Куда идем мы 5 (СИ) - Нестеров Вадим. Страница 50

Когда солнце поднялось над горизонтом, они с чистой совестью отправились отсыпаться, а вот Псих — наоборот, отправился будить Четвертого. Пора было идти во дворец.

— Одного я тебя не пущу, — категорически заявил он, пока Четвертый переодевался в парадную рясу.

— Без проблем, я еще вчера уточнил у здешнего хозяина гостиницы, — отозвался монах. — Здесь разрешено передвижение одиночных демонов в сопровождении человека. Хозяин сказал — некоторые из его работников на этом бизнес делают — в нерабочее время гуляют с демонами по городу за умеренную плату.

— Я еще не настолько туп, — язвительно отозвался Псих, — чтобы сопровождать тебя в открытую. Поэтому, мой юный друг — запомни, очень крепко запомни, а лучше запиши — никаких мух на себе не хлопать, понял? Даже если она тебе будет очень мешать. Потому что это не она, а я. Компрене ву, мон ами?

— Да понял я, понял, — улыбнулся Четвертый, которого Псих далеко не в первый раз подначивал по-французски. — Пошли, что ли? Я готов, догоняй.

В мэрии Четвертому и мухе-Психу пришлось довольно долго просидеть в ожидании — с полчаса, не меньше. Самое обидное — даже король уже пришел, занял свое место на троне и сидел там, болтая ногами — но все равно ничего не происходило. Выглядел, кстати, Его Величество откровенно плохо — землистый цвет лица, мешки под глазами ведерного объема, трясущиеся пальцы и бегающий, не фиксирующийся взгляд.

Наконец, все зашевелились — похоже, дождались. В зал вошел немолодой, но еще очень крепкий старик в богатых одежах, на котором был развешан примерно килограмм золота в виде перстней, цепей и браслетов.

Судя по всему, это и был царский тесть.

Брезгливо поджав губы, он оглядел собравшихся и поморщился. После чего, так и не издав не звука и не повернув головы кочан, он проследовал на свое место, усевшись на трон рядом с царским.

Четвертый встал и громко поздоровался с новоприбывшим.

Тот, не ответив, несколько удивленно смерил юного монаха глазами, а потом повернулся к королю.

— А это еще кто? — громко поинтересовался он у венценосного зятя.

— Монах. Паломник, — слабым голосом ответил тот. — Подорожную заверить хочет.

— Паломник, говоришь… — с сомнением протянул старик и громко спросил у Четвертого. — Куда идешь, паломник?

— В Москву, — лаконично ответил монах, которому происходящее совсем не нравилось.

— Не дойдешь, сожрут, — убежденно заявил тесть и, похоже, потерял к монаху всякий интерес.

Повисла пауза.

— Сюда тащи свою подорожную, что ты встал столбом? — недовольно прикрикнул волшебник и, повернувшись к зятю, посетовал. — Все ходят и ходят. Придут и зависнут. Тормоза какие-то. Хотя, что я удивляюсь — только идиот пойдет в паломничество в Москву. Принес? Ну давай свою подорожную.

Он внимательно изучил документ, потом цепко посмотрел в глаза Четвертому.

— Из Владивостока идешь, говоришь? Далеко же тебя занесло. Это не ты, случайно, тот монах со Святостью, которого Штанский нанял и с тремя демонами в Москву послал?

— Тот, — по-прежнему коротко ответил Четвертый.

— Тот, значит… — волшебник наконец-то поставил печать на подорожной и передал документ на подпись королю. — А демоны твои где?

— На постоялом дворе остались, — сообщил монах. — Нам сказали — в Челнах демонов не любят.

— Это правда, демонов у нас не любят, — хихикнул старик и даже попытался улыбнуться. — Но ты все-таки дурак, пацан. Уж одного-то мог бы взять, это разрешено. Вон, какая ряса на тебе богатая. А ну как тормознут тебя в тихом переулке, да на гоп-стоп возьмут? Что ты делать будешь, а? Молчишь? Вот то-то и оно!

Он повернулся в сторону входа и громко крикнул:

— Начальника охраны сюда!

Не прошло и минуты, как в зал приемов вбежал здоровенный стражник.

— Федор, дело по твоей части есть, — приветствовал его царский тесть по-прежнему не здороваясь. — Видишь этого задохлика в рясе? Дай ему пару бойцов в сопровождение, пусть доведут его до гостиницы. А то сам знаешь, наши архаровцы — ребята резкие и нервные. Потом пойдут слухи — мол, знаменитого путешественника пришили в Набережных Челнах с целью ограбления. Нам оно надо? Нам оно не надо. У нас имидж, транзитный узел и куча клиентов. Как распорядишься — вернись сюда, у меня еще одно дело к тебе будет.

Молчаливый Федор только кивнул, а тесть недоуменно посмотрел на Четвертого.

— Ну, что ты опять встал столбом? Подорожную отметил? Давай, давай, двигай булками! Прием закончен, всем спасибо за внимание.

В это время Псих-муха, сидящий на плече у монаха, тихо сказал Четвертому:

— Это оборотень, он под личиной сейчас. Настоящего облика пока не вижу, силен, сволочь. Возвращайся, а я еще здесь побуду, не нравится мне его морда. Пацанам скажи — пусть будут настороже, до моего возвращения из гостиницы не выходите. Будут выгонять — тяните время. Я постараюсь побыстрее.

Четвертый давно уже не был тем наивным юношей, которым он отправился в путешествие, поэтому ничего отвечать не стал, лишь едва заметно кивнул и направился к выходу. Псих тем временем перелетел с плеча на штору.

— У нас плохие новости, — повернулся к зятю волшебник, едва дверь за Четвертым и начальником стражи закрылась. — Ночью кто-то украл клетку с детьми.

— Как⁈ — Его Величество в ужасе прикрыл рот ладонью.

— Очень быстро и очень умело, блин! А наша хваленая стража все банально проспала, хватились пропажи, когда уже ловить было некого. Эй! Эй! Давай только без истерик, держи себя в руках!

— Как украли? — глаза правителя города наполнились слезами. — Ты же мне обещал! Ты же сказал, что вылечишь меня! Ты же… Я же…

— Прекрати!!! Ты меня уже достал своими истериками, не мужик, а тряпка какая-то! Прекрати, говорю! Не все так плохо! Вернее — все даже довольно неплохо. Нам теперь эти дети нафиг не сдались, пускай об их пропаже родители беспокоятся.

— Как не сдались⁈ — от неожиданности Его Величество даже перестал плакать. — А эликсир? А лечение?

— У нас теперь есть вариант получше — самодовольно улыбнулся волшебник и ободряюще похлопал своего собеседника по плечу. — Видал этого монаха?

— Ну, видал, и что? — настороженно ответил правитель.

— А то! — наставительно сказал тесть. — Про него слух уже давно идет. У него Святость, чуешь, нет? Кроме того, говорят, что он прошел через десять перерождений в самоусовершенствовании. С самого раннего детства этот придурок ведет монашескую жизнь и еще ни разу не источал из себя первичную жизненную силу. Да он в десятки тысяч раз лучше, чем все эти дети. Если приготовить отвар из его сердца и печени и запить им мое чудесное снадобье, то можно прожить целых… Ну я даже не знаю…

И уверенно резюмировал:

— Десять тысяч лет. Не меньше.

— Десять тысяч лет? — правитель даже завис от такого срока. — А зачем ты тогда его отпустил?

— А куда он денется с подводной лодки? Приняли бы мы его здесь — его демоны примчались бы сюда, разнесли бы нам здесь всю обстановку в щепу и опилки, потом бы один ремонт полгода занял. А так — я Федору шепнул, чтобы они гостиницу плотным кольцом обложили. Пусть ее там хоть до фундамента при штурме снесут — мне плевать. А может, и вообще штурм не понадобится.

— Не понадобится? — слабым голосом повторил Его Величество.

— Ну а ты как думал? — принялся горячо убеждать его тесть. — Он же баклан, по Святости пробитый. Вначале нужно вежливо попросить его отдать свое сердце. Мол, мы затем похороним его с императорскими почестями, можно даже воздвигнуть в его честь храм, и приносить жертвы. Вегетарианские, само собой, овощами и фруктами.

— Грибами еще можно, — добавил Его Величество, любивший жареху.

— Грибами можно, — кивнув, не стал спорить волшебник, и продолжил. — А самое главное — пообещаем ему, что его демоны смогут уйти живыми и здоровыми. Оно и к лучшему — его сопровождающие, говорят, бугаи еще те. Кучу народу положим, пока завалим. Но, надеюсь, не придется. Вот чует мое сердце — поведется он! Не может не повестись. Такие лохи всегда ведутся.