотрел как раз через иллюминатор двери, выходящей на платформу. – Между нами и ним – открытое пространство, и мантикоры уже там.

– Интересно, на что они рассчитывают? – спросил Феликс. Генка пожал плечами:

– Может, и ни на что. Кто его знает, что у этих тварей в мозгах? То, что они говорят, еще ничего не значит: попугаи тоже разговаривают.

– Был у меня попугай, – сказал Волосатый. – Я его в карты выиграл. Умная тварь, но подлючая…

В дверь что-то ударило. Вся команда вздрогнула и прицелилась по дверям, при этом Феликс отскочил от входа, как ужаленный.

– Тихо, не боись, – нервно хохотнул Генка. – Пока это не страшно, кто-то решил убить себя об стену…

Раздался еще один удар. Станция ощутимо вздрогнула.

– А это кто-то снизу бьет, – сказал Феликс. – Что у нас внизу?

– Машинный зал, – ответил Макс. Он выпустил Иру из объятий и целился в дверь из калаша. Внезапно, в иллюминаторе двери появилась разверстая воронкообразная пасть. Мишка спустил курок – короткая очередь ударила в стекло, заиграв рикошетами.

– Да не стреляй ты, дурик! – возмутился Генка, – ты так нас скорее постреляешь! Они еще не внутри.

– А как спуститься в машинное? – спросил Феликс.

– В конце коридора между нами и кают-компанией бронедвери видел? – спросил Мишка. Феликс кивнул, – спуск там.

– Откуда ты все знаешь? – поинтересовался Генка.

– План эвакуации прочитал, – ответил Мишка. Волосатый фыркнул, Генка нервно рассмеялся.

– Дверь закрыта? – спросил Феликс. Мишка кивнул:

– Была закрыта… вроде.

– Вроде, паслась корова в огороде, – передразнил его Феликс, идя к двустворчатой двери, через которую команда вошла в приемный зал. – Пойду проверю.

– Я прикрою, – сказал Волосатый. Тем временем, Феликс открыл двери…

… и оказался, что называется, нос к носу с несколькими мантикорами. Твари свисали с потолка, пара по-лягушачьи сидела на полу. Феликс даже охнуть не успел – раздались выстрелы, и твари стали падать на пол. Волосатый прошелся очередью по потолку, Мишка и Феликс успокоили тварей на полу.

И тут же на их место хлынули другие…

Идти по алмазной линзе оказалось на удивление легко. Сверху ее удерживало какое-то поле, так что ноги Даши не касались пола – она отталкивалась от невидимого покрытия, слегка пружинившего под стопой. Словно идешь по туго натянутой, как батут, ткани.

У Бел Энграла обнаружилась пара кожистых крыльев, вроде тех, которыми художники, иллюстрирующие фентези, наделяют демонов или драконов, поэтому он не шел, а летел на небольшой высоте.

Сначала они молчали. Затем Бел Энграл сказал:

– Поверить не могу, что мы встретились вновь.

Даша не ответила, и ее спутник продолжил:

– Но теперь встреча пройдет на наших условиях.

– Посмотрим, – процедила Даша, хотя никакого плана действий у нее не было. Все происходящее казалось нереальным сном, наркоманским «приходом», но Даша понимала – подобные ассоциации – это просто попытка мозга защититься от реальности.

– Смотри, сколько хочешь, – с издевкой сказал Бел Энграл. – Мы вас переиграли.

– Это не игра, – сказала Даша.

– Кому как, – ответил ее собеседник. – Для нас – игра. С очень высокими ставками, конечно. Эх, дети неба… вы так и не поняли, что человечество обречено? Его нельзя защищать вечно. Ваши силы со временем истощатся, а люди… а люди никогда не будут способны защитить себя сами.

Даша промолчала.

– Люди – это скот, стадо, – продолжил философствовать Бел Энграл, – это даже ваш Бог признает. Кто они без пастырей? Поражу пастыря – и разбредется стадо, да? А мы умеем ждать. Даже испытывая невообразимую боль там, куда вы нас загнали…

– Почему бы вам не отцепиться от людей? – спросила Даша. – Занялись бы чем-то полезным. Вы владеете силами космического масштаба. Не слишком ли мелко вы плаваете, боги? Боль и страдания смертных – что вам до них?

– Они – наша пища, – ответил Бел Энграл. – Боль, страданье, безысходность – они дают нам силы и волю. Мы не можем без этого, как вы не можете без воздуха или воды.

– Мне вас жаль, – сказала Даша. Бел Энграл от удивления даже крыльями махать перестал, и чуть не свалился:

– Жаль? Нас? Дарья, я жил тогда, когда на месте солнечной системы был бесформенный сгусток протоплазмы!

И тут Дарья почувствовала нечто странное – это было похоже на гнев, но с другим знаком. Словно ее наполнило чистое пламя, не обжигающее, а согревающее.

– Жил, правда. Вот только кем ты был? Безымянным пагре, охотником для своего владыки. Если бы тот не научил несчастных узников Айи строить капища в честь ложных богов, придуманных его больной фантазией, ты никогда не обрел бы настоящей личности. Могу поспорить – ты до сих пор скучаешь по тем временам, когда в честь тебя сжигали на жертвенниках ягнят, детей и юных дев, да, Энгрияху?

– Если бы Белет Эршигаль не потребовала именно тебя, я бы вырывал из тебя по кусочку плоти за каждый изданный тобой звук, – в голосе Бел Энграла сквозила такая злоба, что, кажется, она могла расплавить камень. Видно, Даша, не понимая того, задела какую-то болезненную для него струну. – Ничтожество, жалкая кукла из смертной плоти! Ничего, надеюсь, Белет Эршигаль придумает для твоей души что-то особенное, какую-то изощренную муку…

– Ты хотел сказать, Эршигалиху? – холодно ответила Дарья. – Или ты думаешь, я забыла, как звали твоего возлюбленного до того, как ему стали приносить жертвы, называя женским именем?

Внезапно, Бел Энграл начал расти, из его тела потянулись десятки щупалец с раскрытыми воронкообразными пастями. Но Даше отчего-то не было страшно – ей, по сути, было все равно.

Скорее всего, то, что говорил Бел Энграл про дух ее Джинна – банальная ложь. А если он убьет ее прямо сейчас – Белет Эршигаль опять не сможет воплотиться, и реконкиста повелителей бездны будет отложена. Надолго ли?

От ее мыслей Дашу отвлекло появление огромного роя мошкары, окружившей ее. К удивлению Даши, явно агрессивные насекомые не стали ее жалить, а разом набросились на щупальца Бел Энграла, жестоко жаля их – несколько щупалец, облепленных мошкой, поспешно отдернулись от Дашиного лица. А потом раздался хорошо знакомый Даше голос: