Проблема для некроманта – 2 - Шнейдер Наталья "Емелюшка". Страница 6

Я замотала головой. Нет, я всегда была несдержанной, могла и взорваться, и накричать – да что там, не далее чем сегодня утром устроила совершенно безобразную сцену. Но это было слишком даже для меня. Надо побыть одной и разобраться. Я попятилась.

Винсент вздохнул.

– Прости, я ушел в свои мысли вместо того, чтобы позаботиться о тебе.

Меня захлестнуло ощущение вины. Как я вообще могла так про него подумать – «убью, пусть только рот раскроет!» Захотелось провалиться сквозь землю.

Да что ж меня так бросает из одного настроения в другое, прямо пмс, которым я никогда не страдала. Или это он и есть, поди пойми, на каком дне цикла меня угораздило оказаться в этом теле. Может, в самом деле в этот раз просто меньше повезло с гормональным балансом?

Муж шагнул ко мне, раскрывая объятья.

– Иди сюда.

Я встретилась с ним взглядом и вместо того, чтобы шагнуть навстречу, отступила.

Сама не знаю почему, просто впервые с того времени, как мы оказались наедине в его кабинете, от Винсента веяло опасностью, и приближаться не хотелось.

– Инга? – он протянул руку.

Я не сдвинулась с места, но мой дар всколыхнулся, отталкивая мужа, не давая коснуться. Меня окружила прозрачная сфера, очень похожая на ту, что отгораживала нас с Винсентом от обрушившихся руин. Муж отдернул руку, точно обжегшись. А я вдруг успокоилась.

Нет, не совсем успокоилась. Усталость, отголоски пережитого страха, беспокойство – за себя и за мужа, растерянность – слишком уж внезапной была эта попытка убийства, которая едва не удалась; раздражение на дознавателя, решившего подозревать Винсента. Но все это ни в какое сравнение не шло с той бурей эмоций, которая минуту назад бушевала внутри.

– Даже так? – Муж дернул щекой. Я попятилась. Он потер лицо руками, словно пытаясь стереть с него всякое выражение. – Иди спать. Я сейчас в самом деле не самая приятная компания.

– Прости, я не хотела. Сама не знаю, как… – Кокон исчез, будто лопнул мыльный пузырь, а в следующий миг меня скрутило так, что я разучилась дышать. Алая пелена бешенства, тревога, обручем сковавшая грудь, вина, прибивающая к земле. Да что ж это такое! Никакой выдержки не хватит! И, главное, почему? Мне не в чем себя винить!

– Когда учишься магии, многое получается на чистой интуиции. Щит отличный. – Ему удалось справиться и с лицом, и с голосом. – Тебе сегодня досталось, неудивительно, что хочется спрятаться ото всех. Отдохни. Завтра будет другой день.

– Да. Спасибо. Доброй ночи.

Надо бы поцеловать мужа на ночь, хотя бы обнять, у него тоже был не самый приятный денек, но ноги сами понесли меня в спальню. Чем ближе была дверь, тем легче становилось, так что когда я взялась за ручку, чувствовала себя почти нормально. Неотрывный взгляд Винсента словно сверлил спину между лопаток, это мешало, но эмоции, разрывавшие разум, притихли. Я, наконец, смогла думать не только о том, что нужно держать себя в руках – и только тогда до меня дошло.

Это были не мои эмоции!

Немудрено, что Винсент предпочитает носить экран, это ж рехнуться можно, если так кроет каждый раз, когда оказываешься рядом с кем-то, испытывающим сильные чувства! И, похоже, его эмпатия работает в обе стороны, когда зашкаливают любые эмоции, не только вожделение.

Но если я чуть не рехнулась от отголосков, каково ему сейчас?

Словно подтверждая эту мысль, за спиной загрохотало, а потом раздался то ли рев, то ли рык. Я выскочила за дверь. Винсент, до сих пор был в коридоре. Снова зарычав, со всей дури шарахнул кулаком в стену, застыл, прислонившись к ней лбом и тяжело дыша. В паре метров позади него валялся слетевший с гвоздя пейзаж.

Я замерла, не зная, как поступить. Здравый смысл подсказывал – не лезть под горячую руку, дать выпустить пар. Но и бросить его одного в таком состоянии было невозможно. Дар Винсента бился вокруг него, дрожал и переливался, точно пламя, готовое пожрать все вокруг. Убить, и плевать на последствия…

Мой дар потянулся к нему легкой дымкой, которая распалась на отдельные пряди, и снова собрался, словно вьюнок, оплетающий колючую проволоку. Мелькнули алые нити, я моргнула. Нет, померещилось. Дар Винсента так же рассыпался на побеги, перевился с моим, успокоился. Видение растаяло.

Муж поднял голову, встретился со мной взглядом.

– Прости, – хрипло произнес он. – Я не хотел тебя пугать.

– Ты не напугал. – Я шагнула к нему, и в этот раз не пришлось преодолевать себя.

– Врешь, – он криво улыбнулся. Развернулся ко мне, опираясь одной рукой о стену, точно боялся упасть.

– Не напугал, – повторила я. – Просто невыносимо видеть тебя в таком состоянии.

– Ну так отвернись.

Я покачала головой. Взяла его лицо в ладони, поднялась на цыпочки, поцеловала в уголок губ, подбородок, щеку – куда могла дотянуться.

– Не дождешься. Я с тобой. Мы справимся. Вместе.

Он улыбнулся – совсем не так, как только что. Бережно отвел мои руки. Я охнула. заметив окровавленные костяшки. Просто ссадина, мелочь, и все же жаль, что я не умею исцелять. Я поймала его кисть, подула.

– У кошки боли… – Откуда я вспомнила это? Меня-то саму никто никогда так не успокаивал. – У собаки боли…

Взгляд упал на перстень, защищающий от чужих эмоций. На месте. Но как тогда? Или просто никакой экран не выдержит такой бури? Похоже на то.

– У Винсента заживи…

Он негромко рассмеялся, привлек к себе.

– Хорошая моя… – Муж зарылся лицом в мои волосы.

Теперь его дар потянулся ко мне, сплелся с моим, укутывая, согревая нежностью и любовью. Его? Моей?

Винсент изумленно выдохнул.

– Ты тоже это видишь? – Ореол рассеялся, и он поправил себя: – Видела?

Глава 5

– Да. – Я тихонько вздохнула. Его объятья остались теплыми, в них по-прежнему хотелось задержаться, но исчезло что-то неуловимое, что-то, что нас связывало.

– Вот, значит, почему дом тебя принял.

– Потому что твой дар принял меня?

– Или твой – меня. Кто теперь разберет?

– Снова скажешь, что ни о чем подобном не слышал? – Я мягко высвободилась.

– Скажу. Кое-какие идеи у меня есть, но… – муж вздохнул. – Сейчас я не в состоянии толком их обдумать, не то чтобы проверять.

Я улыбнулась, вспомнив обещанную «серию экспериментов». Надеюсь, результаты первых опытов Винсент фиксирует лишь в памяти. Но я, пожалуй, тоже не в настроении сейчас. И одновременно хочется быть рядом с мужем.

– Можно я останусь сегодня в твоей спальне? Одной мне будет неуютно.

В первый раз на шок от насильственной смерти наложилось потрясение от нового мира и проблемы адаптации, которые заняли все мои мысли. Во второй пищу для раздумий и волнений подкинуло внезапное замужество. А сейчас почему-то думалось не о счастливом спасении, а о том, сколько ненависти, оказывается, на меня направлено – и ненависти деятельной. От этого становилось жутко. Не настолько, чтобы подпрыгивать от каждой тени, и все-таки сегодня мне нужен рядом кто-то живой и теплый.

– Я сам хотел тебя об этом попросить. – Винсент снова обнял меня. – Чтобы не бегать каждый час проверять, все ли в порядке.

Я поежилась.

– Разве дома не безопасно?

– Совершенно безопасно. Но я понимаю это разумом, а тревога не проходит. Я был уверен, что в мастерской Корси совершенно безопасно… – На его лице заиграли желваки. – Впрочем, незачем тебе об этом напоминать. Освальд прав, все это выглядит как сущий бред. – Он разжал объятья. – Погоди немного.

Муж снял с шеи вестника.

– Найди профессора Йона Стерри. Если он спит, не буди. Если нет, передай, что мы с женой хотели бы нанести ему визит утром.

Вспышка. Прежде чем я успела переспросить, перед нами появился филин, маленький, в размахе крыльев не больше тетрадного листа.

– Винсент, что случилось? – спросила птица дребезжащим старческим голосом.

– Долгая история. Вы примете нас утром?

– Я приеду сейчас.

– Я вовсе не хотел…

– Брось, в моем возрасте больше всего докучают бессонница и скука, ей навеянная. Ты избавил меня по крайней мере от второй. Сейчас буду.